— Я знал, что не ошибся, — великан улыбнулся краешком губ и низко склонился к полу, едва не прижимаясь к моим ногам. — И позже попробую вновь.
— Лиам, уходим.
Убедившись, что младший муж в ослепляющей ярости, судя по крепко стиснутым кулакам и челюсти, все же последовал за мной, аккуратно обойдя склоненного Раэля, я оглянулась напоследок, вновь сталкиваясь с темным взглядом, полным триумфа.
— Я попробую снова, — прошептал он одними губами, но усомниться в верности его слов я не могла.
— Что ему от меня нужно? Прицепился, не оторвать! — зло шипела я, приглядываясь, какое направление мне подсказывает Лиам. — Черт-те что!
— Госпожа, — оглядевшись по сторонам, Лиам убедился, что мы дошли до узкого коридора, спиралью закручивающегося вверх. — Вы действительно не поняли?
— Не поняла что?
— Он хочет стать вашим мужем, — мрачно, как будто весь присущий ему цвет в словах высосали, произнес кимтарец. — Я знаю Раэля уже очень давно, он не отступится. Поэтому я прошу вас не как раб, а как муж, — сообщите его госпоже о домогательствах. Его накажут, и он прекратит.
— Как его накажут?
Страшась услышать ответ и примерно представляя их нравы, я уже успела придумать все самое ужасное, что только возможно. Кто знает, какая фантазия на наказания у местных дам? Может, они любительницы колесования? Или дыбы? В этом мире, как и в любом другом, существует жестокость.
— Как захочет госпожа, — ответил Лиам, что-то от меня утаив.
Недоговорка зацепила за живое.
Значит, решил умолчать? Горькая обида выплеснулась на язык кислотой, заставляя поморщиться. Ненавижу, когда меня держат за идиотку, тем более те, кому мне вынужденно приходилось доверять.
— Даже подумать не могла, что из ревности ты можешь быть таким жестоким. Спасибо, что проводил. Я вернусь с Кристианом.
Резко развернувшись, я опрометью бросилась наверх, но Лиам даже не собирался отступать, молчаливой тенью следуя за мной. Младший муж словно закаменел, сверля нечитаемым взглядом что-то чуть выше моего плеча, и когда мы поднялись на площадку, встал у самых дверей, застыв, как каменная статуя.
Разочарованная в одном из тех, кому я могла здесь верить, и не обращая внимания на него, дошла до каменного парапета, вглядываясь в городской горизонт. На его плоские края которого уже усаживалось солнце, прячась за лиловыми облаками.
Где-то вдалеке, прямо на фоне золотистого диска, показалась черная точка. Она становилась все больше и отчетливее, мерно взмахивая кожистыми крыльями.
Заметив нас на площадке, Кристиан быстро спешился и отослал своего питомца, едва его когтистые лапы коснулись опоры. Зверь бросил на меня любопытный взгляд, но ослушаться не решился, стрелой бросаясь с парапета вниз, чтобы тут же взлететь и направиться в обратный путь.
— Что случилось, моя госпожа? — Голос Эвердин был учтив, но обеспокоен.
Бросив вопросительный взгляд на Лиама, он скрипнул зубами и демонстративно мотнул головой, принуждая младшего мужа наконец уйти.
— Он не со зла, — поспешив оправдать брата, Кристиан поклонился, отдавая дань местному этикету, но тут же принял человеческую позу, прогладив пальцами складки на уже знакомом мне черном костюме.
— Я знаю, но от этого не легче. Я тебя не отвлекаю?
Бросив быстрые взгляды по сторонам и убедившись, что никто не подслушивает, Эвердин махнул рукой, приглашая меня на выход с посадочной площадки.
— Пойдем ко мне в кабинет и там поговорим, госпожа.
Слава Великой Наиши, по дороге до уже знакомой двери нам больше никто не встретился. Видимо, ближе к вечеру здание разумно опустело, и закончившие работу мужчины потянулись домой, не решаясь гневить своих жен.
Как и дома, рабочий кабинет Эвердина был практически пуст.
Два шкафа вдоль стены, их полки забитыми папками, но в какой-то определенной последовательности. Стол, пара стульев и вновь жухлый цветок у окна, который жаждал воды, но не так много и регулярнее, чем его поливал Кристиан.
