– Каких еще чертей?
– Ну, я в этом деле не эксперт… Вроде как черные тени, которые на этих, мертвецов стонущих, накидываются и утаскивают их куда-то. Эх, поверить не могу, что такое без иронии говорю! Реальные случаи там тоже были… странные. Бывало, что находили рядом, на тропинках у леса, людей мертвых. Просто так! Вот шел человек, шел – и умер, хотя до этого отлично себя чувствовал.
– И что, никого это не насторожило?
– А кого это насторожит? Умирали ведь в основном старики. В таких случаях у медиков ответ простой – возраст, с сердцем плохо стало, нечего было по жаре таскаться. Или по холоду. Там ведь в любую погоду умирали! Но таких случаев было не слишком много. А вообще, полицейские туда не любят соваться. Может, тоже в байки верят или еще что… не знаю.
Насчет веры стражей правопорядка в деревенские сказки Вика сильно сомневалась. Уж полиция-то не могла не знать, что там находится! Они дорогу как минимум видеть должны были, машины проезжающие… Значит, их либо обманули, либо подкупили, либо запугали. Все возможно, когда речь об этой организации идет!
– Обычно, когда сказки складывают, придумывают какое-нибудь объяснение тому, что происходит, – заметила Вика. – Даже если фантастическое.
– Я ведь говорю, здесь уже чертей приплели. И призраков. И лешего, куда ж без него! Но вот об этом я как раз ничего не узнавала, еще не хватало!
Все это время беседа шла на русском. Аманда поначалу скучала и оглядывалась по сторонам. Потом она заметила, что разговор вдруг стал более оживленным, ее спутница начала хмуриться. Это явно заинтриговало британку, она осторожно толкнула Вику в бок:
– Эй, что происходит?
Но Вика лишь раздраженно поморщилась:
– Подожди, потом все сразу переведу! Вероника Сергеевна, может, подскажете, а с кем можно поговорить по поводу этих баек?
– Да практически с любым из моих соседей! Хотя они, держу пари, будут вам одно и то же повторять… Так, посмотрим, кто вам ответит трезво и адекватно… Хм, за адекватность не ручаюсь, но можете обратиться к одной бабульке – она точно не пьет и вроде как все эти байки собирает. По крайней мере, знает, а уж как она к ним относится лично, я не в курсе. Она живет не совсем здесь, а чуть дальше, на хуторе… Если у вас карта есть, я вам могу нарисовать, как доехать.
– Одна бабулька – и на хуторе? – поразилась Вика.
– Ну, раньше-то не одна была! Там был хутор на три дома. Потом одна семья уехала, еще в двух домах остались только старики – дети выросли, по городам разбежались. Ну а время… время ж никого не щадит. Как ее муж позапрошлой весной умер, так она одна и осталась. Вообще, приятная женщина, хоть и со своими странностями… А у кого их нет? Ей, если не ошибаюсь, за восемьдесят уже, в другое время росла и жила…
– А вы с ней хорошо знакомы?
– Не слишком, – призналась Вероника Сергеевна. – Общаемся, только когда пересекаемся на рынке. Она там продает лесное все – ягоды, травы, грибы, сама ничего не выращивает. Но она там очень редко бывает… Признаться, я ее и не видела давно. К своему стыду, не знаю, жива она или нет!
– Вот мы ее и навестим, – решила Вика. – Заодно проведаем! Если ей не захочется с нами говорить, просто уедем.
– Не думаю, что она вас прогонит. Во всем, что касается баек, она прямо эксперт… Мне иногда кажется, что она в каком-то своем мире живет, который весь из баек состоит… Но это уже лирика с моей стороны пошла. Давайте карту, я все-таки нарисую вам маршрут!
* * *
Маленькая деревенская церковь не запиралась никогда. В условиях современного мира это был несколько наивный ход, и все же старый священник был верен своим принципам. Он лично знал всех жителей и не сомневался, что никто из них не польстится на церковное имущество. Когда же ему намекали, что деревня – это не закрытый объект, туда кто угодно заехать может, он лишь смиренно склонял голову:
– На все воля Божья. Если Ему будет угодно, то церковь эту и молния сожжет.
Он считал, что доступ в церквушку должен быть предоставлен в любое время дня и ночи. Однако за годы его службы в этой деревне не было не только нападений и грабежей, но и внеурочных визитов. Деревенские жители посещали церковь не редко, но в основном в предсказуемые часы.
Поэтому однажды, войдя в церковь с утра и осознав, что его кто-то опередил, священник был удивлен. Часы показывали, что нет еще и шести. Он пришел не на службу, а для уборки – это он всегда делал сам.
