class="p1">Я так и не узнала, чем именно Колесников предлагал тогда заниматься, но вряд ли это имело значение. Закончилось все плохо. Его планы провалились, вышло так, что он ещё и должен остался бандитам, причём очень крупную сумму. Впрочем, долг он в итоге выплатил. Но дружба между нашими семьями резко закончилась. Эдуард в своих неудачах винил моего отца. Он решил отобрать наш бизнес.
Колесников привык действовать любыми методами. Так что здесь он тоже решил сыграть «грязно». Обвинил моего отца в мошенничестве, подал на него в суд. Начались долгие месяцы разбирательств. У папы все было оформлено по правилам, но это не помогло. Колесников использовал криминальные связи. Некоторые документы пропали, некоторые подправили так, как было выгодно Эдуарду.
Моя семья потеряла практически все. У нас остался единственный магазин, который был сразу зарегистрирован на мою маму.
Но Колесников мечтал и это отобрать. Он так сильно изменился. Я просто не узнавала всегда улыбающегося дядю Эдика, который приходил к нам в гости на каждый праздник.
– Ты должен мне, Александр! – кричал он и его лицо буквально было перекошено от ярости. – Должен! Ты столько лет меня обманывал. Обкрадывал. Ты за все заплатишь.
Эти его заявления полный бред. Ничего мой отец не украл у него. И от той рискованной затеи как мог пытался отговорить.
Я наделась наш главный и единственный магазин мы сможем сохранить. А дальше родители все постепенно вернут, восстановят. Я не сомневалась.
Но меня пугала ненависть и агрессия, которая исходила от Колесникова. Эдуард изменился до неузнаваемости.
Конечно, с учетом всех этих событий мне совсем не хотелось волновать родителей. Только истории про мою практику в тюрьме им сейчас не хватает.
Я шумно выдохнула и качнула головой.
Все позади. Надеюсь, Жданов больше не придёт. Мне совсем не нужны его извинения и оправдания.
16
– Я постараюсь успеть, – говорю маме, пока она собирается в коридоре. – На экзамен отводится два часа. Но если я отвечу быстрее, то смогу уйти пораньше.
Автобусная остановка рядом с универом. Там минут пять пройти. Мысленно я уже все несколько раз прикинула в уме. Понимаю, что должна успеть. Сегодня важный день, и я хочу поддержать родителей.
– Тая, не надо тебе никуда ехать, – отмахивается. – После экзамена возвращайся домой. Мы все сами потом расскажем. Ты про учебу думай, а не про наши суды.
– Согласен, – бросает отец, проходя мимо нас в коридоре. – Будут новые заседания. После тех документов, которые мне удалось найти, наше дело примет совсем другой оборот. А вообще, нечего тебе на эти суды ходить.
– Ну как это, пап? – невольно хмурюсь я.
– Вот так, – отрезает он. – Ты лучше учебой занимайся. Кто нас потом лечить будет на старости лет?
– Ой, скажешь тоже, – качаю головой и улыбаюсь. – Вам до старости еще далеко.
– Ты хоть к экзамену готовишься?
– Саш, что ты такое спрашиваешь? – возмущается мама. – Тая ночами над этими книжками сидит. Ты посмотри на нее. Она столько времени недосыпает. У нее уже синяки под глазами. Все, доча, сдашь последний экзамен – и пора менять график.
– Да знаю я, Тая этот экзамен сдать не проблема, – усмехается папа и его ладонь опускается на мое плечо. – Все будет хорошо. Ты про нас не волнуйся. Твое дело – учиться. А про суд и все остальное я сам позабочусь.
Я понимаю, что отец хотел бы заниматься судебными вопросами один. Он бы и маму от всех разбирательств оградил. Но это невозможно. Такой формат дела. Она тоже должна присутствовать на суде.
Наконец, в деле наметился просвет. Папа сумел достать важные бумаги, которые сегодня покажет в суде.
– Похоже, нам не придется продавать магазин, – прибавляет он и целует меня в щеку, потом направляется к выходу. – Ну все, я пошел, Рая, внизу тебя жду.
Мы с мамой переглядываемся и без слов друг друга понимаем. Одновременно улыбаемся. Папа бы в любом случае не стал продавать магазин. Недавно ему предложили такую сделку, но он наотрез отказался.
– Как я продам? – отмахнулся тогда. – У нас же суд до сих пор идет.
Конечно, дело было не только в судебном процессе. Наш магазин был особенным. С него все началось, и папа отлично понимал, как много это место значит для мамы.
– Давай, Саш, – кивает мама. – Я скоро буду.
Она поправляет пальто, берет сумку. Еще раз смотрит в зеркало и поворачивается ко мне.
– А почему сегодня цветов нет? – вдруг спрашивает мама.
– Есть, – пожимаю плечами. – Точнее – были. Букет доставили, когда я возвращалась после пробежки. Тут как раз шла тетя Аня с первого этажа. Вот я их и отдала.
– Тая, не знаю, что у вас получилось, – чуть прищуривается. – Но мне кажется, этот парень настроен серьезно, и ты ему очень нравишься.
Жданов так и не отступил. Он начал ходить в универ. Постоянно оказывался рядом, искал любой повод для общения со мной. Действовал осторожно. Ненавязчиво.
Он легко стал душой компании. Завел тут много приятелей, хотя раньше вел себя так, будто общение с обычными студентами не для него. Из-за учебы нам действительно приходилось общаться, нас еще и на лабораторные работы вместе ставили.
Я не хотела иметь с этим парнем ничего общего и четко давала это понять. А Жданов
ждал меня утром возле дома. С цветами.
– Зачем это? – нахмурилась я, когда он вручил мне букет в первый раз.
Даже растерялась. Взяла цветы на автомате. От белоснежных роз исходил нежный аромат, и я невольно сделала глубокий вдох.
– Просто так, – невозмутимо ответил одногруппник. – Для настроения.
В первый раз парень застал меня врасплох. Но на следующее утро я отказалась принимать букет. Тогда Жданов стал отправлять цветы через доставку.
– Пожалуйста, не отказывайтесь, – пробормотал курьер. – Если вы не возьмете цветы, то мне придется платить штраф.
– Что это за правила?
– Такой порядок в компании, – вздохнул мужчина. – Если букет не доставлен, то это вина курьера.
– А если букет просто отказываются брать?
– Таких случаев у нас не бывает.
Я надеялась, что Жданову надоест. Но похоже, надеялась зря. Парень продолжал искать разные пути для сближения.
– Он тебе не нравится? – спрашивает
