– Думаешь, это просто?
– А если я больше не ищу легких путей?
Отец качнул головой, внимательно глядя на Никиту. Не понравился ему пафос в столь серьезном вопросе. На пустом слове ничего нельзя построить. Нужны реальные, обоснованные предложения. С наскока столь важные дела не решаются. Уж лучше бы Никита просто денег попросил.
– Я уже много чему научился, и базу потяну без проблем.
– Металлобаза в Павелецке – сложная структура. Более того, это часть общей системы. Сломается одно звено, порвется вся цепочка.
– Назначь меня пока заместителем директора. Я буду смотреть, учиться.
– Заместителем? Если ты дашь слово, обещаешь смотреть и учиться, то я буду только рад тебе помочь.
– Значит, договорились?
– А почему у Трофима учиться не хочешь?
– Я же говорю, он меня подавляет.
– Душа на простор рвется?
– Ага!
– Ага, – передразнил его отец. – На просторе хорошо шашкой махать. Бизнес – это жесткие рамки, в них нужно с полной отдачей работать.
– Я постараюсь.
– А если будешь мешать? Трофим с тобой мучается, но он твой брат, поэтому и терпит тебя. Но директору металлобазы ты не брат, будешь раздражать его или даже бесить. Это может привести к срыву в работе.
– Я смотрю, вы только о работе и думаете! – вспылил Никита. – На меня вам всем наплевать!
– Тише. – Отец посмотрел на него с грустью.
Он и без того был невысокого мнения о сыне, а Никита своим нервным выплеском лишь подтвердил свою никчемность. Как можно доверить ему целое предприятие?
– Мне нужна своя фирма, и я должен быть в ней полным хозяином.
– А почему металлобаза?
– А что еще?
– Стройдвор, например. У нас только в Павелецком районе две точки.
– Что за стройдвор?
– Маленький строительный рынок с упором на металлопрокат. Можешь для начала попробовать.
– Там есть должность бухгалтера?
– Зачем это тебе? – спросил отец с таким видом, как будто уже знал ответ.
– Нужно.
– Я слышал, у тебя красивая секретарша.
– Не страшная.
– Шубу ей купил?
– В общем, да.
– Хорошо, я организую вам рабочее место. Дам команду, подыщу хороший вариант. А пока давай на завод.
Никита кивнул, поднимаясь с шезлонга. Пусть будет стройдвор, лишь бы подальше от Трофима. Да и от Ларисы. Получила шубу в подарок и проваливай. Никита будет работать с Марьяной.
Никита звонил требовательно, настойчиво. Марьяну раздражала его бесцеремонная напористость, она не хотела ему открывать, но Никита забарабанил в дверь. Этим шумом он мог привлечь соседей. Если это случится, пойдут разговоры.
Прежде чем открыть, Марьяна приготовилась остановить Никиту, если вдруг он решит вломиться в квартиру. С него станется.
– Что тебе?
– Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало! – Никита засмеялся.
– Шел бы ты со своим солнцем!
– Что, даже чаю не попью?
Марьяна мотнула головой. Она хорошо знала этого придурка, поэтому готова была стоять насмерть, но не впустить его в дом.
– А зря. У меня к тебе предложение. Можно сказать, руки и сердца!
Марьяна продолжала смотреть на него, нахмурив брови, но в душе ее вдруг разгладилось. Предложение руки и сердца – это интересно. Если только он не фиглярствует, как обычно.
– Будем с тобой строительным рынком заведовать. Я директор, ты главный бухгалтер. Вместо зарплаты – процент от прибыли. Рынок хороший, деньги там приличные крутятся.
– Рынок?! – Она задумалась.
– Строительный.
– Зачем я тебе там сдалась?
– Тебе же нужна работа.
– А Лариса?
– Лариса – это вчерашний день.
– Почему?
– Потому.
– Я не буду с тобой работать.
– Почему?
– Потому! – Марьяна с силой закрыла дверь, и Никита не смог ей помешать.
Нужно быть полной дурой, чтобы согласиться на предложение этого похабника. Лариса – вчерашний день. Сегодня у него на повестке Марьяна. Она должна подписывать счета, а в перерывах заниматься кое-чем другим. Пока сама не станет вчерашним днем. Вот тебе и предложение руки и сердца.
Никита забарабанил в дверь, но Марьяна крикнула, что сейчас вызовет полицию. Как ни странно, это подействовало.
Но стоило ей заняться уборкой, как в дверь снова позвонили. На душе у нее накипело, и ей захотелось выплеснуть все на Никиту. Дверь она открыла с гневным выражением лица.
– Что такое?
Но за порогом стоял Трофим Степанович. Впрочем, Марьяна не спешила менять гнев на милость. Этот господин немногим лучше своего брата.
– Здравствуй, Марьяна! – Он улыбался так, как будто между ними ничего не произошло, Трофим вроде бы не обвинял ее в авантюризме и даже в мошенничестве.
