Дюрозье, славный и миролюбивый юноша, был младше Валери на год и закончил школу годом позже. Он познакомился с ней во время беспорядков в Лионе, когда крестьяне из долины Роны жгли машины на площади Белькур. Дюрозье зажали четверо дюжих парней и потащили к подъезду многоквартирного дома, где собирались всыпать ему по первое число. Лейтенант-стажер уже предвидел конец своей карьеры, так и не успевшей толком начаться.
— Эй, телка, хочешь посмотреть, как мы легавого отделаем? — завидев Валери, прокричал один из хулиганов.
Эта девчонка в застиранных джинсах и с усыпанным веснушками лицом надолго запомнится буйным виноградарям, не говоря уж о самом Дюрозье. Два профессиональных удара ниже пояса и два апперкота в нижнюю челюсть и в живот — и 150 килограммов мускулов, накаченных на тяжелых полевых работах, повалились на землю. В полном восхищении Дюрозье взял протянутую ему руку и перешагнул через неподвижные тела жертв полицейских репрессий.
— Идите сюда, здесь теплее, — окликнул ее консьерж.
Девушка пошла за консьержем, который, прихрамывая, провел ее в освещенную неоновыми светильниками привратницкую, стены которой были заставлены книгами.
— Так вы расследуете убийство этого несчастного Перси? — попытался он завязать разговор.
— Отведите меня к пресс-атташе, пожалуйста, — ледяным тоном ответила Валери.
Ашиль мгновенно сообразил, что с этой женщиной шутки плохи.
— Да, конечно, сейчас мы ей позвоним, нашей дорогой Кардоне. Так что теперь господину Клеман-Амрушу нечего бояться, полиция позаботится о его безопасности…
Ашиль снял трубку с аппарата из черного бакелита, которому самое место было в Музее коммуникаций, и набрал номер.
Зажав в руке трубку, консьерж взглядом раздевал Валери.
— Смотрите-ка, птичка, похоже, улетела! А еще пять минут назад была на месте!
Он подошел к окну и вытянул худую шею, чтобы лучше видеть, что происходит во дворе.
— Странно, кажется, в ее кабинете не горит свет. Не могла же наша красотка просто исчезнуть. Я что-то не видел, чтобы за ней заезжал ее дружок. — Произнося эту фразу, Ашиль подмигнул Валери, и она почувствовала отвращение.
Уже было девять часов утра, и капитан Трико начала беспокоиться, но тут из темноты появилась молодая женщина. У нее были прекрасные черные глаза и длинные черные вьющиеся волосы, как у римлянки.
— Вы и есть капитан Трико? — спросила она.
— Да.
— Меня зовут Кардона Кампо, я представляю господина Клеман-Амруша. Давайте уйдем отсюда.
Взяв Валери под руку, Кардона повела ее прочь из привратницкой. Девушка нажала на кнопку, и створка ворот отворилась. Едва оказавшись на площади, они ощутили порыв ледяного ветра.
— Хотите, я отвезу вас в министерство? — спросила Валери.
— Я бы предпочла выпить кофе здесь, напротив. Мне нужно что-нибудь съесть, а не то я в обморок упаду. Я всю ночь не спала, и мне как-то не по себе.
— Пошли!
Кардона оглянулась назад, на здание издательства, и девушки перешли на другую сторону площади. У Валери появилось ощущение, что прекрасная римлянка недолюбливает консьержа и хочет поскорее оказаться подальше от издательства.
— По-моему, ваш консьерж какой-то странный, — попыталась затронуть заинтересовавшую ее тему Валери.
— Он подслушивает все мои разговоры. Поэтому нам лучше не говорить в моем кабинете. Он способен подслушивать под дверью!
«Меня бы это не удивило», — подумала Валери.
Кардона первой вошла в бар, и было совершенно очевидно, что она тут завсегдатай. Пока девушки снимали куртки, официант поздоровался с ней как со старой знакомой. Куртка у Кардоны была ярко-красного цвета, в такой не затеряешься в толпе. Валери почувствовала, что ее мобильный ожил, и поспешила придумать предлог, чтобы на время покинуть свою спутницу.
— Я схожу в туалет, — сказала она.
— Вперед и налево, мадемуазель, — подсказал официант.
Закрывшись в кабинке, она просмотрела сообщение, только что полученное от Пивера. По распоряжению Морвана контрразведка поставила издательство «Галуа» на прослушивание. Первым звонком, который удалось перехватить, оказался разговор Кардоны, звонившей с площади Сен-Сюльпис, с Клеман-Амрушем. По просьбе пресс-атташе автор «Забытых стихов» согласился встретиться с Валери.
