Поэзия
Эдуард Лимонов. Золушка беременная. – М.: Ал Маргинем Пресс, 2015. – 144 с. – 1500 экз.
В предисловии Эдуард Лимонов говорит, что это уже седьмой сборник стихотворений, написанных после выхода из лагеря в 2003 году. А также в свойственной автору ироничной и обаятельной манере сообщает: «Сознавая, что написание стихов есть занятие чуть ли не средневековое, этакое чудачество в XXI веке, всё же предаюсь ему как пороку» .
Стихи Лимонова, как и проза, лишены сентиментальности, они резки, брутальны и стилистически ярки. Это реализм, граничащий с натурализмом, и непонятно, откуда берётся пронзительный лиризм. Каждый штрих поэтики Лимонова выразителен и словно укрупнён интонационно: если это усталость, то какая-то вселенская, если гнев, то громовой, если нежность, то невероятно трогательная.
Родина и любовь – вот неизменные темы Эдуарда Лимонова, вот к чему автор никогда не остынет. И на всё, что происходит с его Родиной, он не имеет права смотреть равнодушно.
Человек, как поломанная игрушка,
Ноги срезанные висят,
Вот что делает даже не пушка,
А один мимолётный снаряд...
<...>
Человеку с железом трудно,
Он – весь мягкий, оно – твёрдо.
Вот и в госпитале многолюдно
Переломано от и до...
Биография
Михаил Бондаренко. Меценат. – М.: Молодая гвардия, 2016. – 285[3]с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: Малая серия: сер. биогр.; вып. 99). – 2000 экз.
Автором очередного томика старейшей документальной саги стал ученик виднейших специалистов по античности – В. Кузищина и Е. Фёдоровой – Михаил Бондаренко. Вузовский преподаватель, имеющий за плечами ряд научных публикаций, в жанре биографии он дебютирует книгой о Меценате. Имя этого древнеримского государственного мужа давно стало нарицательным, согласно толковым словарям это «богатый покровитель наук и искусств».
Его личность до сих пор пребывает в тени великих современников. А ведь человек был и впрямь замечательный. Не просто родовитый патриций-толстосум или нувориш, разбогатевший на работорговле, а «особа, приближённая к императору» – к Октавиану Августу, основателю Римской империи. Отпрыск уважаемой фамилии, Меценат был не просто служакой или фаворитом, а близким соратником принцепса, фактически его правой рукой. Дипломатическая и административная деятельность сочетались у Мецената с искренней любовью к литературе. Достаточно назвать имена его друзей-поэтов – Вергилия, Горация, Проперция, чтобы понять, проницательный политик и в искусстве умел отличить гения от версификатора.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Станислав Ермаков. Предания Синих Камней. – М.: Вече, 2016. – 352 с. – 2700 экз.
Трудно найти более постоянный элемент в мифологии практически любого народа, чем камни, обладающие, по преданиям, самыми разнообразными мистическими свойствами. В России это, конечно, знаменитый Синь-камень на берегу Плещеева озера – не пожелавший попасть в монастырь, ушедший под лёд и вернувшийся на своё место на берегу. Легенды приписывают ему именно волю и сознание – недаром с языческих времён до сегодняшнего дня к Синь-камню приходят паломники. То, что факт движения камня документально не подтверждён, ни в коем случае не уменьшает веры народа в его необъяснимую силу.
В Америке есть свои легенды – камни, многие сотни лет ползающие в Долине Смерти. Движение этих родственников Синь-камня документально подтверждено, но совершенно не изучено. Камни ползут, оставляя следы, но вот как они это делают, по сей день остаётся загадкой.
Различные мегалиты притягивают к себе внимание как академических учёных, так и тех, кто занимается альтернативной наукой, а также огромное количество шарлатанов, азартно выдающих желаемое за действительное.
Книга Станислава Ермакова выдержана в строгих рамках золотой середины – показана нелепость многих «объяснений», и в то же время приводятся убедительные факты, от которых невозможно отказаться, поскольку они существуют.
ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Филипп Майер. Сын. – М.: Фантом Пресс, 2016. – 576 с. – 4000 экз.
