Чего она теперь вообще хочет? Натали не знала.
— А-а... — саркастично протянул Хоук.
— Что такое? Зачем это «а-а...»? Ей-богу, я стараюсь. Клянусь, я с тобой не играю. Это не игра. Просто... мне хорошо с тобой.
Натали почувствовала, что её щёки вспыхнули, но учитывая холод на улице, Хоук не мог этого заметить.
Её заявление было встречено молчанием, и Натали почти пала духом. Бесполезно. С какой стати Хоук должен прощать, если она уязвила его гордость? А может, так даже лучше? Не надо внутренних метаний, так как всё равно нет выбора, кроме как держаться от этого человека подальше?
— Не думаю, что ты играешь, — помолчав, сказал Хоук.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга, а затем он, к её потрясению, улыбнулся.
Что бы это могло означать?
Ммм...
Вряд ли стоило спрашивать.
— Отлично. Говоришь, ты со мной не играешь... Верю. Вопросов больше нет.
Хоук опустился рядом и начал менять сапоги на коньки.
— Так что... у нас всё хорошо?
Она не знала, как определить то, кем они были друг для друга до своей маленькой размолвки, и поэтому не знала, как спросить о них теперь.
— Ну да. Официально у нас сейчас первое свидание.
— Вот так просто?
— Ага. Зачем держаться за обиду?
Приобняв Натали сзади, Хоук одарил её одним из тех пылких взглядов, из-за которых она, в общем-то, на него и запала. Никаких обид. Никакой нависшей над головой кары. Такое было для Натали внове. Если она в детстве чем-то огорчала мать, та потом пеняла этим месяцами.
А вдруг это такая шутка? Вдруг она выставила себя полной дурой? Вдруг шмякнулась лицом в грязь, что более чем вероятно, поскольку никогда не отличалась грацией... да ладно, чего скрывать, всегда была ещё той недотёпой.
Слишком уж много «вдруг», но в итоговой сумме то, что ссоре конец и теперь у них с Хоуком первое настоящее свидание. Надо просто дышать и его пережить, так что она последует его примеру и поведёт себя непринуждённо, так, словно и не было никакой размолвки. Раз может он, сможет и она.
— Сразу предупреждаю: я буду неуклюжей.
— Ничего, я рядом и словлю тебя, когда ты поскользнёшься.
— Вот как? Когда? Ты так уверен, что это случится?
— Ну да, мы оба знаем, что это неизбежно. По-моему, тебе нравится падать в мои объятья. Мне точно нравится, когда ты в них падаешь.
Не успев себя остановить, она выпалила, что думала:
— У тебя убийственные глаза! Серьёзно! Тебе хоть когда-нибудь вообще отказывали?
Хоук на мгновение опешил. Затем рассмеялся.
— Могу честно тебе сказать, такого у меня ещё не спрашивали. — Он наклонился и прошептал ей на ухо: — Но знай я, что тебя так просто покорить...
Нужды заканчивать не было, она и без того сжала бёдра в попытке хоть как-то себя удовлетворить. Этот мужчина заставлял её одновременно дрожать и гореть, и надо признать, ей нравились эти дикие ощущения в теле.
Натали подпрыгнула. Ей требовалось подвигаться, выбросить сжигающую её энергию. За последние несколько дней она прошла через мириады эмоций, и прямо сейчас чувствовала радость. Быть рядом с Хоуком казалось правильным, и всё тут. Натали, улыбнувшись, встала и пошла на каток.
Хоук, недолго думая, присоединился, сгрёб её в охапку и закружил, плавно объезжая другие пары. К тому времени, как он поставил Натали на нетвёрдые ноги, она задыхалась от смеха.
— Чёрт, где ты научился так хорошо кататься? — запыхавшимся голосом спросила она.
— Я каждый год играю в хоккей, — похвастался он.
— Ммм... надо будет посмотреть.
Прошёл час. Натали почувствовала себя увереннее на льду, уже не так мельчила ногами и даже пару раз покружилась с несколькими из учеников, встреченных на катке. Холода больше не чувствовалось, более того, ей от движения стало немного жарко. И не где-нибудь, в Монтане!
Натали привалилась к стене и почувствовала, как её тут же заключили в клетку крепкие руки. Она, не колеблясь, обернулась и позабыла обо всём в объятиях Хоука, захватившего её губы в плен.
Вефиль отхлебнула горячий фруктовый напиток.
— Знаю, мне следовало бы радоваться много больше, но эта парочка детишек оставила нас без работы, — проворчала она с края катка.
— Как я тебя понимаю. Я тоже рассчитывала, что от нас потребуется чуть больше вмешательства, — столь же недовольным тоном поддержала Айлин.
— Да, похоже, они влюбляются, — вздохнула Мэгги. Она была слишком счастлива, чтобы брюзжать.
— Что это вы, дамы, замышляете?
Трое женщин виновато повернулись к их другу Мартину Уитману.
— Да так, просто любуемся тем, как катаются детишки, — пожала плечами Вефиль. К несчастью, врать она никогда не умела и вспыхнула, но понадеялась, что Мартин спишет это на холод.
Тот, прищурившись, посмотрел на каток. Прошло не так много времени, и его внимание привлекли Натали с Хоуком, до сих пор сплетённые в страстном объятии.
— Что, наслаждаетесь шоу?
Он присел рядом.
— Да. У детишек всё очень хорошо получается, — нервно хихикнула Айлин.
— Как-то мне не верится, что вы смотрите на маленьких детишек. Ваши детишки давно уже не детишки, — хохотнул Мартин. — Да ладно, выкладывайте всё как есть, не то выясню сам и всем расскажу.
— Мартин Уитман, не смей. — Глаза Мэгги явственно полыхнули яростью.
— Уверен, ваш муж не слишком одобрит, что вы вмешиваетесь в жизни этих детишек, — с самодовольной ухмылкой заметил Мартин.
— Ладно. Да будет так, — недовольно бросила Мэгги и кивнула двум лучшим подругам.
Вефиль и Айлин выложили всю историю. Вероятно, им было бы приятно узнать, что после того как Мартин узнал об их вмешательстве в судьбы других людей, у него появились кое-какие мысли относительно собственных упрямых сыновей, до сих пор отказывающихся остепениться.
ГЛАВА 14
Сцену заполнили дети в красном, зелёном, белом. На нескольких даже были народные костюмы в ближневосточном и африканском стилях. Юные артисты, хихикая, выглядывали в зале родителей и возбуждённо им махали.
Натали казалось, что её вот-вот стошнит. Ребята не готовы! Сейчас все увидят её несостоятельность... Хорошо ли она их научила? Правильные ли дала наставления? Или её подопечные от волнения всё провалят?
Последняя неделя репетиций промелькнула стремительно, от этого времени в памяти сохранились только взгляды. Хоук бросал их с другого конца спортзала, и Натали забывала, что именно пыталась петь вместе с детьми. А теперь стояла в кулисах и её ноги дрожали под элегантными слаксами, потому что аудитория была полна родителей, каждый из которых ждал столь же хорошего представления, как в прошлом году.
