- Мое.
- Рожа не треснет, а? Кутузов сраный! - громко рявкнул Илья.
Хачик застыл с протянутыми руками от неожиданной прыти Интенданта, подобным образом с ним никто не разговаривал, поэтому он был растерян. У Повара вспотели ладони и пересохло в груди, он также не ожидал подобного поворота событий.
Илья небрежно бросил трех тузов.
Шерстяной, оперевшись о стул, на котором сидел Хачик, как пружина взлетел на стол и хотел схватить Повара правой рукой, так как он, подняв руки, загородил Илью. В это мгновение Муса, несмотря на большой вес, как пантера, описав в воздухе сальто, приземлился на стол с перехваченной кистью Шерстяного, крутанул его вокруг своей оси и, перевернув в воздухе, ударил о колено. Раздался хруст переломанного позвоночника, и Муса бросил его прямо на банк, несколько купюр взлетело и плавно опустилось на пол. Шерстяной лежал с широко открытыми глазами и ртом, пытаясь вдохнуть в легкие хоть немного воздуха. Дальше события развивались с такой же скоростью. Из угла вылетел Саквояж, до сих пор остававшийся вне поля зрения. Руслан так же, как и Муса, сделав сальто, с разворота врезал ему пяткой под ухо, удар оказался настолько мощным, что ноги Саквояжа оторвались от пола, и он залетел в угол с переломанной шеей.
Грицко ударил Хачика кулаком в переносицу в то время, как Повар, зажав Нуржана к стенке, сильными ударами забивал его как быка на бойне. Илья сидел, не обращая внимания ни на что, поймав в воздухе парящую купюру, свернув трубочкой, сунул Шерстяному в рот и ласково произнес:
- Это, Шерстяной, твой последний гонорар за твою мерзкую и беспредельную работу,- и, немного выдержав паузу, продолжил:
- Ты, конечно, крутой парень, но на Керегетасе все равно ребята чуть покруче.
Его прервал Муса:
- Хорош с покойником беседовать. Займись лучше делом.
- Каким? А что, вы уже все?
Грицко оказался прав, четырех телохранителей они уделали в несколько секунд, мало того, Руслан выскочил на улицу добивать тех, кто был снаружи.
- Деньгами, Интендант, деньгами, а я пойду брату помогу,- и он исчез в мгновенье ока, как будто его не было вообще.
Илья, лишь моргнув глазами, произнес: - Невероятно! Феномены какие-то.
Через две минуты Муса и Руслан так же неожиданно появились, как и исчезли.
Присутствующие игроки, стоя возле стены со своими телохранителями, молча наблюдали, как Грицко и Повар откачивают Нуржана и Хачика.
- Интендант,- обратился к нему Муса, широко улыбаясь во все тридцать два зуба своей добродушной улыбкой,- я поражаюсь, ты спокоен, как удав.
Сказав это, Муса взял Шерстяного за пояс и зашвырнул в угол, сделав это с такой легкостью, будто бросил ребенка, хотя Шерстяной в весе ему не уступал.
- А что мне волноваться, если я знаю, что наше дело правое.
- Тоже верно. На, держи на память, трофейный,- и протянул Илье наган.
- Спасибо, Муса, вырасту большой, научусь бабахать, всех козлов постреляю.
Руслан, до сих пор не проронивший ни слова, так как был человеком тучным, и тот засветился в сияющей улыбке.
- Короче! Слушайте сюда! - двинул речь Повар.- Хочу представить Интенданта,- и указал на Илью,- уважаемый человек в нашем кругу. Человек он честный и играет по правилам. Не посчитайте за угрозу мои слова, просто я хочу сказать, если кто-нибудь посягнет на него, как это было сегодня, с тем будет то же самое, что с этими,- и указал в угол на Шерстяного и Саквояжа.- Остальное объяснит Грицко.
Все присутствующие посмотрели на Грицко, который обратился к Алмазу:
- Твоего брата завалили вот эти два фрукта,- и указал на Хачика с Нуржаном.
- Что ж ты раньше молчал? - твердым голосом спросил Алмаз, сверля его взглядом.
- Доказательств не было.
- Хорошо, но если ты не докажешь обоснованно, то пеняй на себя.
- Голову наотрез даю, докажу.
- А что ты скажешь? - спросил Алмаз, надвигаясь на Нуржана.- Лашпек вонючий!
У Нуржана не выдержали нервы, и он быстро, умоляюще, со слезами на глазах, боясь, что его перебьют, начал валить все на дружка.
- Алмаз, это не я, это он, я просто подписался молчать...
- Я думаю, тебе больше доказательств не потребуется,- сказал Грицко.
Алмаз, не отрывая яростного взгляда от Нуржана, ответил:
- Нет, Грицко, извини, этих-то вы мне отдадите?
- Пожалуйста, пожалуйста,- ответил Грицко, отдавая этот в прошлом дружный дуэт на растерзание.
Повар, тем временем собрав деньги в покрывало, которое взял с находящегося здесь дивана, сказал:
- Пора в путь, Интендант!
Выйдя на улицу, они у калитки обнаружили восемь тел в бессознательном состоянии и, повернув в гору, пошли к машине.
- Ну и весело у вас было,- сказал Бугульма, встречая друзей.
- Веселее не бывает,- ответил Повар,- включи свет в салоне, надо бы с мужиками рассчитаться.
Открыв заднюю дверь, Повар развязал покрывало и обратился к Грицко:
- Рассчитывайся.
Грицко взял три пачки достоинством по десять тысяч каждая и протянул Мусе.
- Добавь еще столько же,- сказал Илья. Грицко недоуменно посмотрел на Илью, а тот повторил:
- Что таращишься, добавь еще тридцать штук. Мужики молчали, и Грицко отдал еще три пачки
Руслану.
- Учись у пацана,- сказал Муса и, повернувшись к Илье, вновь широко улыбнувшись, добавил:
- Спасибо, Интендант, с размахом работаешь,- и, вынув из брючного кармана карточку, протянул Илье:
- Здесь мой телефон, если что, звони,- и, пожелав Илье удачи, он вместе с Русланом растворился в темноте.
- Какого черта?! - взорвался Грицко.- Накинул бы пару штук на крайняк, хватило бы...
- Уймись! - перебил его Повар.- Если бы не они, то мы бы не только денег, вообще бы живыми не ушли. Шерстяной в шесть секунд порубил бы нас как капусту.
- Хрен с вами,- махнул рукой Грицко,- короче, будем делить, тут четыреста с лишним тысяч. Сто штук Илье, вам троим по пятьдесят, а остальные - мне, за организацию дела, плюс мне за тачку, стволы платить, хотя немного,- и, посмотрев на Повара, сказал: - Тебе еще двадцать со своей доли накину за риск, устраивает?
Никто с ним спорить не стал. Все сели в машину и поехали на вокзал, поезд отходил через час. Остановившись в километре от вокзала, Грицко, поделив деньги, поехал возвращать машину, а остальные пошли на посадку.
Вернувшись в Одессу, решили отдохнуть и через неделю встретиться в "Гамбринусе".
Сара встретила мужа радушно, она была на седьмом небе от счастья. "Сто тысяч - целое состояние,- без конца повторяла она,- двадцать лет можно жить безбедно".
Неделю Илья возился со своими отпрысками, никак не налюбуясь на собственное произведение. И вот в назначенное время он пришел в "Гамбринус". Друзей он застал хмурыми.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
