Она немного смутилась, приоткрыла дверцу холодильника, все полки которого были заставлены.
– Посуда в серванте. Бритву, щетку, пасту найдете в ванной комнате. Постель в шкафу.
– Кажется, вы позаботились о том, чтобы я вас пореже беспокоил. – Клим положил ладонь на телефонный аппарат без диска.
Ружана посмотрела на Брука, словно спрашивала у него совета, как ей реагировать.
– Когда я наводил о вас справки, мне не сказали, что вы бабник, – рассмеялся Владимир Брук.
– Все тайное когда-нибудь становится явным.
Ружана поставила стул у белой стены:
– Садитесь.
Бондарев послушно сел. Женщина присматривалась к экранчику небольшого цифрового фотоаппарата.
– Голову наклоните чуть вправо, – попросила она.
– Фото только в обмен. Вы делаете мое и дарите свое.
Ружана несколько раз нажала кнопку.
– Готово. А с моей фотографией повременим, получите ее на прощание.
– Я думаю, какая рамка для вас подойдет? Вы будете чудесно смотреться в рамке из темно-синего стекла.
– Осторожней, – погрозил пальцем торговец оружием, – она не только красивая женщина – Ружана мой секретарь, а хорошими работниками я дорожу вдвойне. До завтра. – Он шутливо вскинул ладонь ко лбу, будто отдавал честь.
Охранники уже дожидались своего хозяина в коридоре. Ружана, выходя, обернулась и, как показалось Бондареву, посмотрела на него так, словно хотела доверить ему что-то тайное или, наоборот, узнать тайну. Дверь закрылась.
– Н-да, – усмехнулся Клим, – даже ручки у двери изнутри не предусмотрено. Плюс решетки на окнах. – Он осмотрелся.
Эти нехитрые усовершенствования были сделаны пару месяцев тому назад, как определил Бондарев по краске. Клим вытащил из своего бумажника пластиковую кредитную карточку, попытался просунуть ее в щель, чтобы отодвинуть защелку, но конструкция двери оказалась надежной, карточка упиралась в металлический уголок.
«Настоящая камера. Правда, с удобствами». В ванной комнате оказались не только бритва с пастой, но и банный халат.
Клим с удовольствием сбросил чужие ботинки и одежду. Присев у холодильника, стал перебирать бутылки.
«Ну кто же ставит коньяк в холодильник!» – возмутился Бондарев, извлекая непочатую бутылку.
Плеснув спиртное на дно стакана, Бондарев устроился на диване.
«Твоя память, Дитрих. – Клим приподнял стакан, когда коньяк немного согрелся в руке. – Но, как выясняется, хоронить тебя рано. Странная у тебя случилась смерть, более чем странная».
Бондарев глотнул спиртного, совсем немного – так, что коньяк только обжег язык.
«Здесь должен был оказаться ты, Дитрих. Вряд ли комнату оборудовали решетками и надежной дверью лишь для одного раза. Значит, кто-то мог сидеть в ней и до меня. Чужое послание может пригодиться».
Клим прошелся взглядом по комнате, пытаясь понять, где мог оставить надпись прежний клиент Брука. На видном месте надписи не оставляют, обычно их выковыривают в укромных местах, заглядывать куда каждый день охрана поленится. Клим отодвинул диван, под ним оказалось достаточно пыли, которая копилась не один день. Чуть выше плинтуса виднелась еле заметная, выцарапанная чем-то острым неровная надпись: «Ей можно доверять». Сделана она была совсем недавно, пыль еще не успела набиться в царапины.
Дверь открылась, но распахнулась не сразу, словно человек, стоявший за ней, давал Бондареву время.
– Что-то случилось? – спросила Ружана, присаживаясь на корточки рядом с Климом, узкая юбка чуть не треснула по швам.
– Часы уронил, – усмехнулся Бондарев. – А если честно, то изучал, как раскладывается диван.
Ружана приложила палец к губам, торопливо закрыла дверь и вернулась, как заговорщик посмотрела на Клима, а затем показала пальцем с длинным, покрытым бесцветным лаком ногтем на микрофон-«жучок», укрепленный под спинкой дивана.
– Я вас не вызывал, – произнес Бондарев, задвигая диван на место.
– Хотела узнать, все ли у вас есть.
– Не хватает одного – компании за столом. Не умею пить в одиночестве. – Бондарев извлек из серванта второй стакан. – Присядьте хотя бы на минутку.
– Чисто символически. – Ружана отметила ногтем на стакане невидимое деление.
Бондарев, не глядя на свою руку, наклонил бутылку.
– За знакомство.
Ружана чуть пригубила стакан, умудрившись не оставить на нем следа губной помады, положила на стол блокнот и коротким карандашом написала:
«Вы доверяете Бруку?» – и тут же сказала:
– Я угадала с коньяком? Мужчины после тридцати предпочитают крепкие напитки.
