Обернувшись, Эвердин немного нахмурил брови, чтобы тут же позволить им дернуться от удивления, когда я, все еще глупо улыбаясь, наклонилась и прижалась к его губам. Остаток винного вкуса проник в рот, прокатываясь по языку яркой искрой. Закрыв глаза, я старалась не думать о том, что делаю, мысленно умоляя Кристина сделать вид, что так и надо, и не отталкивать меня.
Это было глупо и опрометчиво, но почему-то между приближающимся голым телом Раэля и украденным поцелуем Кристиана я выбрала последнее. Все же он был ближе, привычнее; падая в пропасть, я голыми пальцами схватилась за стеклянные осколки, только чтобы спасти свою жизнь.
Музыка наконец закончилась. Открыв глаза, я старалась как можно медленнее отодвинуться, отрываясь от мужских приоткрытых губ.
Я видела, как в темных глазах плещется бешеный вопрос, но отвечать не стала. Никак. Ни вслух, ни мысленно. Потом.
— Смотрю, тебя тронул мой подарок, — лукаво спросила Розали, намекая на неожиданный порыв страсти с моей стороны. — Если хочешь, можешь его попробовать.
— Что?
В растерянности я поднесла бокал с вином к губам, пытаясь скрыть дрожь пальцев.
— Попробовать Раэля. Ты не пожалеешь! Я купила его пару лет назад, но он до сих пор меня удивляет! Если хочешь, своего тоже можешь прихватить, свободная спальня в моем доме найдется.
Единственный неожиданный ответ пришел в мою голову, и мне ничего не оставалось, кроме как произнести его вслух:
— Боюсь, в моем случае потраченные на Раэля деньги пропали бы зря.
— Почему? — удивленно вскинув ухоженные брови, спросила девушка.
— Я маленькая не только ростом.
— Ахаха! — высоко запрокинув голову, хозяйка дома рассмеялась. — А ты забавная. Что ж, раз ситуация столь необычна, я не буду настаивать. Таких размеров в моей коллекции нет, увы, я предпочитаю мальчиков побольше. Стой, а почему же у тебя нет метки?
Давно заметив ее быстрый взгляд на мое запястье, я была готова к этому якобы неожиданному вопросу, так что ответила на опережение:
— Это моя ошибка, Розали. Я была уверена, что справлюсь с имеющимися достоинствами своих мужей, но увы, ошиблась. Так что пока приходится довольствоваться оральными ласками.
— Бедняжка!
Впервые я видела на ее лице искреннюю эмоцию, и то, что это было сочувствие, слегка поражало. Она действительно сопереживала мне только потому, что я не могу насладиться близостью! Удивительная откровенность!
— Ну ничего. Хоть твои мужчины ранее и не состояли в семье, они тоже проходили обучение, так что, надеюсь, им хватит мозгов, чтобы решить эту проблему. Но если нет, обращайся ко мне! Я схожу с тобой на торги и мы выберем подходящий размерчик!
— Благодарю, обязательно воспользуюсь твоей помощью при необходимости, — подарив девушке самую честную улыбку, я едва сдерживала подступающую к горлу тошноту.
Каждое слово было непомерно тяжелым; я сама не верила, что произношу их, не сгорая от страха и смущения. Это для таких, как Розали, говорить о близости, наслаждаться ею и выражать свое восхищение было привычно. Я же все это ощущала как ногу, давящую на горло.
Проболтав с хозяйкой дома Гард еще час, я сослалась на усталость и непривычку к местному климату, засобиравшись домой. Разморенная и ленивая Розали, видимо, осталась довольна своей проверочной беседой со мной, и с улыбкой проводила нас до дверей, демонстративно сжав уже на пороге голую ягодицу шествующего рядом с ней Раэля, который и бровью не повел.
— Была рада познакомиться с тобой, Розали.
— Взаимно, дорогая. Если надумаешь все же посетить торги, сообщи! Обязательно составлю тебе компанию и помогу с выбором!
— Спасибо! Доброй ночи!
Сев в зашторенную карету с помощью крепких ладоней Лиама и Тумана, я рухнула на скамью рядом с Кистианом и устало закрыла глаза.
— Ты была великолепна, — с придыханием сообщил Туман. — Нет, правда, госпожа, ты была на высоте.
