Я только поражался.
– И напоследок: вакцинацию от местных хворей тебе сделали и с иммунитетом поработали. Еще чего-то по мелочи… В общем, будь доволен.
– Что-то пока не очень благодетелей превозносить хочется. Домашнюю живность тоже всегда стараются подлечить – чтобы пахала лучше… и вкусней была.
– Дело твое, но вразнос[40] идти не советую. И мне проблем постарайся не создавать, тогда поладим.
Убеждать в собственной благонадежности никого не хотелось. Вместо этого я опять спросил:
– А чем здесь люди вообще занимаются? Для чего все это потребовалось? Колонизация эта, освоение, мать его…
– Большая часть населения на шахтах трудится, – огорошил Гарретт. – Остальные фермерствуют или различные производства налаживают. Строителей достаточно много, кто-то в торговле и сфере услуг. Все, как в любом рабочем поселке.
– На каких еще шахтах? – обалдело переспросил я.
Вот, блин, чем дальше в лес – тем толще партизаны!
– Не поверишь, угольных.
– Действительно, слабо верится: инопланетяне нас сюда закинули, чтобы мы их угольком снабжали? У них что, звездолеты на паровом ходу?
– Почти угадал. Звездолеты тут ни при чем, порталы функционируют за счет элемента, который из каменного угля выделяют. Мы его по старой памяти криптонитом зовем. Из-за него-то вся эта затея с переброской людей.
– Так закупали бы на Земле. Хоть бы и через посредников. Гораздо проще, чем людей красть. С тем, что вы тут добудете, масштабы несопоставимые могли быть. Зачем такая морока?
– Не «вы», а теперь уже «мы». Ты теперь с нами в одной лодке, не забывай, – поправил шериф.
– Ага. «Там, на шахте угольной, паренька приметили, руку дружбы подали, отвели в забой…» – тихонько напел я по-русски.
– Что ты говоришь?
– Да не важно, это я о своем… Так почему все же на Земле уголь не закупают? Куда проще, чем такие колхозы на других планетах затевать. Что-то тут не сходится…
– Может, и закупают – мне только не докладывают. И не всякий уголь подходит. Возможно, на Земле такого вообще нет или выработали уже. Да и здесь подходящего не слишком много. «Криптонитовый» уголь только в специфических условиях образуется, в каких, почему и отчего, не спрашивай – не знаю. Все крупные поселения у таких месторождений находятся.
– А как нужный от обычного угля отличить?
– Нам никак. Месторождения доргами уже разведаны были. А на вид – простой бурый уголь. Даже не антрацит…
– Ладно, будем считать, что с углем понятно. Хоть и не верится… Но люди-то здесь зачем? Своих не хватает, человеческого… тьфу, инопланетного ресурса мало? Или им самим мараться неохота, а тут дешевые рабы подвернулись?
– Не совсем так. Для доргов здесь условия слишком тяжелые. В прямом смысле. У них на родине тяготение вполовину от земного. А тут, на Гекате, вообще тройная нагрузка получается. Долго им здесь не выдержать. Поэтому у доргов постоянная ротация персонала идет.
– А как же их великие медицинские достижения? Если даже нас подлатали, укрепили и омолодили до кучи! Неужто своих так обработать не могли? Никогда не поверю!
– И не верь – модифицированы они куда круче нашего. Посмотришь потом на инопланетную десантуру, на базе около роты постоянно присутствует – не желал бы я тебе с ними в бою столкнуться. Повторюсь: для нас тут полуторная сила тяжести. Одна целая и шесть десятых земной, если точнее. А им-то каково, представляешь? Не все люди в таких условиях существовать могут, даже после, как ты говоришь, обработки. Нас ведь специально отбирали – многие отсеялись.
– Вот прям щас расплачусь, как жаль ублюдков становится, – прокомментировал душещипательную историю я. – Плохо, что, как клопов, сразу не давит.
Шериф как будто и не слышал.
– Кроме того, экономически невыгодно. Такая серьезная модификация организма – дело очень сложное. И препараты для этого используются редкие и недешевые. Намного выгоднее оказалось держать на базе небольшой контингент сотрудников и роту охраны и часто их менять, а саму планету куда более приспособленными для этого людьми колонизировать. Нам, чтобы здесь жить, такие сложные изменения не требуются. Поэтому ты на себе испытал только малую часть их медицинских достижений.
– А откуда тебе все это известно? Неужели сами дорги информацией поделились?
– Из некоторых вещей они тайны не делают. Да и просачивается информация помаленьку. Все же рядом живем, – расплывчато отмазался шериф.
