Моргане пришло в голову, что она может сама подписаться, скопировав мамину подпись. Это, наверное, преступление, но что ей еще остается? А есть ли у нее образец подписи? Она снова стала рыться в портфеле и наконец нашла записку, которую когда-то учительница, прочитав, вернула ей.
В записке говорилось: «Будьте так добры, разрешите моей дочери Моргане сегодня, во вторник, 19 октября, не ходить в бассейн. Она немного простужена и кашляет. Заранее благодарю». И подпись: «Катрин Дюфур». Читая эту записку, страшную своей обыденностью, – немудрящую записку матери, у которой приболела дочка, – Моргана почувствовала, что сердце у нее вот-вот остановится. Все это было так близко, вот только что, вчера. Слова выглядели еще совсем живыми. Моргана обвела глазами комнату, как ребенок, которому что-то приснилось. Ее взгляд снова упал на домашнюю работу. Ноль. Моргана как сомнамбула взяла ручку и, сильно нажимая, недрогнувшей рукой подделала подпись.
– Ку-ку!
Это был Барт. Моргана поспешно перевернула листок, скрывая свой позор и свое преступление. Она встала, стиснув руки словно в мольбе.
– Что это с тобой, а? – спросил Барт с присущей ему дикарской бесцеремонностью.
– Я очень плохо сделала, – призналась девочка и разразилась рыданиями, не вмещающимися в ее маленькой груди.
– И что же ты такое сделала? Да перестань ты выть!
Моргана всхлипывала: «Я… я…», и больше ничего не могла выговорить. Барту хотелось пришибить ее портфелем.
– Я… я получила но-о-ль!
– Ну вот, приехали! – сказал Барт с наигранным негодованием. – Ты и так уже уродина. Если еще и дурой станешь…
Он уселся на кровать и проворчал:
– Да ладно тебе. Подумаешь, ноль, у меня вот одни нули и были по всем предметам! И видишь, это мне не помешало вырасти большим красивым круглым нулем!
– Это… это еще не самое плохое, – всхлипывала Моргана.
– А что еще? Ты кастрировала своего дружка за то, что он клеился к твоей лучшей подруге?
Моргана помотала головой: нет, не совсем так. Барт довольно сильно схватил девочку за локоть и притянул к себе.
– Иди-ка сюда, стрекоза.
Он усадил ее себе на колени.
– Ну давай, рассказывай. Обожаю про всякое плохое.
– Я подписалась.
– Подписалась?
– Под нулем.
Барт сначала даже не понял, потом лицо его прояснилось:
– Oh, boy! Да я всегда так делал. Подписывался и под нулями, и под замечаниями, и под табелями; и писал поддельные записки, почему не был в школе. И на уроках списывал, и врал учителям, и выворачивался, чтобы вместо меня наказывали других.
Моргана перестала плакать. Ее преступление совершенно померкло на фоне злодейств Барта.
– Но мы ведь не скажем Симеону про подпись? – сказала она.
– Я, конечно, дурак, но не до такой же степени, – успокоил ее Барт. – Ну а в остальном как жизнь?
– Да что ж, сам видишь, – сказала Моргана, обводя взглядом стены своей тюрьмы. – Иногда мне хочется, чтобы я уже умерла, как мама.
Барт знал, что социальная сотрудница ищет для Морганы другое пристанище. Возможно, девочку согласилась бы взять Жозиана. Это сразу повысило бы ее шансы на опекунство.
– Пошли, я тебя забираю, – решил Барт, ссадив Моргану с колен.
– Куда?
– К себе.
– Правда?
Моргана не могла опомниться. Значит, она не ошиблась? Парус на горизонте, замечательный старший брат, – все это есть на самом деле?
– Погоди так-то уж радоваться, – предупредил Барт. – Характер у меня не из легких, и потом, не знаю с какой дури я вчера наготовил тапенады недели на две. Надеюсь, ты любишь маслины?
Он сгреб пожитки Морганы в беспорядочную кучу и запихнул в две большие сумки. И, ни на секунду не задумаясь, похитил сестру из приюта.
В 19:30, когда рабочий день уже кончился, задержавшуюся у себя в кабинете Лоранс Дешан застиг панический звонок социальной сотрудницы.
– Моргана сбежала из приюта!
– Ах, этого следовало ожидать! – воскликнула судья, горько себя упрекая. – Ее совсем забросили!
– Столько всего сразу навалилось, – оправдывалась Бенедикт. – Я сообщила о побеге Жозиане Морлеван. Но до Бартельми никак не могу дозвониться.
И неудивительно: в это время Барт и Моргана сидели в кафе и уплетали банановое мороженое.
– Зайду к нему, – решила судья. – Если девочка ищет пристанище, его адрес – единственное, чем она располагает.
Моргана не только располагала адресом Бартельми, но даже открыла дверь на звонок судьи.
– Так ты здесь? – воскликнула Лоранс.