— Как я устала, если бы ты знал…
— Приедем домой, заварю тебе чай, — пообещал мой спаситель. Сама мысль о горячем напитке теплой волной прокатилась по телу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сдержав свое слово, Туман принес мне чайничек и кружечку прямо в спальню, позволив никуда не идти и, скинув с себя чертовы шпильки, вытянуться на диване, бездумно глядя в потолок.
Пожелав мне доброй ночи, он ушел, а я еще долго лежала на спине, рассматривая покачивающуюся люстру, и кончиками пальцев трогала свои губы, раз за разом прокручивая в голове тот украденный в панике поцелуй.
Ночное небо разрезала белая мощная вспышка молнии, озаряя темную комнату, и крупные дождевые капли застучали по витражному стеклу, рисуя на нем полупрозрачные полосы.
А я все лежала, не в силах даже снять чертово платье, только стянув заколку с волос, позволяя им свободно рассыпаться по подушкам.
Тихий стук в дверь заставил вынырнуть из задумчивости, больше похожей на сон наяву, и на дрожащих ногах дошагать до двери.
— Кто там?
— Крис.
Я приоткрыла дверь и выглянула в темный коридор — почти ничего не разглядела, но чуть смелее отодвинула створку.
— Что-то случилось?
— Я пришел помочь с платьем, — ответил темный и высокий силуэт в полумраке, и сверкнувшие в воздухе ножницы дополнили картину из страшных сказок.
— Как я и думал, ты его не сняла.
— Я… отвлеклась.
— Я знаю, — ответил мужчина, намекая, что слышал мои мысли, даже пока я была вне зоны видимости, но, видимо, слишком устав и перенервничав, я практически не отреагировала на его признание. — Я войду?
— Да, проходи. Ты собрался разрезать ленты?
— Думаю, другого выхода просто нет. В спешке я слишком сильно затянул узлы.
— Понятно. Что мне делать?
— Повернуться спиной. И, — он проглотил какие-то слова и вместо них произнес другие, — постарайся не пугаться. Это будет быстрее, чем завязывание бантиков.
— Хорошо, я постараюсь.
Не став зажигать свечи, я подошла к окну, за которым горел тусклый фонарь. Ослепляющая молния позволяла разглядеть все, что необходимо. Собрав волосы за плечом, я выдохнула.
На этот раз Эвердин не торопился и не шумел, практически бесшумно подкравшись со спины и замерев. Если бы я не ощущала жар его тела на расстоянии, то вполне могла бы предположить, что он просто растворился в темноте спальни, словно дымок потухшего камина.
Холодный кончик ножниц неожиданно коснулся кожи, и я несдержанно вздрогнула, оставшись на месте.
— Я слышу твои мысли.
— Я знаю, — прошептала, ощутив движение и услышав характерный щелчок лезвий.
— У меня есть вопросы, как и у тебя.
— Откуда у тебя могут быть вопросы, Кристиан? Ты своевольно забираешься в мою голову, даже когда не хочешь этого.
— Но есть ответы, о которых ты даже не подумаешь, пока я не спрошу.
Новый щелчок, и ткань на груди расслабляется, отпуская натяжение.
— И ты хочешь спросить?
— Слишком сильно. Но я боюсь, что как только задам свои вопросы вслух, ты тут же раскусишь меня, заставляя об этом пожалеть.
— Разве я похожа на такую?
— Нет, но у меня тоже достаточно страхов, госпожа.
Всего три ленты, впереди еще четыре.
— Так развей их. Пока ты будешь бояться, никогда не узнаешь, имеют ли твои страхи смысл.
— То же самое я могу сказать и тебе, Ия.
Четвертый щелчок, и свободолюбивые мурашки бросаются врассыпную, ныряя под ткань.
— Ты хочешь спросить про поцелуй? — решилась я озвучить свое единственное предположение, тем самым дав понять, что это не прошло мимо моих мыслей как нечто неважное.
— Близко, но не совсем. Я скорее хотел поделиться и узнать, что ты будешь об этом думать.
— А просто спросить не пробовал? Я еще ни разу не жалела для тебя слов.
Пятый.
В плечах становится совсем свободно, талию уже не стягивает ткань, и лишь два маленьких бантика удерживают его на теле, если не подхватить руками.
— Ты права, — хмыкнул он. — Слов ты для меня не жалела. А пожалеешь ли в будущем?