Понятно, значит, досье на доргов ведется, все с ними связанное подмечается и скрупулезно учитывается. И вряд ли шериф самостоятельно этим занимается. Следовательно, существует какая-то организация, причем не совсем к инопланетянам лояльная. Иначе, зачем окольными путями сведения собирать? Учтем на будущее.
Правда, существует вероятность, что это я себе напридумывал, не разобравшись в местных реалиях. Откуда мне знать, может, шериф на доргов работает – «контора пишет». Поосторожнее с ним все-таки надо, не откровенничать лишний раз. А то, что я свой негатив уже засветил, нестрашно – нормальная реакция в таких обстоятельствах. С другими людьми срочно поговорить требуется, тогда и некоторая ясность появится.
– А теперь поведай мне, дорогой Эрл, что это за дрянь у меня на руке наколота? – вкрадчиво поинтересовался я. – Номер, как в концлагере?
Шериф стянул с руки кожаную перчатку и продемонстрировал мне такую же татуировку, разница только в деталях была.
– Тут у всех такие. У доргов, к слову, тоже. Одновременно идентификатор личности и банковская карта.
Взгляд на наколку рождал в голове какие-то смутные образы.
– Это идеограммы. Только очень сложные или, наоборот, простые – как посмотреть. Почти универсальное письмо. Как такое разработали, даже представить не берусь, зато понять практически любой может. Правда, подготовка некоторая требуется – все же чужим разумом в чуждых условиях создавалась – некоторые понятия нам вообще незнакомы. Тут все твои метрики указаны.
– Это какие?
– Я же сказал – все! Образование, специальность, физические параметры, психопрофиль, индекс лояльности…
– А это что за зверь? – перебил я шерифа.
– Отражает твое отношение к Хозяевам, – терпеливо пояснил Гарретт.
– Хозяевам, мля?!
– Ага. К доргам так обращаться требуется.
Да я лучше эту падаль пристрелю сразу, чем такое скажу!
Посмотрев на мое перекосившееся лицо, шериф ухмыльнулся. Специально, что ли, Хозяев ввернул?
– Твое отношение и без индекса видно. Не переживай, тебе с ними общаться, скорее всего, не придется. Инопланетяне контактов с людьми избегают. Только с администрацией дела ведут. Я сам только несколько раз с доргом разговаривал.
– А когда этот индекс определить успели? Или ты прямо сейчас этим занимаешься? – рубанул я напрямую.
Шериф не обиделся и пояснил:
– Тестирование вместе с медицинскими процедурами провели, пока ты спал. Как это на практике устроено, не знаю – предполагаю, что какие-то образы в мозг транслируют и ответные реакции считывают – биохимические, например, и мозговую активность фиксируют. Но их методики для нас темный лес. Например, полиграфы доргов не обманешь, но мыслей они читать не умеют, как и информацию напрямую из мозга получать.
Тоже мне, успокоил…
– Эрл, а какое у тебя образование?
– У меня их три. Но медицинского или психологического среди них нет, если ты это имел в виду.
Ответ шерифа подтвердил мою гипотезу о том, что есть группа населения, инфу об «инопланетниках» собирающая и систематизирующая: своим умом он до таких выкладок дойти вряд ли бы смог. Может, он таким образом на это и намекает?.. Оставлю пока загадки – дальше пытаем.
– Что там еще с этим гребаным индексом? На что он влияет?
– На место в социальной лестнице, если приблизительно… В их структуре общества. У доргов он наглядно демонстрирует отношение к власти и общественному устройству. А у нас – к ним самим. Градаций несколько – семь, если точно. Большего не требуется. От абсолютной преданности до полного неприятия. Но такие крайности редкость. Большинство людей где-то посередине болтаются, с перекосом в ту или иную сторону. Вот у тебя вторая снизу ступень, а, например, в составе администрации люди не меньше чем с пятой. У тех же, кого до связи со Старым Светом допускают, индекс лояльности должен быть шестой. Предвосхищая твой вопрос, у меня четвертая ступень. Для полиции и персонала базы это необходимый минимум.
– То есть тебе на них просто плевать?
– Типа того, – хмыкнул шериф. – Я просто живу и своим делом занимаюсь. Не пытаясь изменить того, что изменить не получится. И отношусь к этому соответственно.
– Завидный пофигизм.
– И вам того же желаю, а то, боюсь, тебе даже в коммандос путь заказан – для них третья ступень минимальная.
– А если бы последняя была?
– Сразу бы на рудники законопатили, там бы уже и очухался – это не лечится, а доргам эксцессы не нужны.