Вроде бы дела потихоньку начинают налаживаться. Все остальное — лишь формальности.
Валери спустила воду в унитазе и вернулась за столик. Она заказала чай и круассаны.
— Мне необходимо встретиться с господином Клеман-Амрушем. Как можно с ним связаться? — спросила она.
Кардона опасливо оглянулась и заговорила тихим голосом. Слушая ее, Валери подумала, что девушка необычайно красива. Она словно сошла с картины Ботичелли или с обложки модного журнала.
— Я уже ему позвонила, как раз перед тем как вы приехали.
— И?
— Я изо всех сил пыталась добиться его согласия на то, чтобы вы его охраняли, но это очень трудно. Он чрезвычайно замкнутый человек, как говорится, нелюдимый. Никого не хочет видеть.
Кардона еще немного поговорила о том, как много усилий ей пришлось приложить, чтобы убедить писателя, но Валери показалось, что это всего лишь кокетство обаятельной девушки, и она отнеслась к нему снисходительно.
— Да уж, похоже, вам пришлось прибегнуть к самым изощренным методам!
— С тех пор как он начал получать угрозы, он ко всем относится с недоверием. Он никому не доверяет, даже…
— Даже полиции?
— Да, именно, но мне удалось его переубедить.
— Я в этом ни минуты не сомневаюсь, — улыбаясь, заметила Валери.
— Он готов вас принять.
— Спасибо.
Официант принес чай, целую гору круассанов и маленькие баночки с вареньем. В сообщении, которое получила Валери, ничего не говорилось о том, где скрывается Клеман-Амруш.
— Говорят, он живет далеко от Парижа, — начала она.
— Не верьте слухам. Он живет в Париже, на двадцать шестом этаже небоскреба «Марс» в районе Богренель, на берегу Сены.
— А я думала…
— Он сам начал распускать слухи, будто живет в провинции, чтобы его оставили в покое. Даже попросил меня распространить эту информацию среди журналистов. После того что произошло в Лондоне, начнется настоящий кошмар.
— Боюсь, что да.
— Кто убил Перси Кларенса?
Кардона казалась очень встревоженной.
— Нам это неизвестно, но мы полагаем, что над Клеман-Амрушем нависла реальная угроза. Вы думаете, он согласится, чтобы мы его охраняли?
— Мне кажется, после того что произошло, будет странно, если он откажется. Но он очень дотошный человек, он начнет вам задавать кучу вопросов, будет спрашивать, на кого вы работаете, потребует, чтобы ему дали поговорить с вашим шефом.
— В общем-то это вполне нормальная реакция.
— Между нами говоря, он превратился в настоящего параноика. Ему везде мерещатся заговоры.
— Да, тут и правда станешь параноиком, — подытожила Валери.
Она обмакнула кусочек круассана в варенье и вспомнила о последнем звонке Жан-Шарля.
Кардона, наверное, подумает, что она совсем дурочка, но разведка — это прежде всего дисциплина. Морван знал, что делает; эта история с «Забытыми стихами» — не первое и не последнее необычное дело, которым им приходится заниматься. Только бы понять, что именно имела в виду ясновидящая.
— А с чего это он вообще решил написать эту книгу?
— Вы читали?
Валери не стала отрицать, что не читала. Она развела руками и тяжело вздохнула, словно и впрямь сожалела об этом.
— Я тоже нет…
Девушки рассмеялись.
— Говорят, ужасная книга.
— Тем не менее она прекрасно продается, разве не так?
— Вы даже представить себе не можете! Уже продано более ста пятидесяти тысяч экземпляров на французском и более двухсот тысяч — в переводе на английский! Сейчас готовится немецкое издание.
— А где вы их печатали?
— Что вы имеете в виду?
Валери почувствовала себя полной идиоткой и подосадовала на то, что своим глупым вопросом она только все испортила.
— Я хотела спросить про типографию… — начала она смущенно.
— Я не знаю, нужно уточнить. Спросим у Мишеля.
— Да нет, забудьте, это совершенно не важно. А когда мы можем к нему поехать?
— Прямо сейчас, если хотите, но мне сначала надо будет предупредить его по телефону.
— Ну разумеется.
Кардона Кампо откинула с лица великолепные кудри, достала из кожаной сумочки мобильный такого же красного цвета, как ее куртка, и, заговорщицки подмигнув Валери, набрала номер.
— Господин Клеман? Это Кардона. Я сейчас с женщиной, о которой мы говорили. Не могли бы мы подъехать?
Кардона помолчала несколько секунд, видимо, слушая ответ собеседника, и с довольным видом нажала на отбой.
— Он, конечно, ворчит, но согласен, чтобы мы приехали.