– Я играю с Бартом на приставке, – радостно сообщила девочка. – Он суперски играет в «Лару Крофт».
Судья начала подозревать, что весь этот переполох вызван очередной глупостью молодого человека.
– Кого я вижу! Мисс Лоранс, – приветствовал ее Барт, не выпуская джойстик из рук. – Смотрите, какой, я сейчас сделаю супербросок.
Лоранс села на диван.
– Что вы опять натворили? – проявляя чудеса выдержки, спросила она. – Почему не сообщили в приют, что Моргана сбежала к вам?
– Да она не сбежала, – успокоил ее Барт. – Это я ее увел. Уж больно там противно, в этом приюте.
Лоранс смотрела на него, потеряв дар речи.
– Вы знаете, что директор вызвал полицию?
– Зачем? – спросил Барт, оторвавшись наконец от экрана.
– Но, Бартельми, когда пропадает маленькая девочка, все ведь беспокоятся, с ума сходят. Всякий разумный человек сообщает в полицию!
Судья начала спокойно, но потом тормоза у нее отказали.
– Ну вот, приехали, – безнадежно простонал Барт. – Опять на меня ругаются. То ругаются, что я не забочусь о Моргане. Забочусь – тоже ругаются.
– Ну а что делать, чтобы заставить вас понять? – вскипела судья.
– Да все я понимаю! Вы хотите назначить опекуном Жозиану.
– Это у вас навязчивая идея, – констатировала Лоранс. – Разумеется, я скорее доверю девочек Жозиане! Вы совершенно безответственный человек.
– Вы говорите, как Жозиана! Это женский заговор! – заорал Барт.
Внезапно, словно автомобильная сигнализация, заревела Моргана.
– Я… я… я хочу остаться у Барта!
Лоранс кинулась утешать девочку.
– Ну конечно, моя маленькая, не плачь. Мы устроим все так, чтобы вам с Венецией было хорошо.
– Я люблю Ба-а-а-рта!
– Ну да, о'кей, любишь, все поняли, – сказал Бартельми, встряхивая ее за плечи. – Но если ты не вырубишь свою сирену, я тебя в окошко вышвырну!
Моргана еще раз-другой всхлипнула и затихла.
– Видали? Я нашел способ, как сделать, чтобы она перестала, – похвастался Барт. – Надо встряхивать.
– А с вами что надо сделать, чтобы вы перестали? – спросила судья.
Барт, казалось, всерьез задумался над вопросом. Лоранс воспользовалась моментом, чтобы позвонить Бенедикт.
– Я у Бартельми. Девочка, как я и думала, сбежала к нему…
Она лгала, чтобы выгородить Барта. Молодой человек неслышно подкрался к ней, пока она беседовала с социальной сотрудницей, шепнул ей на ухо: «Спасибо», и поцеловал в шею. Но все впустую. На следующий день Бенедикт пришла за девочкой, чтобы отвезти ее к Жозиане Морлеван. Г-жа офтальмолог согласилась приютить обеих сестер. Она знала, что это повышает ее шансы стать опекуншей.
Барт легко утешился в разлуке с Морганой. Теперь он мог свободно искать замену Лео. Он разработал нечто вроде отборочного теста, состоящего из нескольких пунктов, первым из которых был вопрос: «Вы любите тапенаду?».
– А вам не кажется, что стоило бы поискать работу? – намекнула однажды Эме во время очередной отлучки представителя бельевой фирмы.
– Кто ищет, тот ведь, чего доброго, найдет, – заметил Барт.
– Вы что, вообще не хотите нигде работать? – забеспокоилась соседка.
– Ну почему же вообще нигде, – возразил Барт. – Просто мне надо, чтобы работа была не бей лежачего. Например, испытывать компьютерные игры.
Он подумал и предусмотрительно добавил:
– На полставки.
Эме огорчилась. Она переживала за Бартельми.
– Вас так невесть куда занесет, Барт.
Молодой человек рассмеялся. Он щелкнул Эме по животу:
– А вас разнесет как бочку. Распространитель бюстгальтеров-то как, согласен?
– Он еще не знает. – Эме вздрогнула и прикрыла руками живот. – Этого я хочу сохранить.
Барт неодобрительно скривился. Хорошенькая же ей предстоит взбучка.
– Вы ему готовите супчик по моему рецепту?
– Тс-с…
Зазвонил телефон. Барт успокоил соседку:
– Это мне, насчет свидания сегодня вечером.
Но это была Жозиана.
– Oh, boy! – испугался Бартельми. – У девчонок ветрянка, и ты хочешь спихнуть их мне?
– Они совершенно здоровы. Спрашивают, можно ли им с тобой повидаться. Я сказала, что позвоню и спрошу.
– Повидаться?
– Да. С тобой, – раздраженно отчеканила Жозиана. – Ты, насколько я поняла, суперчемпион в какой-то, как ее там, то ли «Сара», то ли «Клара Лофт»…
