За поэму «Пулковский меридиан», написанную во время ленинградской блокады, и за блокадный дневник «Почти три года» Вера Инбер получает сталинскую премию. Но не расслабляется. Что, конечно, оценивает Сталин, следящий за родственницей своего врага.
В 1943 году её принимают в партию. И в дальнейшем почти постоянно избирают членом парткома писателей.
Кампания борьбы с космополитами её обошла. Зато она не обошла эту кампанию. Выступала на партийных собраниях, громя безродных гадин.
В 1946 году Анне Ахматовой для гарантии выхода её книги предложили обратиться к Вере Инбер, чтобы та написала вступительную статью. Ахматова решительно отказывается.
Сталин умирает, но маска, некогда надетая Инбер, оказывается сросшейся с её лицом. Инбер принимает участие в травле Пастернака, Лидии Чуковской и других прогрессивных писателей. Получает в награду два ордена Трудового Красного Знамени.
Её проза, её стихи последних лет уступают ранним. Правда, она писала ещё детские стихи и очень хорошие. Но потом перестала. Умерла 11 ноября 1972 года.
* * *
Трудно представить себе, что от одной из самых знаменитых французских книг начала XX века – от романа «В поисках Свана», начавшего серию романов под заголовком «В погоне за утраченным временем» писателя Марселя Пруста, отказывались многие издательства, к которым обращался не слишком известный тогда автор, родившийся 10 июля 1871 года. Тем не менее это так. В конце концов, Пруст нашёл издателя, согласившегося выпустить книгу за счёт автора. Интуиция издателей не подвела. Роман «По направлению к Свану», вышедший в ноябре 1913 года, был встречен публикой более чем прохладно.
Началась Первая Мировая. Пруст на неё не попал. В годы войны он продолжает работать над серией романов. Написал пять. Кроме «По направлению к Свану», это были «Под сенью девушек в цвету», «У Германтов», «Содом и Гоморра» (распавшийся потом на «Пленницу» и «Беглянку»), «Обретённое время».
Отношение к Прусту как к писателю меняется. Крупнейшее французское издательство «Галлимар» в 1919-1927 годах выпускает все тома.
И уже после публикации романа «Под сенью девушек в цвету» Марсель Пруст получает престижную Гонкуровскую премию. Интерес к писателю возрастает. А протяжённость публикации «Галлимаром» во времени объясняется тем, что Пруст постоянно вносил правку в свои романы. До самой смерти не считал их совершенными и правил. Умер он неожиданно. Заболел бронхитом, возвращаясь из гостей. Бронхит перешёл в пневмонию. Она и свела его в могилу 18 ноября 1922 года.
Начатый в 1909 году цикл «В погоне за утраченным временем» состоит из семи романов. Лучшие переводы на русский язык принадлежат Николаю Любимову, выдающемуся мастеру художественного перевода. Он блистательно перевёл шесть романов. Последний – «Обретённое время» выходил дважды в разных переводах – А. Кондратьева и А. Смирновой.
После смерти Пруста Грэм Грин назвал его лучшим романистом XX века. А Сомерсет Моэм сказал, что цикл Пруста – лучшее художественное произведение «на сегодняшний день». Моэм умер, а его оценка как бы пролонгирована во времени: Пруст справедливо считается классиком модернизма в литературе.
* * *
Крупным поэтом Михаил Осипович Цетлин, родившийся 10 июля 1882 года, не был. Его стихи, которые он писал как под своей фамилией, так и под псевдонимом Амари, не вызвали особого интереса у критиков. Хотя, как замечала Н. Берберова, в его стихах можно найти сильные строфы.
Сам Цетлин был невероятно скромен. О своих стихах мнения был невысокого. Но в стихи современников влюблялся. Недаром, находясь в эмиграции, организовал в 1915 году в Москве издательство «Зёрна», где выпустил поэтические сборники М. Волошина и И. Эренбурга. В эмиграции он оказался как член партии эсеров, а главное – как член редакционной комиссии эсеровского издательства «Молодая Россия», заинтересовавшего полицию выпуском книг революционного содержания.
После Февральской революции Цетлин вернулся в Россию, после Октябрьской – перебрался к белым в Одессу, потом в Италию. Из неё – во Францию. Основал и был в 1823-1824 годах главным редактором парижского журнала «Окна». Там же в Париже 20 лет – с 1920 по 1940 – заведовал отделом поэзии в журнале «Современные записки». Вместе с женой Цетлин устраивал в своём доме литературно-музыкальные вечера, на которых бывали Бунин, Алданов, Волошин, Мережковский, Ходасевич, Цветаева, Эренбург, Дягилев, Стравинский.
