Другим примером, куда более впечатляющим, был 19-летний фольксдойче Фридрих Бук, который в сентябре 1941 года добровольно вступил в дивизию СС «Райх». Бук служил пулеметчиком в полку СС «Дер Фюрер», а летом 1942 года был переведен в кавалерийскую дивизию СС (будущая дивизия СС «Флориан Гейер»), в рядах которой провоевал до конца войны. В конце войны он был назначен командиром 5-го эскадрона 15-го кавалерийского полка СС, несмотря на то что носил унтер-офицерское звание обершарфюрера СС. Отличавшийся личной храбростью Бук получил, по разным данным, от шести до семи ранений за войну, за что был отмечен Знаком за ранение в золоте[199]. Однако в историю войск СС Фридрих Бук вошел как один из немногих солдат, награжденных Рыцарским крестом и Золотой пряжкой за ближний бой, обе награды были присвоены ему 27 января 1945 года. В этот момент Бук вместе со своей дивизией находился в осажденном Будапеште и обе награды стали результатом проявленной им отваги в боях в этом городе. Интересно, что информация о его двойном награждении была передана в котел по радио. Действительно, сражение за Будапешт стало венцом его военной карьеры, в котором Бук в очередной раз проявил себя, участвуя в ожесточенных рукопашных схватках за венгерскую столицу. В дополнение к своим многочисленным немецким наградам за проявленную в Будапеште отвагу Бук был награжден венгерской золотой медалью «За храбрость» для унтер-офицеров, которой всего за войну было награждено 39 человек[200]. Также среди его наград числятся Две нашивки за уничтоженные танки. Впечатленный его отвагой историк Ф. Бергер назвал Бука «Тигром Будапешта»[201]. Тяжело раненный во время попытки прорыва немецких войск из окруженного Будапешта в ночь на 12 февраля 1945 года, Фридрих Бук попал в советский плен и был объявлен пропавшим без вести. Отчаянный прорыв немецкого гарнизона дорого стоил немцам: понеся огромные потери, из котла сумели вырваться лишь около 800 немецких солдат (Р. Михаэлис называет число 785 человек[202]), из которых 170 военнослужащих были из войск СС (из состава кавалерийских дивизий СС «Флориан Гейер» и «Мария Терезия»; командиры обеих дивизий погибли при прорыве)[203]. Так что битва за Будапешт стала последней и в то же время кульминационной для дивизии СС «Флориан Гейер» — 11 ее военнослужащих получили за Будапешт Рыцарские кресты. Что касается Бука, то из плена он был освобожден в конце 1945 года по состоянию здоровья. В мирной жизни он долгое время работал техником в компании «Бош». На начало 2013 года Фридрих Бук был все еще жив.
Сослуживцем Бука был лейтенант румынской армии Альберт Клетт, родившийся 24 февраля 1916 года. Агроном по профессии, в 1938 году он был призван в армию Румынии, где служил в кавалерии. 12 января 1941 года Клетт вступил в кавалерийские части СС «Тотенкопф». Член СС (билет № 431 107). Воевал на Восточном фронте в рядах 5-го эскадрона 1-го кавалерийского полка СС. В 1942 году окончил юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце, произведен в унтерштурмфюреры СС резерва. С 28 августа 1943 года командир 6-го эскадрона 15-го кавалерийского полка СС дивизии СС «Флориан Гейер». 16 октября 1944 года Альберт Клетт был награжден Рыцарским крестом. Дослужившись до гауптштурмфюрера СС резерва, он погиб в бою в районе Будапешта 14 февраля 1945 года[204].
В 1942 году желающие служить в войсках СС румынские фольксдойче могли делать это лишь нелегально, но при поддержке руководства фольксгруппы. Нередки были тайные переходы границы, когда этнические немцы скрытно пробирались в сербский Банат, чтобы вступить в формируемую там дивизию СС «Принц Евгений». В изменившихся условиях это не вызывало восторга эсэсовского руководства, стремившегося не афишировать службу фольксдойче Румынии в войсках СС. Так, 14 сентября 1942 года около сотни румынских немцев из этой дивизии было передано в «Организацию Тодта»[205]. Также в 1940—1942 годах в войска СС вступили несколько фольксдойче, отставных старших офицеров армии Румынии — здесь можно выделить Артура Флепса, Михаэля Брозера и Мартина Конрадта[206].
С ходом войны рост потерь на фронтах обострил нужду СС в людских ресурсах и Берлин начал оказывать все большее давление на правительство Румынии. Своеобразным толчком для активизации этих усилий стал разгром немецко-румынских войск под Сталинградом, когда на фронте румынские немцы из разбитых частей армии Румынии часто присоединялись к частям Вермахта. Всего зимой 1942/43 года около 10 000 солдат румынской армии немецкой национальности присоединились к немецким воинским частям[207]. Столь высокое количество послужило для Гиммлера и Бергера лишним подтверждением того, что румынские немцы хотят воевать в рядах немецких войск, а не румынских. К тому же специальный приказ фюрера запрещал возвращение этих немцев обратно румынской армии. Так дело сдвинулось с мертвой точки.
