— Что привело жрицу Зевса в этот дом в такое время?
Она была действительно божественна — эта белокурая мерзавка из Спарты. Кудрявые волосы рассыпанные по спине доходили до бедер. Большие глаза были синими, губы — пухлыми, кожа — ослепительной белизны. Взгляд был невинен и мил, но Кассандра не верила этому взгляду.
— Вчера пролилась первая кровь, — строго промолвила жрица. Дальнейшее зависит от тебя: продолжаться кровопролитию дальше или завершить этот спор миром.
— На все воля богов, — обаятельно улыбнулась Елена, сладко потягиваясь и не спеша переворачиваясь на спину.
Изгибы ее тела были изящны, движения плавны, голос спокоен. Казалось, облик этой женщины вобрал в свою неземную сущность всю вселенскую женственность.
— Вижу, завтра в Трою прибудут греческие послы: Менелай и Одиссей. Мой отец их примет, как подобает принимать гостей. Он устроит в их честь роскошный пир…
— А мой Парис станет подбивать троянцев убить ахейских посланников, засмеялась Елена и щелкнула пальцами.
В ту же минуту рабыня внесла на серебряном подносе два золотых кубка с вином. Елена грациозно приподнялась и взяла кубок своими тонкими белыми пальцами. Второй кубок поднесли Кассандре, но она не взяла его.
— Парис как был пастухом, так им и остался. Царского великодушия в нем нет ни капли, — сердито бросила Кассандра, и улыбка слетела с лица Елены.
Она отпила вина и тихо вздохнула.
— Ты говоришь истину, Кассандра. Он красив внешне, а изнутри простолюдин. Он груб и туп. Я уже трижды раскаялась, что уехала с ним из Спарты. Он разочаровал меня в первую же ночь, на корабле. Это не мужчина. Это цветок нарцисс.
В глазах Кассандры мелькнули слезы радости.
— Так ты скажешь завтра народному собранию, что раскаиваешься в своем поступке и теперь хочешь вернуться к мужу? Или ты боишься, что Менелай отрубит тебе голову за измену?
Елена обаятельно улыбнулась и снова приложилась к кубку.
— Даже если я вернусь к Менелаю — это не остановит войны. Ахейцы найдут другой повод для осады Трои. Им нужна не я. Им нужны слава и сокровища. Здесь я бессильна. Мужчины любят воевать. Что касается моей головы, я не боюсь, если ее отрубят, — весело тряхнула кудрями Елена. — Я буду счастлива, если Менелай решится на такой поступок. Но он никогда не сделает этого, потому что он не мужчина — он слизняк.
— Как? — воскликнула Кассандра. — Ты говоришь такое про собственного мужа, которого выбрала сама?
— Я не выбирала его, — сощурилась Елена. — Я просто ткнула в него пальцем. Хотела только произнести, что у него щека вымазана в глине, как тут все женихи начали клясться в том, что больше не будут претендовать на мою руку.
— Но был из этих женихов хотя бы один, который тебе нравился? спросила Кассандра.
— Нет, — вздохнула Елена и допила свой кубок.
Спартанская царица раскраснелась, ее глаза сделались мутными, но это красавицу не испортило, а только прибавило очарования. Елена снова щелкнула пальцами, и рабыня принесла новый кубок с вином, гораздо больше прежнего. Елена изящнее пантеры поднялась с локтя и села на пятки. Она взяла кубок обеими руками и стала пить, не отрываясь.
— Говорят, ты много пьешь вина, — произнесла Кассандра, внезапно подумав, что умереть за такую женщину любому мужчине будет за честь.
— Пью! — улыбнулась Елена, оторвавшись от кубка. — Пью, потому что скучно. Тот мужчина, с которым мне не было скучно, давно уже в мире теней. То был настоящий герой! — Елена закрыла глаза и издала нежный стон. — Он меня украл из родительского дома, когда мне было тринадцать лет. А ему пятьдесят. Это были самые счастливые дни моей жизни. Поверь, Кассандра, это восхитительно, когда сильные мужчины крадут слабых женщин и когда они по-настоящему хотят их как самок, а не как дополнение к сокровищам дворца. Я потому и позволила украсть себя Парису, думала, что все может повториться. Но ничто не повторяется на этом свете.
Улыбка Елены сделалась кислой. Она быстро допила вино и швырнула кубок на пол. После чего закрыла глаза и принялась вожделенно качаться взад-вперед. Наконец рухнула лицом в подушку и затихла.
— Как звали того мужчину? — шепотом спросила Кассандра.
— Тесей, — выдохнула Елена.