В ноябре 1940-го Цетлин уехал из оккупированной Франции в Португалию, а оттуда в США. Вместе с Алдановым Цетлин основал нью-йоркский «Новый журнал».
Потомок крупного коммерсанта Цетлин много тратил из доставшегося ему наследства на нужды бедных литераторов.
Умер 10 ноября 1945 года. Оставил замечательную библиотеку с уникальными изданиями, которую его вдова Мария в 1960 году передала в дар Еврейской национальной и университетской библиотеке в Иерусалиме. А кроме того вдова пожертвовала Израилю великолепную коллекции живописи и скульптуры, на основе которой создан Музей русского искусства имени Марии и Михаила Цетлиных.
* * *
В альбом малолетнему сыну Петра Яковлевича Вяземского Павлу Пушкин записал замечательное стихотворение «Князю П.П. Вяземскому»:
Душа моя Павел,Держись моих правил:Люби то-то, то-то,Не делай того-то.Кажись, это ясно.Прощай, мой прекрасный.
(Ох, не могу отказать себе в удовольствии привести комментарий к этим строчкам моего старшего товарища Симона Львовича Соловейчика из его книги «Педагогика для всех»:
«В шести строчках – всё искусство воспитания!
«Душа моя Павел» – люби ребёнка, как душу свою, умей выразить любовь в ласковом слове, в ласковой интонации.
«Павел», «Кн. П.П.Вяземскому» – обращайся с ребёнком как с равным, как со взрослым, невзначай подчёркивай, что он уже большой – Павел! Дети никогда не бывают для себя маленькими, они всегда «уже большие». И как бы ты ни любил ребёнка, будь с ним немножко сдержан, особенно с мальчиком: «Душа моя», но «Павел».
«Держись моих правил» – сначала обзаведись, пожалуйста, своими правилами жизни, убеждениями, принципами – без них к ребёнку лучше и не подходить. И это должны быть свои правила, своею жизнью выработанные, чужие правила детям внушить невозможно. Сколько неудач в воспитании из-за того, что мы пытаемся вбить в детские головы правила, которых сами не придерживаемся! Нет, «держись моих правил» – слово, убедительное для ребёнка своей честностью. И не назидание, а дружеское: «держись». Совет, которым можно и не пользоваться. В необязательном «держись» поучение, необходимое ребёнку, и свобода от поучения. Взрослый направляет, а действует ребенок сам.
«Люби то-то, то-то…» – люби! Всё воспитание держится на одном этом слове: люби! Воспитание – это не запреты, воспитывать – пробуждать способность любить. Где любовь, там и благодарность, там волнение, там доверие, там все лучшие человеческие чувства – люби.
«Не делай того-то» – сказано категорично и без объяснений. Отметим тонкость: «не делай» – относится к автору, взрослому человеку, это ведь из его правил – «не делай», это правило взрослого, а не особое детское правило для маленьких. «Не делай» – закон взрослых, серьёзных, честных людей. Не запрещено, не осудят, не накажут, но не делаю – не в моих правилах. «Не делай» и «люби» – двух этих слов достаточно. Есть поле человеческого поведения. Нижняя граница его твердая: «не делай», а верхней границы нет, она бесконечна – «люби!».
«Кажись, это ясно» – ребёнку и надо внушать, что все наши установления и советы просты, понятны, безусловны, ими весь мир живёт. А ты маленький, умница, ты всё понимаешь с полуслова, ты не нуждаешься в длинных нотациях. Пусть ребенок не понял взрослого – не страшно. Вера в понятливость мальчика постепенно сделает его умнее: люди удивительно быстро умнеют, когда их держат за умных. И с какой лёгкостью говорит поэт с мальчиком о самых важных правилах жизни, с какой лёгкостью! «Кажись, это ясно…» Он открывается перед мальчиком. Он не просто подчёркивает равенство обращением «Павел», он в самом деле чувствует себя равным с мальчиком. Не демонстрирует равенство, а искренне проявляет его тем, что говорит с мальчиком всерьёз, хоть и в шутливой форме, и говорит не заученное, а только что самим открытое.
«Прощай, мой прекрасный» – прощай! Взрослые и не должны слишком много заниматься детьми. Ребятам лучше быть в компании сверстников, отдаваться играм и своим делам. Поиграли, поговорили, объяснились в любви – и достаточно, беги к своим игрушкам, там твой мир.
И словно кольцо замыкается: «Прощай, мой прекрасный». Внушайте ребёнку, что он прекрасен в глазах взрослого! Кто умеет от сердца сказать маленькому: «Мой прекрасный» – тот счастлив в детях и у него счастливые дети. Между двумя этими обращениями, «душа моя» и «мой прекрасный», заключено всё искусство воспитания детей».)