Мужчину он застал у иконостаса. Тот ничего не делал, лишь стоял и смотрел на образа. При недостатке освещения можно было разглядеть разве что его высокую худощавую фигуру, да еще то, что одежда у него темная. Рядом с ним стояла большая спортивная сумка, набитая до отказа. При этом священник видел, что крупных пропаж в церкви точно нет – все иконы висели на своих местах. Следовательно, содержимое сумки незнакомец принес с собой.
Мужчина услышал шаги, обернулся через плечо, но убедившись, что это всего лишь священник, снова повернулся к образам.
– Чегой-то вы, батюшка, такой беспечный? – хрипло спросил он. – Я бы, если бы хотел, уже сжег тут все. Или украл. Или еще что.
– Сжечь церковь можно и снаружи, а украсть что-то – разбив окно. Но вы ничего не украли.
– Откуда знаете?
– Чувствую, – пожал плечами священник. – Не такой вы человек, чтобы из церкви красть.
Незнакомец глухо рассмеялся, и в этом смехе не было абсолютно ничего веселого. Тем не менее язвить и насмехаться он не стал, хотя многие именно так и поступали.
– Вы меня искали? – спросил священник.
– Честно? Я Бога искал. Но, кажется, нет его… Вот если скажу, что нет, что тогда ответите?
– Ничего.
– Вот оно как! – присвистнул мужчина. – А что, платят попам нынче плохо? Почему без усердия работку свою выполняете? Вам полагается меня убеждать, что есть Бог, и надо церкви жертвовать поэтому!
– Нет у нас такой обязанности, – мягко улыбнулся священник. – А все, что нужно доказывать, будет доказано не нами. Рано или поздно, и каждому по-своему.
– Знатно заливаете! Хоть и непривычно.
Странный гость повернулся, шагнул ближе к свету, и стали видны многочисленные татуировки, покрывавшие его руки и шею. На лице не было ни одной.
Такие татуировки священник знал, видел не один раз. Умом понимал, что этот человек способен выполнить все угрозы скептиков, призывавших запирать двери… Даже убить способен. Но в душе тревоги не было.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Помочь? – незнакомец задумался. – А вот и нет… Можете попробовать ответить на вопрос.
– Какой же?
– Вот если кто человека убил… То ему обязательно самому умирать? Как же это… Как око за око и зуб за зуб?
– Не бывает так однозначно, – покачал головой священник. – Решения, кому и за что, принимаются не нами.
– Но кем-то все-таки решается! А что делать, если я повлиять на решение хочу? Или нету у меня такого права уже?
– Это никому не известно. Но смею предположить, что шанс повлиять дается всегда…
– О, уже интересней! – хохотнул незнакомец. – Что ж за шанс такой? Волшебная возможность стать хорошим?
– Возможность принести мир и покой в свою душу. Но какой она будет, в какой форме придет… Этого никто и не знает.
– Так я ж ее проморгаю!
– Не проморгаете. Как появится, сразу узнаете.
– Вот умеете вы, попы, так сказать, чтобы за душу взяло, – заметил мужчина. – И ты умеешь… Ты уж извини, что «выкать» перестал, привычка… Вас этому учат, что ли?
– Чему?
– В души лезть!
– Нет. Если хотите, я могу вас исповедовать…
Взрыв хриплого хохота поднялся к сводам церкви.
– Исповедовать? Меня? Нет уж, уже прокурор исповедовал! Не нужно мне это отпущение грехов на словах. Кому грех сделал – тот пусть и отпускает, только это правильно. А если человека нету, то и с грехами надо всю жизнь маяться.
– Иногда после исповеди становится легче.
– А мне не надо, чтоб легче! Мне нормально так, как сейчас. С остальным я сам разберусь. Ладно, поп, бывай, мне ехать надо. А церковь ты правильно не запираешь… Хоть и дурак ты поэтому.
Мужчина поднял сумку и направился к выходу. Священник не стал его ни задерживать, ни спрашивать. Просто проводил взглядом и перекрестил вслед. Несмотря на не самый приятный разговор, почему-то было ощущение, что произошло нечто хорошее.
А почему – священник не задумывался. Ему еще нужно было убрать церковь.
Пачку крупных купюр под иконостасом он заметил только через час…
* * *
Деревенские продукты оказались и правда неплохими. Аманда подозревала, что никакой разницы не будет, согласилась на поездку только потому, что сидеть все время на строительной площадке надоедало – и скучно, и шумно.
Но их усилия себя оправдали. Молоко, яйца, творог – все это было даже лучшего качества, чем при покупке на британских фермах. Или это ей так повезло? Русская дама Вероника Сергеевна еще и густой мед им обещала заказать с частной пасеки, что Аманду особенно вдохновляло: она пробовала только жидкий мед.