Луна зашла за облако. Порыв ветра, прилетевший с моря, задул светильник. Сделалось темно и тревожно. Кассандра достала из-под туники осколок горного хрусталя и, взглянув в него, увидела площадь перед дворцом Приама, полную взволнованных троянцев. На ней увидела она Менелая, требующего вернуть ему жену и сокровища, бесстыдно похищенные Парисом. Увидела Кассандра и Одиссея, убеждавшего троянцев внять голосу разума и не продолжать бессмысленное кровопролитие. Увидела вещая дева и Елену, которая сдержала слово и объявила народу, что раскаивается в содеянном и желает вернуться к своему прежнему мужу. Видела она и отца, который тоже выступал за прекращение кровопролития, и толпу, которая уже склонялась к тому, чтобы удовлетворить требование спартанского царя. Однако Парис начал смеяться над троянцами и называть их трусами. Может быть, его оскорбляющие слова не произвели бы большого эффекта, но тут неожиданно выступил ее брат Гелен, в последнее время снискавший славу прорицателя. Он-то и испортил все дело: воскликнул, что не надо бояться войны с греками — всемогущие боги обещают Трое свою помощь. После чего ахейских послов под хохот и улюлюканье выпроводили за городские ворота.
Кассандра закрыла глаза и уткнулась лицом в колени. Гелен обожал Париса и во всем ему старался подражать. Теперь война неизбежна. Слезы поступили к горлу вещей Кассандры. Но внезапно она ощутила на голове чьи-то ласковые руки.
— Катя, — услышала она мамин голос. — Тебе звонит Аленка. Возьмешь трубку или сказать, что ты занимаешься?
Девушка спрыгнула с кровати и помчалась в зал к телефону.
— Аленка, ты куда пропала? Почему не звонишь?
— Так получилась, — замялась Аленка. — Я только сегодня приехала из Крыма.
— Это еще что за новости? Ты же собиралась с Мишкой на Казантип.
— Нет! Казантипом я сыта. И Мишкой тоже. Словом… Я выхожу замуж…
— За Мишку?
— Нет. За Бориса. Ты его не знаешь. С ним мы познакомились месяц назад…
— И сразу в Крым? А как же Мишка?
— Ничего. Переживет. Какие его годы? Подробности при встрече. Пока!
Катя положила трубку на место и пожала плечами.
— Ну что, отыскалась твоя Алена? — улыбнулась мама.
— Оказывается, она была в Крыму с каким-то Борисом. Собралась за него замуж! Во дает! Мужиками крутит, как хочет.
— Вот тебе и на! — всплеснула руками мама. — И это после года супружеской жизни.
— Ну какая супружеская жизнь, мама? Во-первых, они были не расписаны, а во-вторых, ну какой из Мишки муж? Это типичный валенок! Она и не любила его никогда.
— А этого, нового, возлюбила, что ли? — скептично покачала головой мама.
— Никого она не любила, кроме своей Стрелки…
16
Он действительно выглядел несколько мрачновато, этот Георгий Кузнецов — лучший питерский мастер по восковым фигурам. На вид ему было около пятидесяти, хотя по паспорту — сорок два. Черные густые волосы с сединой, сильно выступающее надлобье, темные колючие глаза, под ними огромные мешки, тонкие губы, рябое лицо, лишенное какой-либо краски. Одет он был в старый отвислый джемпер весьма неопределенного цвета и замызганные черные штаны. На ногах — дырявые тапочки.
Обстановка в его мастерской тоже была лишена радужных тонов. Грязные полы с застывшими каплями воска, гипсовая крошка на столах, кастрюльки, чайнички, электроплитки — какой-то хлам по углам. На холодильнике — клетка с попугаем, в аквариуме — колумбийская лягушка, на покрытом клеенкой столе — картонный домик. Рядом два блюдца: с водой и перловой крупой. В домике кто-то шебаршился, а позже из него выползли две белые крысы.
Рядом со столом стоял диван, застеленный грязным прожженным покрывалом. Потолки были желтые, стены ободранные, окна зашторенные. Одну стену полностью закрывал стеллаж с книгами.
Кузнецов усадил следователя в кресло за маленьким журнальным столиком и достал из холодильника две бутылки «Балтики».
— Мой дед был колдуном, — улыбнулся половинкой рта Кузнецов. — Поэтому если рядом что-то будет происходить — не обращайте внимания. Это дед.
В ту же минуту с верхней полки ни с того ни с сего слетела на пол довольно увесистая книга, которая громко шлепнулась о линолеум. Карасев вздрогнул. А Кузнецов поднял палец.
— Вот он! Уже дает о себе знать.
Хозяин мастерской ловко откупорил железным кольцом на пальце обе бутылки и сразу же жадно приложился к своей.
— Да! Может быть, вам нужен стакан?
— Нет-нет! Я люблю из бутылки, — соврал Карасев.
Он отхлебнул из горлышка и вопросительно уставился на внука колдуна.
