юга. Промеж всего этого ожидания Раин успел сбегать и постирать савонов мешок — да так удачно, что дырка расползлась вдвое. Так, в неустанных трудах и наступил вечер.
Вся компания собралась поздним вечером — опять без стражника, который, оказывается, весь день спал в домике, а на ночь опять пошел в казарму. Не успели сказать слова, как от калитки послышался стук — кто-то воспользовался уличным молотком. Впервые на памяти Раина.
— Кого это еще к нам принесло, — проворчал Савон. — Пойду открою.
Он вышел. Вместе с ним на крыльцо выскочил Калей — однако почти тут же вернулся.
— Рик пришел.
— Оппа, — проворчал Феликс. — Чего это ему надо?
Калей пожал плечами. Послышались шаги, открылась дверь — в сенях Савон советовал гостю беречь голову. Рик, ответил, что помнит — бывал тут раньше. Савон замолчал, вспомнив бедолагу Эдика.
— Проходите, чем обязаны?
Рик последовал приглашению. С порога осмотрелся — влево, вправо, кивнул.
— Вечер добрый всей компании.
Потом прошел в комнату, к столу. Был он в обычной своей одежде — серый колет, потертые кожаные штаны заправлены в сапоги. Берет свой он снял и держал в руке.
— Чем обязаны? — повторил Савон, садясь напротив капитана городской стражи.
Калей выставил на стол кувшин воды и миску яблок. Рик кивнул, налил себе в кружку.
— Слышал я, что вы завтра за торфом собрались?
— Да, собрались. Тирея-вдова попросила нарубить.
— Однако, говорили вы вчера с Джаромом, и поминали про Западный тракт. Это как понимать? Торфяники у нас в другой стороне.
— К тамошним ходить далековато, — заученно ответил Савон. — Мне кажется, что на западе есть места получше.
— Лес там без болотин, вроде как. Откуда торф?
— Должны быть места, — упрямо повторил Савон. Остальные молчали, против воли пряча глаза. Выглядели при этом, вероятно, весьма подозрительно.
— Должны, — вдруг согласился Рик. — Наверное, есть.
Он вдруг поднялся.
— Ну, ладно, на запад так на запад. Удачи вам. Надеюсь, ненадолго вы туда?
Вопрос повис в воздухе. Савон набрал воздуха, начал было отвечать, но Рик его перебил.
— Я к тому, чтоб Калей как вернется ко мне зашел. Никак ведомости не сведу — то ли мои оглоеды жрут в три глотки, то ли ошибка какая-то. Поможешь разобраться?
— Не вопрос, — откликнулся тот. — Как только вернемся — сразу.
— Ну, хорошо, договорились.
Рик махнул рукой и вышел, Савон пошел его проводить. Вернулся быстро.
— Сказал быть осторожнее, — ответил он по возвращении на вопросительные взгляды остальных.
— Подозревает чего-то, — буркнул Феликс.
— Ага, — согласился Савон. — А как нас не подозревать? Компания вдруг встретившихся друзей, занимаемся черт-те чем, и это в такое время. Плюс — собрались на Запад, ни с того, ни с сего. Отсюда народ по западному тракту никогда не ходил.
— Странно это вообще, — сказал Раин. — Есть же и простое любопытство. Дорога, старая. Как не посмотреть, что там за ней, куда ведет, кто проложил.
— А что там смотреть? Идет дорога в лес, да и обрывается. Думаю, Рик или кто-то из его предшественников ходили туда — посмотреть.
— Ты это к чему?
— К тому, что если б там что было странное или страшное — он бы нас туда не пустил, — сказал Феликс. — Понимаете? Он ведь нам, фактически, разрешение сейчас дал. Сказал, что понимает — мы ему все не говорим. Но вполне с этим мирится — гуляйте братцы, коли хотите. Только потом отчет сделаете.
Савон задумался.
— Похоже на то.
— Но все равно, — упрямо сказал Раин. — Странно это — почему никто эту дорогу не использует?
— А для чего? Там лес сплошняком. Рубить его — немного рубили, но на севере леса получше. Больше ничего нет — чего ходить?
Раин ничего не ответил. Разговора поднимать никто не захотел, так что почти сразу засобирались спать.
Глава 4. Когда сложность мира превышает возможности его описания
Савон разбудил всех совсем рано, едва только на востоке посветлело небо. Денек обещал быть ясным. Мешки были собраны с вечера — помимо хлеба и прочей нехитрой снеди в поклажу входили две лопаты, маленький топор и нечто, названное Феликсом киркомотыгой. Инструменты распределили поровну, договорившись меняться, так как вес у всех был разный.
На улицах было малолюдно. Ремесленный люд еще спал, а пастухи, возчики и прочие ранние пташки уже были за городом, занимались своими делами. Встречались лишь разносчики утреннего товара. Мелькнули было плащи ночной стражи — им как раз было сменяться, Савон под это время выход подгадывал, да не угадал, видимо. Но стражники их останавливать не стали — прошли мимо. То ли Рик предупредил, то ли просто устали очень.
Ворота были открыты. За ними располагалась маленькая слободка — два десятка домишек, кучкующихся вокруг двух больших кожевенных мастерских. Мастерские эти поставили здесь давно — ветер был подходящий, почти всегда от города, и речка рядом, с водой проблем нет. Сейчас там было тихо — не сезон.
За слободкой после мостика через пруд начинался большой городской луг — городской, так как принадлежал городу. В былое время там пасся скот — за небольшую плату пускали, а сейчас стоял Западный лагерь, которому формально был приписан Раин.
Лагерь выглядел тихо. Рик уделял ему большое внимание и усилия его даром не пропали — источником проблем лагерь не стал. Дисциплину поддерживали выборные старшины, их жестко контролировали приданная городом стража и два писаря из муниципалитета. За неподобающее поведение карали быстро и жестко — но взамен город предоставлял возможность кое-как прожить и даже немного заработать.
Ровные ряды палаток лагеря ограничивались глубокой канавой — над ней стояло несколько навесов, в которых справляли нужду. Еще одно дело Рика, за исполнением которого следили жестко — если человек делал это в неподобающим месте, следовал немедленный штраф, причем не только его самого, но и палатки, в которой он жил. Мера эта была призвала оградить лагерь и окрестности от болезней — и она работала. Никаких инфекций не было, все жалующиеся на недомогание немедленно отправлялись в палатку-изолятор, там с ними разбирались лекари и их добровольные помощники.
Далее тракт шел лугами — обходил небольшой холм с вышкой на вершине: Западный дозор, сейчас пустующий, и почти сразу же нырял в лес. Хотя лес тут был редковат — одно название, к тому же его активно вырубали, в основном для нужд лагеря. Так что поначалу тракт скользил в основном между разнообразных пеньков, и лишь потом вокруг него начинали сгущаться деревья.
Примерно в двух часах ходьбы от Западных ворот путники словно переступили какую-то незримую черту. До
