10 февраля 1945 года был отдан приказ о создании 23-й панцер-гренадерской дивизии СС «Нидерланды» (голландская № 1), развернутой из одноименной 4-й панцергренадерской бригады СС. Как и в бригаде, румынские фольксдойче и здесь составляли большую прослойку. Фактически эта дивизия по силе так и осталась равна бригаде, поскольку в ней числилось немногим более 6000 человек, из которых непосредственно самих голландцев было лишь около 10%. Остальные солдаты дивизии были либо румынскими фольксдойче (большинство), либо персоналом Кригсмарине[243], переведенным в войска СС.
Направлялось такое пополнение и в ударные танковые дивизии СС. Так, в октябре 1944 года в потрепанную в боях в Нормандии и под Арнемом 10-ю танковую дивизию СС «Фрундсберг» в качестве пополнения прибыло 1500 румынских фольксдойче. Практически все они были насильно мобилизованы и большого желания идти в бой не испытывали. Свои впечатления после первого знакомства со своими новыми подопечными командир учебно-полевого батальона дивизии гауптштурмфюрер СС Фридрих Рихтер описал одной фразой: «Я почувствовал к ним жалость»[244].
Однако были и совсем другие примеры, когда, несмотря на дисциплинарные проблемы и низкий моральный дух, части, укомплектованные румынскими фольксдойче, все же показывали высокий уровень боеспособности. В конце 1943 года значительное количество румынских фольксдойче пополнили 2-ю танковую Дивизию СС «Дас Райх». После того как во второй половине декабря 1943 года из частей данной дивизии была образована боевая группа «Дас Райх», этнические немцы составили основу ее рядового состава. Однако боевой дух многих этих фольксдойче, так же как и уровень их боевой подготовки, по понятным причинам, не выдерживал серьезной критики и тем более слабо соответствовал суровым реалиям Восточного фронта. Трудности, которые были в порядке вещей для закаленных немецких ветеранов, для многих из этнических немцев становились непереносимыми. Так, попавший в плен в декабре 1943 года солдат 7-й роты полка СС «Дойчланд» Петер Эбервайн показывал на допросе: «В нашей роте почти все солдаты фольксдойче. Они не обучены и совершенно не желают воевать. Многие говорят: «Мы не немцы, а румыны и не хотели воевать за немцев». Другой пример — по показаниям попавшего в плен рядового 1-й роты полка СС «Дер Фюрер» Вернера Ионика, в декабре 1943 года в 1-м батальоне полка было около 30 случаев ареста за нарушения дисциплины. А 23 декабря в батальоне было отмечено два случая самострела, по слухам, этих солдат расстреляли[245].
Некоторое падение дисциплины и морального духа среди фольксдойче признавали и немецкие офицеры. При прорыве немецкой 1-й танковой армии из Каменец-Подольского котла в апреле 1944 года боевая группа «Дас Райх» постоянно совершала трудные ночные марши, днем ведя арьергардные бои. Понятно, что в таких условиях солдаты не высыпались, и бессонница быстро превратилась в одного из главнейших врагов. Бывало так, что солдаты просто молча валились наземь и засыпали, а некоторые, особенно из венгерских или румынских фольксдойче, как только им попадалась какая-нибудь копна сена, норовили забраться в нее, часто скрытно, чтобы хоть немного поспать. Однажды один из таких забравшихся на сеновал и уснувших солдат был «забыт» своим подразделением при возобновлении марша. С тех пор он числится пропавшим без вести[246]. И такие случаи были далеко не единичными.
Но, что характерно для войск СС, боевая группа «Дас Райх», несмотря на все трудности и падение морального духа многих фольксдойче, показала себя боеспособной частью. Опытные офицеры и унтер-офицеры, составляющие костяк подразделений группы, сумели превратить ее в эффективную боевую часть, боевыми успехами которой неоднократно были впечатлены даже армейские офицеры. Так, 13 апреля 1944 года боевая группа стремительной атакой захватила важную тактическую высоту. Один из офицеров соседней 75-й пехотной дивизии наблюдал за атакой в бинокль. После ее успешного окончания он позвонил командиру боевой группы штурмбаннфюреру СС Отто Вейдингеру и восторженно произнес: «Два раза я видел атаки, подобные этой — это были штурмовые части в Первую мировую войну и одна из наших атак в начале этой войны. Ваши люди великолепные солдаты. Я даже не мог подумать, что такое возможно на нынешнем этапе войны»[247]. Показательно, что эти слова относились к измотанной боевой группе, укомплектованной в основном румынскими фольксдойче, а не кадровыми солдатами войск СС.
23 августа 1944 года Румыния из союзника превратилась во врага Германии, что в одночасье бросило румынских немцев на передовую линию войны. Теперь фольксдойче сразу превратились в изгоев. Поэтому по всем населенным немцами областям страны из них начинают создаваться ополченческие части. В каждом регионе это имело свои особенности.
