— Успокойся. Всё будет хорошо.
Рядом возвышался Хоук, на его губах играла ободряющая улыбка. Однако она не успокаивала, наоборот, сердце Натали забилось чаще, стоило ей вспомнить, что ещё двенадцать коротких часов назад он был для неё не утешением, а причиной слёз.
— Я не в состоянии с этим справиться, — приглушённо всхлипнула она.
— Не только в состоянии, но и справишься, и справишься хорошо. Я всё время был рядом. Ты удивительно ладишь с детьми. Они тебя обожают, так что во время спектакля ради своей учительницы вылезут из кожи вон.
Хоук положил Натали руку на плечо, и этот жест наконец её успокоил.
Он в неё верил, а если этот мужчина, мужчина, в которого она начала так сильно влюбляться, в неё верит, то как можно потерпеть неудачу?
— Ты спасёшь меня, если от страха я потеряю дар речи?
Странный вопрос, учитывая, что задан он был начальнику пожарной охраны...
— Натали, тебя не надо спасать. Ты уверенная в себе, красивая и более чем способна вести сегодняшнее представление. А теперь ступай и покажи этим родителям.
Он подтолкнул её вперёд, не оставив иного выбора, кроме как выйти из-за кулис и предстать перед всем городком. Натали казалось, что её щёки горят так же ярко, как нацеленные на неё лампы, и всё-таки она прошла к микрофону, старательно изображая уверенность в себе. На толпу зрителей опустилась тишина, но дети продолжали хихикать и махать залу.
— Спасибо всем, что пришли сюда этим снежным вечером. — Комок в горле мешал говорить.
Эти люди не желали ей зла. Они просто пришли насладиться выступлением своих детей. Если бы только она поняла это раньше, не накручивала бы себя до такой степени.
— Должна признать, что опешила, когда впервые появилась в Стерлинге и вышла за двери вашего аэропорта. Не знала, как выживу при одной единственной улице с магазинами и кафе. — Все молчали. Она сделала паузу, пытаясь обуздать чувства. — Однако за последний месяц я влюбилась в ваш городок. Да и как могло быть иначе? Соседи пришли ко мне со сластями и тёплыми словами, мой класс полон прекрасных талантливых учеников, каждый из которых жаждет знаний, и всякий раз, когда я выхожу из дома, кто-нибудь приветственно машет рукой и говорит: «С добрым утром». Вначале мне хотелось лишь одного — сбежать подальше отсюда в какое-нибудь более людное и тёплое место, но теперь я не представляю себя учительницей где-то ещё. Спасибо, что доверили ваших детей, и что сочли способной подготовить хороший праздник. Уверяю, ребята готовы. А вот, что касается меня... — Она, хихикнув, смолкла и по залу прокатились ответные смешки. — Не могу пообещать безупречности, но гарантирую, что всегда буду выкладываться на тысячу процентов. А теперь хватит обо мне и моих глупых эмоциях. Пора смотреть представление!
Натали опустилась на колени, и маленькие артисты за её спиной приступили к делу, совершенно невпопад и с превеликим удовольствием затянув рождественскую песню.
Во время последнего номера пять детей вышли вперёд и переводили на язык жестов «Тихую ночь», которую пел за их спинами хор. Об этом попросила одна из младшеклассниц, волновавшаяся о своей глухой матери, и Натали безмерно тронула такая заботливость. Стоя рядом со своими подопечными, она тоже знаками показывала слова песни, улыбаясь этой женщине.
После того как песня закончилась, зрители несколько мгновений хранили благоговейное молчание, а затем несколько человек, подняв руки, замахали артистам — аплодисменты на универсальном языке жестов. Покидая сцену, дети сияли от гордости, а Натали приготовилась, всех поблагодарив, объявить о конце представления, и тут Мартин Уитман подошёл к микрофону.
— Родители города хотели бы выразить очень тёплую признательность новой учительнице нашей школы, мисс Натали Дункан, за постановку очередного прекрасного праздника. Вам поручили дело в последнюю минуту, и вы превосходно с ним справились. А также хотелось бы отметить одного из здешних уроженцев, нашего начальника пожарной охраны, мистера Хоука Винчестера. Сегодняшнее рождественское представление для него уже десятое по счёту, и он всегда неоценим. Помогает устанавливать декорации, передвигать оборудование, привлекает других пожарных, координирует сбор необходимых средств. Хоук, ты бы не мог выйти сюда, к нам?
Зрители разразились аплодисментами, и на сцену поднялся Хоук. Их с Натали взгляды встретились и, несмотря на полный зал народа, ей удалось отвести глаза, лишь когда он повернулся к публике со своей самой очаровательной улыбкой.
— Спасибо, Мартин. Я люблю эти представления и, как мне кажется, получаю от них больше, чем отдаю, когда помогаю. Надеюсь, вы продержите меня в помощниках ещё по меньшей мере лет десять.
— Сынок, мы так скоро тебя не отпустим, — пошутил Мартин.
— Даже не мечтай, — выкрикнул кто-то из публики.
Тут Хоук приобнял Натали за плечи и повернулся с ней к фотографам, но вместо того, чтобы смотреть в камеру, она заглянула ему в глаза и тотчас потерялась в их карих глубинах. А затем на глазах у всего Стерлинга Хоук запечатлел на её губах поцелуй и заодно окончательно пленил сердце.
ГЛАВА 15
— Я не поеду к твоей семье!
Натали, всё ещё в пижаме, стояла в гостиной и смотрела на Хоука, как на сумасшедшего. Ну уж нет, она ни за что не вторгнется к его семье на Рождество! Хватит и того, что им навязали её в День благодарения.
— Поедешь, — отрезал он со всё той же отвратительно-самодовольной усмешкой, которой улыбался с тех пор, как вошёл в дом.
— Нет, Хоук, не поеду. Рождество праздник семейный.
— У тебя семьи нет, так что моя мама решила тебя удочерить. К тому же она пригласила ещё нескольких друзей. Праздники даны не только для того, чтобы собираться семьёй. Это время, когда никто не должен оставаться один.
К глазам подступили слёзы, и Натали, отвернувшись, сделала вид, что вытирает пыль с безупречно чистого журнального столика.
Проклятье! Она последнее время только и делает, что плачет, будто какая-то сентиментальная дура, и уж точно не желает показывать, как уязвима в том, что касается семьи. Отношения с Хоуком всё это время развивались со скоростью света, поэтому Натали нуждалась в передышке.
Стоило ей услышать, как он вот так вот небрежно говорит, что его мать её удочерила, как она чуть не сломалась под наплывом эмоций. Тем не менее, никто никогда не увидит, как сильно она хочет быть частью настоящей семьи. Признание звучало бы слишком отчаянно, слишком жалко.
— Эй? Что такое?
Хоук притянул её к себе, обняв сзади за талию. Супер! Не хватало ещё, чтобы он к ней прикасался: обуздать проклятые эмоции и без того трудно.