Как бы то ни было, она поздоровалась с ним в почтительном тоне, впустила в дом, провела на кухню, предложила чаю.
– Я к тебе по делу пришел, – сказал Высоков, ослабляя узел на галстуке.
– Если насчет Глеба, то можете не говорить. Мы расстались. – Марьяна сначала сказала это и только затем спохватилась. – Вы не подумайте, что я цену набиваю. Впрочем, все равно.
– Я так не думаю. Поэтому и пришел. Ты не хотела, чтобы Глеб взял деньги.
– Не хотела.
– А я тебя обидел.
– Обидели.
– Я хочу извиниться.
– Нет, все правильно. В мире, где все продается и покупается, мое поведение выглядело нелепо. Я и сама это знаю и уже не осуждаю Глеба.
– Но вы же расстались. – Высоков кашлянул так, как будто у него запершило в горле.
– Он повел себя как трус. Этого я ему простить не смогла.
– Принципиально.
– Вы что-то хотели?
– Извиниться.
– Извиняйтесь. – Марьяна усмехнулась.
Он пришел, чтобы извиниться, но так и не сделал этого, как будто намерение могло заменить действие.
– Прошу прощения, – как-то не очень бодро проговорил Трофим и снова закашлялся.
– Все? – спросила она, поставив перед ним чашку чая.
– Еще я хотел бы попросить тебя вернуться на работу.
– Просите.
Высоков смотрел на Марьяну, восхищаясь ее наглостью.
– Прошу тебя вернуться на работу.
Марьяна и рада была бы вернуться на завод, но разве она игрушка, которую можно потрепать, выбросить на свалку, а потом взять обратно? Нет, не хочет она быть игрушкой. Да и поведение Высокова ей не нравилось. Он не раздевал ее глазами, но совсем не прочь был сделать это руками. Этот фрукт точно такой же, как и его похабный братец!
– Нет.
– Почему? – Высоков уже не восхищался наглостью Марьяны, он упрекал ее за это.
– Я уже нашла работу.
Марьяна не врала, она всего лишь преувеличивала. Тем более что Никита ждал ее согласия.
– Где?
– Никита сделал мне предложение. Он будет заведовать рынком, а я – работать у него бухгалтером.
– Никита?! – возмутился Трофим Степанович. – Сделал тебе предложение?!
– Он попросил подумать, но я уже все решила.
– Какой у него рынок? Что он там себе придумал?
– Не знаю.
– Это какая-то авантюра!
– Может быть.
– Ты согласилась?
Марьяна промолчала. Она все сказала, зачем толочь воду в ступе?
– Нет у Никиты никакого рынка! Он морочит тебе голову.
Марьяна молчала, давая понять, что им не о чем говорить. Ее нервная система спокойно выдерживала напряжение затянувшейся паузы.
Но не выдержал Трофим Степанович.
– Ладно, разберемся.
Он поднялся, и Марьяна молча проводила его до двери.
– Я тебя предупредил, а ты хорошо подумай, прежде чем дать ответ.
– До свиданья, Трофим Степанович!
Он глянул на нее так, как будто она выталкивала его за порог, и ушел. А Марьяна еще долго стояла у закрытой двери. Почему она такая дура?
Даже пепел может вспыхнуть огнем, если на него плеснуть бензина. Страсть к Ларисе перегорела, но угли еще не превратились в прах. Они пока теплились.
Лариса пришла на работу в короткой до неприличия юбке. Каблуки на ее туфлях были выше обычного. Ходила она на них как стриптизерша. Если барышня хотела добавить огонька в их отношения, то это у нее получилось.
– Ты сегодня секси, – сказал Никита, невольно обняв ее за талию.
И сама она вся из себя, и духи пахнут возбуждающе.
– Все как ты хочешь! – Она улыбнулась с поволокой во взгляде.
– Хочу?
– А разве нет?
Никита кивнул. Да, он хотел. Более того, у него вдруг появилось опасение, что их отношения с Ларисой доживут до зимы. Тогда придется покупать ей телегу.
– Хочу. – Он опустился в кресло, вытянул ноги на всю длину, расстегнул ширинку.
Лариса правильно все поняла. Облизнув его шаловливым взглядом, она потянулась к двери, чтобы ее закрыть. Но та вдруг распахнулась, и в кабинет вошел Трофим. От неожиданности Никита вскочил и стал застегивать ширинку.
– Телеграмму передаешь? – Трофим ухмыльнулся, с пренебрежением глянул на Ларису.
– Нельзя же врываться без стука! – возмущенно буркнул Никита.
– У себя на рынке будешь решать, как должно быть. Пока что я здесь главный.
– На каком рынке?
– А вот это я хотел у тебя спросить. Куда ты Марьяну бухгалтером зовешь?