В Трансильвании из фольксдойче (так называемые трансильванские саксонцы) было наспех сформировано несколько подразделений, о которых существуют только отрывочные сведения. В ночь на 24 августа 1944 года власти города Кронштадт объявили, что все мужчины, способные носить оружие, должны явиться в здание школы. К утру во дворе школы собралось 250—300 гражданских (в основном это были полные энтузиазма и гордости 15—17-летние ученики этой же школы) и около 100 солдат Вермахта. Также на призыв откликнулись и несколько членов румынской «Железной гвардии»[248]. Созданием боевой группы руководил начальник Команды пополнения СС Кронштадт (SS-ErsatzKommando Kronstadt) гауптштурмфюрер СС Фридрих Нойваллер, имевший в подчинении унтерштурмфюрера СС Лакингера (погиб в апреле 1945 года) и унтершарфюрера СС Шмидта. От частей Вермахта для вооружения ополченцев были получены винтовки, пулеметы, ручные гранаты и амуниция. Поскольку Кронштадт был сдан Вермахтом без боя, то Нойваллер отвел своих людей в лагерь Сент-Георг, расположенный в венгерской части Трансильвании, где формирование группы продолжилось. Скорее всего, к этому моменту в ней остались лишь школьники, а солдаты Вермахта да румынские железногвардейцы примкнули к другим подобным подразделениям.
Вскоре эта группа в районе города Ноймаркт-ам-Миреш была включена в состав формируемого добровольческого полка «Зибенбурген» (Freiwilligen- Regiment «Siebenburgen»[249]) под командованием полковника Цза-ки. Основу личного состава полка составили мальчишки 15—18 лет. Точная его численность неизвестна, но есть данные, что в полку было четыре артиллерийских орудия. По воспоминаниям ветеранов, военным обучением добровольцев занимались чины Вермахта, так что неясно, осталась ли команда Нойваллера с полком. Полк принял участие в упорных боях в центральной Трансильвании, в районе Ноймаркта, где был практически полностью уничтожен, а его командир погиб. Немецкие мальчишки из группы гауптштурмфюрера СС Нойваллера и других подобных формирований заплатили высокую кровавую цену за попытку остановить наступление советских и румынских войск на свою родину (сам Нойваллер уцелел в этих боях и в марте 1945 года служил в 36-й дивизии СС «Дирлевангер»). Остатки полка были подчинены кавалерийской дивизии СС «Флориан Гейер». 18 октября 1944 года добровольческий полк «Зибенбурген» был официально расформирован, а его личный состав передан в 8-ю кавалерийскую дивизию СС «Флориан Гейер». В рядах этой дивизии трансильванские фольксдойче даже принимали участие в жестоких боях в районе Будапешта[250]. Вместе с этим в районе Платтензее был сформирован резервный батальон СС «Зибенбурген» (SS-Ersatzbataillon «Siebenburgen»), куда включались все попавшие под руку трансильванские фольксдойче. Как заметил один из ветеранов, в этом полку служили выходцы со всех частей Трансильвании. По-видимому, в массе своей это также были 15—17-летние мальчишки. Общая численность этой части неизвестна, но, скорее всего, не более, чем усиленная рота. Поскольку боевого опыта личный состав не имел, то в первые две недели участия в боях батальон понес тяжелые потери. В начале декабря 1944 года остатки батальона были включены в состав 31-й добровольческой гренадерской дивизии СС[251].
В конце рассказа о фольксдойче Трансильвании стоит добавить, что рейхсфюрер СС Гиммлер имел серьезные намерения касательно организации среди трансильванских немцев партизанского движения. Однако против этого плана категорически выступил уроженец этих мест обергруппенфюрер СС Артур Флепс, заявивший, что среди местных немцев нет такой традиции и что на местах остались лишь старики, женщины, дети и раненые[252]. Так что идея Гиммлера так и осталась идеей, несмотря на некоторые попытки ее реализации.
Немцы румынского Баната пошли иным путем, нежели трансильванские. Здесь формировались подразделения Хайматшутца, по сути такие же, как и в Сербии. Многие из них оказались втянуты в боевые действия с войсками Красной Армии и Армией Румынии. Известен случай, когда в середине сентября 1944 года отряд Хайматшутца численностью 200—300 юношей в возрасте 15—19 лет был подчинен частям 4-й полицейской дивизии СС бригаденфюрера СС Фрица Шмедеса. Дивизия получила приказ захватить крупный западнорумынский город Тимишоар и во взаимодействии с 4-м венгерским корпусом продвинуться в восточном направлении, вдоль реки Бега, заперев выходы с гор у Карансебеша и Дева. Однако по разным причинам дивизия не сумела в срок выйти в указанный район[253]. Не удалась ей и попытка внезапно овладеть Тимишоаром, поскольку противостоящие советские войска имели численность не менее трех полков и превосходство в танках и артиллерии[254]. Обстановка сложилась таким образом, что дивизии самой пришлось перейти к обороне. В этих боях отличился гауптштурмфюрер СС Хайнц Юргенс, будущий кавалер Германского креста в золоте и Рыцарского креста и командир 4-го разведывательного батальона СС; возможно, рота Юргенса взаимодействовала и с вышеуказанным подразделением Хайматшутца. Несмотря на неудачу у Тимишоары, полицейской дивизии СС удалось нанести противнику серьезные потери и прорваться в Венгрию в начале октября 1944 года.