Выдвинув свой стул из-за стола, он поставил его напротив стула для посетителей и жестом предложил мне присесть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прошу, госпожа. Рассказывай, что случилось, что ты, затворница, сорвалась из дома и примчалась ко мне работу?
Зная, что я в первую очередь подумаю о том, что стало реальной причиной моего побега из безопасных хором, Эвердин понимающе хмыкнул, не посчитав причину глупой.
— А что с Лиамом?
И вновь образы запестрели в голове, выкладывая меня перед мужчиной как на блюде. Честно говоря, именно в тот момент я оценила его способности по достоинству, ведь пересказ не получился бы столь детальным, а память услужливо вытаскивала картинки, показывая их Крису со всех сторон.
— Госпожа, он не со зла. Лиам боится твоего невнимания, не вини его.
— Я не злюсь, просто… расстроилась.
— Я знаю. Ты можешь наказать его за это, как тебе будет угодно.
Выразительно поморщившись, я взглянула на насмешливую улыбку кимтарца и фыркнула.
— Ты же прекрасно знаешь, что это не моя история.
— Знаю, но даю тебе право выбора. Поверь мне: зная Лиама, я уверен, что он сам себя накажет. Если уже этого не делает.
— Не надо!
— Я могу передать Туману, если ты этого желаешь.
— Передай! Пусть Лиам с собой ничего не делает!
— Как скажешь.
Замолчав на мгновение и закрыв глаза, Кристиан вдохнул, чтобы передать мысленное послание Туману.
— Готово. Он за ним проследит.
— Спасибо.
— Не благодари. Нет, госпожа, я серьезно. Не благодари мужей, других мужчин, только женщин. Усвой урок, что тебе преподнес Раэль. Договорились?
Кивнула, понимая, что он прав, и впредь за словами придется следить еще тщательнее, чем прежде.
— Я могу задать вопрос, госпожа?
— Конечно.
— Только ли несвоевременное желание Тумана заставило тебя прийти сюда?
Вспомнив наш разговор с блондином на кухне, я позволила кимтарцу заглянуть глубже и выхватить важные для себя слова и мысли. То, как я призналась его брату, решив, что Крис меня избегает, как рассказывала об ухаживаниях на Амаране, и как нетерпеливая идея выловить его на подходе к домашнему кабинету поздно ночью переставала казаться мне такой уж нездоровой.
— Соскучилась?
Описав мои мысли одним словом, Крис поднялся на ноги и отошел к шкафу, за которым, как оказалось, пряталась пустая вешалка. Потянувшись к пуговицам, он медленно избавился от верха и повесил его на изогнутый крюк, вновь обнажившись до пояса.
— Что ты делаешь? — онемевшими губами прошептала, пялясь на красивую смуглую спину.
— Раз Лиам ушел, я должен тебя сопровождать, а из одежды на мне должны быть только брюки, так что я переодеваюсь в форму для следующей работы, — просто ответил он. — У меня есть предложение, выслушаешь?
— Слушаю, — так же глухо произнесла я, во все глаза глядя на то, как Кристиан поворачивается.
Широкая грудь смотрела на меня темными сосками и четким рельефом мышц. Чуть ниже полоса почти симметричных квадратиков спускалась под пояс тонких брюк, окруженная натянутыми напряженными полосками по бокам.
Вид мужчины заставил меня шумно сглотнуть слюну.
— Госпожа, прошу, не думай о том, о чем думаешь, или я буду идти рядом с тобой с выпирающим стояком, — громко выдохнув через нос, Кристиан упер ладони в бока. — Нет, ты просто невыносима! Попросил же не думать.
Как назло, чем больше слов он произносил, тем ярче становились образы.
Я видела его напряженное как тетива тело, темные распущенные волосы в полумраке, что клубились бы и вздрагивали от каждого толчка. А в моих мыслях Кристиан делал именно это, резко и дико раскачивая свой таз, поджимая упругие ягодицы и рыча.
— Ия, — уже тяжелее произнес он, пьяно переступив с ноги на ногу. — Умоляю тебя, думай о котятах с лепестками вместо ушей.
Я старалась! Правда, старалась!
Но, словно сон наяву, картину дополнили смазанные сцены нашего поцелуя, жар мужской груди чувствовался так близко, словно все происходит вновь. Губы запекло, низ живота налился тяжестью, а пальцы задрожали, сжимаясь в слабые кулачки.
