я стала отодвигать шторку над ванной, мне вдруг пришла идея. У шторки две части: внутреннее полотно чистого полиэтилена, не дающее воде пролиться на пол, и внешнее — темно-синий и непрозрачный материал. К сожалению, внешняя часть тоже висела на маленьких серебристых кольцах. Если бы у меня получилось отделить ее от полиэтилена… Может, если сильно потянуть…
Я схватилась за материал и дернула изо всех сил, но, вместо того чтобы отделить желанную часть, получила по голове палкой, державшей всю шторку.
— Черт! — ругнулась я.
Голова после удара трещала, но я сноровисто подхватила брякнувшийся на пол держатель и сдернула с него занавеску. Затем сорвала с колец полиэтиленовое полотно и соорудила из оставшейся синей материи своеобразное полотенце с чудовищным узором из обезьянок и бананов: мылась-то я в детской ванной. Ничего, сойдет. Я оглядела собственноручно созданный беспорядок. Надеюсь, Кэтрин не сильно разозлится на меня. Заменить испорченное для меня не проблема.
Я не стала выглядывать в коридор, чтобы посмотреть, чист ли горизонт. Распахнула дверь и во весь дух помчалась к лестнице.
— Айзек, голубка вылетела из гнезда! Повторяю: голубка вылетела из гнезда!
Обернувшись, я увидела Джека с рацией. А рядом — Джордана с камерой в руках, на которой мигал зеленый огонек.
— Она должна была быть голой, — сказал Джек таким тоном, будто я его подвела.
Я не стала останавливаться или орать на близнецов, а, перепрыгивая через ступеньки, понеслась наверх. Не хотела попасться кому-либо еще на глаза в шторке от ванны. Наверху появился Айзек, с рацией и противной улыбочкой.
— Не думал, что она…
Увидев меня, он застыл.
— А ты соображаешь! Совсем не подумал о шторке.
— Свали, — бросила я и пробежала мимо.
— Джеки, подожди! — крикнул преследующий меня с камерой Джордан. — Ответишь на несколько вопросов для фильма? Девчонки играются со своей грудью?
Близнецы бежали за мной по коридору до самой комнаты, бомбардируя меня идиотскими вопросами, пока я не юркнула к себе и не заперла дверь. Прислонившись к ней, закрыла глаза и соскользнула на пол.
— Объяснишь одержимость девчонок обувкой? — продолжал вопрошать с другой стороны двери Джек. — Зачем вам столько пар?
— Спроси о туалете. Зачетный вопрос.
— Да, точно. Джеки, почему девчонки ходят в туалет группками?
В это мгновение я поняла: покой мне будет только сниться.
— Все слушают меня! — привлекла наше внимание миссис Хэнкс. — Мне нужно, чтобы вы разделились на группы из трех человек.
Больно закусив губу, я осмотрела кабинет искусства. Мы начинали работу над новым проектом, и ценным ресурсом в виде друзей я пока не обладала. Заскрипели отодвигаемые стулья, и все направились к своим приятелям. Зная, что со мной объединяться никто не будет, я осталась на месте. Какой же группе не повезет? Ведь учительница как пить дать засунет меня в одну из них. Рыжеволосая девушка, улыбнувшаяся мне в мой первый учебный день, поднялась со стула и пошла через класс. Когда она помахала рукой, я не сразу поняла, что она машет мне. Я подняла ладонь в коротком приветствии, и девушка остановилась у моей парты.
— Привет, Джеки. Меня зовут Райли, — представилась она с сильным южным акцентом. — Будешь в моей группе?
— Ты знаешь мое имя? — удивилась я.
Она улыбнулась.
— Все знают твое имя. Ты новенькая, которая в первый же учебный день обедала с Коулом Уолтером. — Райли выдвинула стул и села напротив меня. — Ну так как? Мы партнеры?
Спасибо тебе, Коул Уолтер! Оказывается, он не только нервирует меня, но и может оказаться полезным.
— С радостью. Я думала, что мне придется работать одной.
— О, не глупи. Мы с Хизер никогда бы не оставили тебя в одиночестве, — ответила Райли, упомянув девушку, с которой мне еще предстояло познакомиться. — Она опаздывает, но скоро придет. Наверное, вертит сейчас хвостом перед парнями.
Как по заказу в класс влетела девушка с длинными волосами песочного цвета, собранными в пучок, и сразу направилась к Райли.
— Не поверишь, что я узнала! — воскликнула она, выдвинув стул рядом с подругой. — Помнишь ту новенькую, Джеки, которая вчера сидела с Коулом на обеде? Так вот, ее отец был нью-йоркским миллиардером, а мама — знаменитым модным дизайнером. Вся ее семья погибла в автомобильной аварии…
— Хизер, — зашипела Райли, пытаясь прервать ее словесный поток.
— На моем любимом сайте целую статью об этом забабахали. Ну, на том, где запостили обнаженные фото того британского актера-красавчика, о котором я тебе рассказывала. Нет, ну ты представляешь, насколько она богата?
— Хизер! — рыкнула Райли и указала на меня.
Та проследила за указующим перстом подруги.
— Ох ты ж, — наконец заметила она меня.
— Это значит «прости», — перевела мне Райли, многозначительно глянув на подругу.
Когда Хизер промолчала, она ткнула ее локтем в бок.
— А, да! Я очень сожалею. Это было невежливо с моей стороны. Я не заметила тебя. — Сожалеющей она не выглядела. Ее губы дрогнули от еле сдерживаемой улыбки, пытающейся прорваться наружу. Она ничуть не смутилась. Наоборот, была в восторге.
— Все нормально, — отозвалась я, напрягшись.
Во время минутного неловкого молчания Хизер взволнованно ерзала на краешке стула. Судя по ее виду, она готова была взорваться — и вскоре обрушила на меня шквал переполнявших ее вопросов.
— Откуда ты знаешь Коула? Вы с ним родственники или как? — выпалила она с надеждой в голосе.
— Нет. Мы познакомились всего несколько дней назад.
— И он предложил тебе сесть рядом с ним? — нахмурила лоб Хизер.
— Да.
— Как же я завидую!
— Чему?
— Тому! — закатила глаза она. — Коул не зовет кого ни попадя обедать с собой. Только девушек, в которых заинтересован.
О какой заинтересованности может идти речь? На парковке сегодня утром он обнял Оливию за талию и притянул к себе для поцелуя. Объятиями и поцелуями с другой не говорят: «Я тебя хочу». Тут вдруг вспомнились слова Натана о том, что Коул меняет девушек как перчатки. У меня вырвался нервный смешок.
— Ты ошибаешься. Он
