Сегодня же утром, как только была обнаружена ошибка, шестьдесят самолетов вылетело на поиски исчезнувшего Юры Ветлугина. Двадцать машин самым тщательным образом обследовали район, где был обнаружен разбитый вертолет "Полярный жук". Остальные сорок машин взяли под наблюдение соседние районы и обследовали в общей сложности двести тысяч квадратных километров поверхности льда и воды. Во всех соседних районах они не обнаружили никаких следов пребывания мальчика. Только в одном месте на льду самолеты сверху заметили какойто блестящий предмет. Он был подобран и оказался консервной банкой из-под персикового компота.
Отряд, совершавший разведывательные полеты над районом, где был найден разбитый самолет Юры Ветлугина, также не нашел мальчика. Пилоты и альпинисты, участвовавшие в поисках исчезнувшего мальчика, предполагают, что Юра Ветлугин во время пурги попал в трещину и пошел под лед. Тем не менее поиски будут продолжаться.
Нашим корреспондентам удалось переговорить с профессором Бахметьевым. Профессор смог уделить им двадцать секунд. Передаем его собственные слова, записанные магнитофоном,..".
Вслед за этим абоненты радиогазет услышали гулкий бас профессора:
"Врачей и пилотов поразила темная окраска кожи мальчика. Должен сказать, что темная коа является для мальчика естественной - он не принадлежит к белой расе...".
* * *
Худенький мальчик, на вид лет тринадцати, в белом больничном белье, укрытый по грудь легким шерстяным одеялом, полусидел на койке, обложенный подушками со всех сторон. Смуглое, будто подернутое загаром лицо его казалось сонным и усталым; большие черные глаза были прикрыты густыми, длинными ресницами; мальчик словно дремал. Он дышал, видел, слышал, осязал, обонял.
Единственное, что отличало его от прочих людей, это общая слабость, постоянная сонливость и апатия. Главный врач больницы Нестеров тщательно исследовал мальчика и пришел к выводу: физически мальчик вполне нормален, апатия же и сонливость его есть следствие общей слабости.
- Вполне возможно, что у мальчика отсутствует полностью или частично память, - сказал он. - Но это мы сможем проверить лишь после того, как кто-нибудь побеседует с мальчиком.
Однако побеседовать с мальчиком оказалось не легко. Мальчик молчал и на все вопросы на всех языках отвечал лишь удивленным взмахом своих изумительных ресниц и долгим напряженным взглядом. Затем его взгляд рассеянно скользил по стенам комнаты, и мальчик впадал в дремоту. За десять дней своего пребывания в больнице острова Седова он не произнес ни слова.
Поиски Юры Ветлугина тем временем продолжались, но напрасно. Оставалось предположить только одно: во время пурги Юра оступился, упал в трещину и пошел под лед...
Как попал под лед (или вернее - в лед) темнокожий мальчик, для всех оставалось загадкой, хотя на земле уже не было уголка, куда не проникла бы весть о таинственном мальчике в скафандре, неизвестно как попавшем на лед в районе Северного полюса. Оставалось предположить, что он был выброшен (или бежал) с какой-нибудь подводной лодки, облаченный в глубоководный скафандр-самоход, и те, кто его выбросил в пучину океана, или те, от кого он бежал столь необычным способом, имеют серьезные основания помалкивать...
Эта мысль не оставляла и Григория Антоновича Серебрякова, комиссара безопасности советского сектора Арктики. Однажды он вызвал к себе Гридина - начальника оперативного отдела, черноволосого человека лет тридцати пяти.
- Так что же вы думаеяее об этой истории, Андрей Андреевич? - спросил медлительный, грузный Серебряков, словно продолжая прерванный разговор.
- Мальчик в скафандре? - коротко спросил Гридин.
- Да...
- Дело сложное и, я полагаю, серьезное. Сегодня я как раз собирался доложить вам, что наш сотрудник, направленный на остров Седова, ничего нового не узнал. Мальчик молчит. Врачи говорят, что у него полный провал памяти.
- Кто поехал на остров Седова?
- Васенькин.
- Один?
- Один... - нерешительно ответил Гридин.
- Напрасно, - строго сказал Серебряков. - По доброй воле этот темнокожий малыш не стал бы гулять по ледяным полям Арктики. Скорее всего, он выбросился из субмарины, спасаясь от каких-то "злых дядей".
- Возможное дело, - согласился Гридин.
- Может быть он знает что-то нехорошее про этих "злых дядей".
- Вполне возможно.
- Раз уж вся планета знает, что мальчика спасли и что он находится на острове Седова, надо ждать, что туда же с визитом скоро явится какой-нибудь курьер от "злых дядей".
- Вполне возможно, Григорий Антонович...
- Значит на остров Седова надо, кроме Васенькина, послать еще нескольких наших сотрудников для охраны мальчика.
- Сегодня же туда поедут архитектор и два его помощника для ... "составления плана перестройки больницы", - быстро ответил Гридин.
- Правильно. Выполняйте...
На другой же день на остров Седова прибыл "архитектор с помощниками". Они остановились в гостинице, и к "архитектору" явился щегольски одетый юноша с голубыми девичьими, но чрезвычайно быстрыми и наблюдательными глазами.
- Корреспондент журнала "Антарктида", - отрекомендовался юноша.
"Архитектор" постучал в стену и, подойдя к двери смежной комнаты, сказал негромко:
- Ребята! Васенькин!..
Через несколько минут живой, остроумный Васенькин уже полностью ввел своих коллег в курс всей жизни на острове и в больнице. Ничего подозрительного пока нет. На острове, после отлета Ветлугина, деда Андрейчика и Одарки со Столяровым на Арктанию, а Бахметьева - в Москву, никого постороннего, кроме него, Васенькина, не было и нет. Убедиться в этом не трудно, ведь жителей небольшого поселка на острове всего лишь... сто тридцать восемь человек.
- Отлично живут! Свою больницу имеют, - заметил один из "помощников архитектора".
- Эта больница обслуживает около двух тысяч полярников архипелага и береговой полосы, - пояснил Васенькин.
- Ну, что ж, попробуем ее обследовать и составить план перестройки этой замечательной больницы, - объявил "архитектор".
Потекли дни. "Корреспондент" журнала "Антарктида" проинтервьюировал уже почти все население острова и заготовил материал на несколько очерков, "архитектурная комиссия" прилежно изучала солидное здание островной больницы, а новостей никаких на острове не прибавлялось.
Все так же сидел и почти постоянно дремал укутанный одеялом и обложенный подушками красивый темнолицый мальчик в четвертой палате больницы. Его осматривали врачи, с ним пробовал не раз разговаривать "архитектор" Петр Иванович Гасай, в совершенстве владевший, кроме русского, десятью языками: английским, шведским, норвежским, французским, немецким, итальянским, испанским, португальским, индейским и малайским. Мальчик внимательно смотрел на него первые две-три минуты, затем длинные ресницы его опускались, и глаза принимали сонное выражение; ни слова от него добиться не удалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