– Наверное, да.
«Мне можете доверять», – написала она следующую фразу и передвинула блокнот, вложила карандаш в пальцы Климу.
«Вы его ненавидите?» – вывел Бондарев.
«Не все так просто».
– Я должен позвонить, исключительно личный вопрос. Ваш босс так резко ввел меня в дело…
– Это исключено, – внятно произнесла Ружана и тут же написала: «Номер? Что и кому сказать?»
– Жаль, – покачал головой Бондарев, – это действительно очень личное дело, – он закрыл блокнот, положил поверх него короткий карандаш.
– Пойду, – поднялась Ружана, – у меня есть дела кроме вас.
– Проводить не предлагаю. Знаю, не позволите.
Женщина ответила доверительной улыбкой. Приложила к двери магнитную карточку, на мгновение моргнул свет. Теперь Бондарев успел рассмотреть устройство двери. Замка не было, его заменял электромагнит, буквально приклеивавший металлическое полотно к дверной раме, сваренной из стального уголка.
«А она не такая уж и простая штучка».
Клим, стараясь не шуметь, перенес старую радиолу к дивану, снял заднюю крышку. Под густым слоем пыли просвечивали радиодетали. Бондарев бумажной салфеткой расчистил место возле силового трансформатора, столовым ножом прочистил от ломкой красной краски прорезь винта крепления.
* * *
Самолет приземлился, трап был подан, но пассажиров рейса Москва-Выборг не спешили выпускать из самолета. Стюардесса лишь улыбалась в ответ, когда ее спрашивали: «В чем дело?» Она прошла между рядов кресел и склонилась к двум молодым мужчинам в строгих костюмах.
– Пройдите к выходу, – негромко сказала она.
Дмитрий Королев и Андрей Мальцев двинулись по проходу, их широкие спины перекрыли весь обзор пассажирам.
– Я же говорил, что никакие это не метеоусловия, – произнес мужчина в годах, заглянув в иллюминатор, – самолет из-за них задерживали, а теперь еще и вперед выпускают. Машину прямо на летное поле подогнали. Для чекистов ни при посадке, ни при выходе никаких формальностей.
Дмитрий и Андрей даже не обернулись, служба в президентской охране приучила их не обращать внимания на мелочи, за которыми легко упустить главное.
Новенькая черная «Волга», на номере которой гордо красовались три «О», стояла под самым трапом. Молоденький шофер широко улыбался, ему польстило, когда приехавшие обменялись с ним рукопожатиями. Кого именно он встречает, водитель не знал, но понимал, что парни эти не простые. «Волга» заложила круг почета, объезжая самолет.
Улыбка сползла с лица водителя, когда Андрей Мальцев произнес:
– Довезешь до города, а дальше мы сами.
Дмитрий Королев всю дорогу изучал карту, делая на ней отметки. Возле управления ФСБ Мальцев пересел за руль, Дмитрий перебрался на переднее сиденье.
– Удачи, – не слишком уверенно произнес водитель, уже стоя на тротуаре.
– И тебе. – Мальцев разминал пальцы, словно сидел не за рулем машины, а перед роялем.
– Три квартала прямо, потом налево. – Дмитрий на время стал штурманом.
Легким движением Мальцев «воткнул» скорость. Водителю казалось, что машина сейчас сорвется с места, помчится, нарушая правила, но столичные визитеры не оправдали его подозрений – «Волга» миролюбиво пропустила неторопливый «Москвич» с насквозь проржавевшим крылом и только тогда плавно тронулась с места.
– Самое идиотское, если мы приедем, а он окажется на месте, – проговорил Дмитрий, когда машина уже мчалась за городом.
– Я не против, чтобы так и было. В любом случае мы уже здесь.
К турбазе подъехали не плутая, самой короткой дорогой. «Волга» прокатилась между домиками и застыла у здания администрации. У крыльца их уже ждал предупрежденный звонком администратор – мужчина с оплывшим лицом. Костюм сидел на нем мешковато, галстук стягивал шею, врезался в нее, пытаясь стянуть воротник светлой рубашки. На далеком от классических форм носу явственно проступали сизые жилки. Казалось, что во внутреннем кармане пиджака притаилась, ожидая своего часа, чекушка, хотя это было иллюзией. Поллитровка традиционно хранилась в служебном сейфе.
– Не появлялся? – вместо приветствия спросил Андрей.
– Я бы сразу позвонил. – Администратор косился на номер машины.
– Пошли.
Позванивая огромной связкой ключей, администратор прытко засеменил по тропинке. Золотистые и серебристые плоские ключи, нанизанные на проволочное кольцо, напоминали связку сушеных рыбешек.