История покорения Америки служит неиссякаемым источником сюжетов для литераторов – конфликты дикарей, которые были ничуть не хуже завоевателей, и цивилизованных захватчиков, которые часто являлись отбросами общества, будоражили умы больше сотни лет.
Благородство и подлость, жестокость и жадность, красоты нетронутой природы и железная поступь уничтожающего всё вокруг прогресса многократно описаны, акценты расставлены и, в общем, всё на эту тему, казалось бы, сказано.
Но Филипп Майер пошёл дальше, создав роман, в котором отсутствует чёткая оценка прошлого (понятно, что благо одних почти всегда оказывается катастрофой для других). Он не сильно переживает за впечатлительных читателей, обрушивая на них с первых же страниц перегруженные жёстким натурализмом сцены.
Точно так же его нельзя заподозрить в симпатии к действующим сторонам – он скорее бесстрастный наблюдатель, старающийся по возможности подробно отобразить всё происходящее. И лишь в конце книги автор, словно не сдержавшись, даёт уничижительную оценку результатам победы цивилизации: энтропия, неизбежно возникающая после экономического подьёма, направлена против победителя.
Финальные строки романа звучат приговором современному пути человечества: «Всегда хочется, чтобы дети жили».
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Валерий Табах. Волшебная карточка. Рассказы, басни и стихи. – М.: ACADEMIA, 2015. – 78 с.
В представленной книге 14 рассказов, 5 басен и 18 стихотворений, которые будут интересны детям младшего и среднего школьного возраста.
Незатейливые и простые по смыслу стихи понравятся даже самым маленьким читателям.
Мне не надо шоколада,
Ни пирожных, ни конфет.
У меня одно желанье:
Я хочу велосипед.
Настоящий, двухколёсный,
На резиновом ходу.
Буду я на нём кататься
В парке, во дворе, в саду...
(«Велосипед»).
Рассказы же предназначены для детей более старшего возраста. Написаны они внятно, добротно и способны не только увлечь юных читателей, но и научить чувствовать красоту природы и теплоту человеческих отношений: «Было тихо. Только редкий лесок шелестел последними неопавшими листьями...»
«Шестикнижие» подготовили А. Ермакова, В. Артамонов, К. Уткин
Кристалл искусства
Кристалл искусства
Литература / Библиосфера / Штудии
Стояновский Михаил
Художник Владимир СОРОКИН
Теги: литературоведение , Вячеслав Иванов
К 150-летию со дня рождения Вячеслава Иванова
И чем зеркальней отражает
Кристалл искусства лик земной,
Тем явственней нас поражает
В нем жизнь иная, свет иной.
Вяч. Иванов. Римский дневник 1944 года.
Есть такой «жанр» - статья к юбилею. Юбилею писателя, ученого, политика, общественного деятеля и пр.пр. Чем больше лет в отмечаемой дате, тем, кажется, увереннее отнесение юбиляра к небесконечной когорте остающихся в памяти поколений, к тем, кто составляет для народа и, может быть даже, всего человечества культурные, духовные и совсем уж «непритязательны wbr /wbr е» профессиональные ориентиры.
Вячеславу Ивановичу Иванову исполнилось 150 лет со дня рождения. Можно ли этого разностороннего человека, более напоминающего кругом интересов и даже отдельными чертами своего жизненного пути дерзких гениев Возрождения, этого художника слова: поэта, драматурга, переводчика - и мыслителя: ученого, теоретика символизма, теолога – отнести к тем именам, что на слуху пусть не у каждого, а просто культурного современника? Нет, Иванов по-прежнему интересен лишь ограниченному кругу специалистов-фил wbr /wbr ологов, занимающихся Серебряным веком, и противоречивой категории любителей поэтического искусства, иногда до позы подчеркивающих свое особенное мнение. Но значит ли это, что Вяч. Иванов, имя и творчество которого для широкой публики пробуждают только на юбилейных конференциях, актуализируют как позицию практических (творческих) и теоретических разногласий в стане символистов: рассматривают контекстом поэзии А. Блока или теорий символа А. Белого, а также представляют почти случайным катализатором акмеизма - значит ли это, что Вяч. Иванов не пребывает с нами в «актуальном настоящем», а отстранен от нас, погребен в своих дионисийских пещерах и интеллектуальных лабиринтах?