Переговоры активизировались в начале 1943 года, и 12 мая германский посол в Бухаресте Манфред фон Киллингер и начальник румынского Генерального штаба корпусной генерал Илия Штефля поставили свои подписи под соглашением касательно разрешения вести активную вербовку румынских фольксдойче в войска СС. Согласно этому соглашению этнические немцы в возрасте от 17 лет могли вступать в Вермахт или войска СС без потери румынского гражданства, в отличие от той же Венгрии, где добровольцы-фольксдойче свое гражданство теряли[208]. Это было несомненным преимуществом в плане привлечения в войска СС новых добровольцев. Тем не менее Антонеску удалось «отстоять» для себя немцев, на текущий момент служивших в армии Румынии — вступать в войска СС запрещалось кадровым и находящимся в резерве офицерам и подофицерам, а также военнослужащим, находящимся на советско-германском фронте, и специалистам всех степеней. Завербованные в войска СС должны были покинуть Румынию до 31 июля 1943 года. Румынское правительство обязывалось взять на себя материальное обеспечение семей добровольцев[209].
Интересный момент: еще до заключения этого соглашения Гиммлер всерьез рассчитывал на людской потенциал румынских немцев, надеясь укомплектовать ими формирующийся 3-й (германский) танковый корпус СС, приказ о формировании которого был отдан Гитлером 22 марта 1943 года[210]. В руководстве СС оптимистично рассчитывали на 20 000—30 000 добровольцев-фольксдойче из Румынии.
В начавшейся вербовке местные лидеры румынских немцев оказывали эсэсовцам активную помощь, причем факты свидетельствуют, что в своей предыдущей деятельности они готовили активную почву для этого. Убежденный нацист, в 1942 году Шмидт подчеркивал, что «этнических немцев нужно воспитывать так, чтобы они осознавали свой долг перед Германией для осуществления ее европейской политики. Если таким образом мы станем орудием Германии, тогда сможем сказать, что мы выполнили в этом регионе свою германскую миссию»[211]. Однако уже к концу 1943 года популярность Шмидта среди румынских немцев резко упала, причиной чего были вышеупомянутые проблемы с обеспечением семей добровольцев и ходившие среди общины слухи о присвоении им денег, выделенных для помощи семьям[212]. Дошло до того, что в общине начали говорить о том, что Шмидт больше отстаивает интересы войск СС, чем собственно самой общины, а в местных церквях его начали открыто критиковать. Несмотря на это, должность свою Шмидт сохранил до самого конца, вероятно, благодаря обширным связям в СС[213].
Из-за давления местных нацистов сама по себе вербовка в Румынии не всегда проходила добровольно, многих фольксдойче заставляли записываться принудительно, о чем в итоге было доложено руководству СС[214]. Одним из первых добровольцев в 1943 году был Ханс Хедрих, родившийся в 1924 году в городе Медиаш в Трансильвании. Он вспоминал: «Я верил в необходимость внести свой вклад в борьбу за существование немецкого народа — так мы тогда представляли войну с СССР». Впрочем, по его словам, также ощущалось и давление на добровольцев со стороны различных немецких организаций в Румынии, требующих, чтобы молодежь вступала в войска СС[215]. Интересно, что часть откликнувшихся на призыв фольксдойче хотя и хотели служить в немецкой армии, но не желали служить в войсках СС. Вместо этого они изъявляли желание служить в Вермахте, в таких «романтичных» родах войск, как Люфтваффе или Кригсмарине.
В общем и целом положительный результат был достигнут: на 30 июня 1943 года на вербовочные пункты войск СС явились 41 560 румынских немцев[216] в возрасте от 18 до 30 лет, то есть ожидания были даже превзойдены. Из прошедших медкомиссию годными соответственно эсэсовским критериям были признаны 17 748 человек. Остальные не совсем соответствовали требованиям войск СС, хотя и были пригодны по состоянию здоровья: 12 743 человека были ростом от 166 сантиметров и выше, то есть соответствовали критериям войск СС, и 7609 — ростом ниже 166 сантиметров. Также 2031 человек был признан годным только для гарнизонной службы, а 1429 — для нестроевой[217]. В сумме это дает 33 951 человек, так что касательно 7609 румынских фольксдойче информация отсутствует, скорее всего, они просто были признаны негодными для строевой службы. Таким образом, большая часть завербованных была признана пригодной для той или иной воинской службы. Стоит отметить, что рекруты, годные для гарнизонной или нестроевой службы, как правило, распределялись в охрану концентрационных лагерей[218].
