– Все, что захочешь, ka-lyrra, – проворковало Существо. – Просто скажи.
Оно пожирало ее самодовольным взглядом, и темные глаза обещали выполнить любую фантазию, которую она скрывала в самом укромном уголке своего сердца. Оно провело по нижней губе языком, спрятало его за зубами и одарило ее самой медленной и сексапильной улыбкой, которую ей приходилось видеть.
– Шепни мне на ушко, Га-бри-ил, о своих самых сокровенных желаниях, и я сделаю так, чтобы они воплотились в жизнь.
«Нуда, как же», – язвительно ответила она про себя (мужественно отказываясь подумать, даже на миг, о его предложении реализовать любые сексуальные фантазии, – предложении, от которого у нее замерло сердце, но нельзя сказать, что оно внушало ей отвращение). Оно забудет о ней в ту же секунду, когда снова обретет свое непроницаемое, всемогущее, бессмертное «Я».
Но Габби была готова поспорить, что любое другое Существо поступило бы точно так же. Если Эобил действительно собственноручно наказала его, изгнав из королевства Чар, неужели ее не заинтересует, каким образом Адам Блэк вернулся обратно без ее королевского согласия?
И этот вопрос приведет грозную королеву к Цирцену Броуди (при условии, что этот Броуди сам тут же не передаст Габби в руки Эобил) и в конечном итоге – к самой Габби. И тогда придут Охотники из ее кошмарных снов, похитят ее и – если они действительно больше не убивают смертных – она может рассчитывать на пожизненное служение кучке высокомерных, хладнокровных полубогов. Такого не будет.
– А что, если я откажусь? – резко спросила она, готовясь к худшему.
Адам поднял темную бровь:
– От чего откажешься?
– Что, если я откажусь тебе помогать?
– А почему бы тебе не помочь мне? Я же прошу тебя о такой мелочи. Просто поговорить кое с кем.
– Только не считай меня такой глупой. Довериться такому, как ты, и отдать себя на милость Чара? Можно подумать, в этом есть здравый смысл. Я не настолько наивна, чтобы надеяться, что ты отпустишь Видящую Сидхов и оставишь ее в покое.
Существо наклонилось, опершись локтями о колени, с его лица исчезла веселость, и совершенные черты приняли величественный, благородный вид.
– Даю тебе свое слово, Габриель О'Каллаген, —торжественно сказало оно. – Я защищу тебя.
– Ну да. Слово самого темного из Существ, легендарного лжеца, великого жулика, – насмешливо проговорила Габби. Да как смеет Адам Блэк давать свое слово, будто оно чего-то стоит?
Мышцы его челюсти сжались.
– Это не все мои проявления, Габриель. Я был и есть разный.
– Ах, ну да, как я могла забыть об обольщении и лишении девственности?
Он прищурился.
– Тебя я девственности не лишал. Хотя я чувствую ее в тебе.
И мог бы лишить тебя ее без особых усилий, учитывая, что я вдвое больше тебя.
О! Оно ведь не может чувствовать, что она девственница, ведь так? К тому же это чистая формальность. Зардевшись, Габби спросила:
– А какие у меня гарантии, что ты этого не сделаешь?
Адам хитро улыбнулся, и его глаза блеснули не менее хитро.
– Никаких. Вообще-то, я гарантирую, что сделаю это. Но обещаю: я сделаю это только потому, что ты сама меня об этом попросишь. Ты будешь стоять передо мной и просить, чтобы я овладел тобою.
Эти слова обрушились на Габби, как ураган, у нее захватило дух, чего Существо и добивалось. Она громко вздохнула, готовясь дать отпор, опровергнуть, заявить, что он слишком много на себя берет, но Адам поднялся со стула и стоял, возвышаясь над ней в полный рост.
– Все, хватит. Так ты поможешь мне или нет, Габриель?
Габби сглотнула слюну, проанализировав свои скромные возможности. К черту все это. Она знала, что если поможет ему, то в конце концов окажется в Чаре. Ее ни в коем случае не отпустят просто так. Ни в коем случае. Не для того они потратили тысячи лет, охотясь и уничтожая Видящих, чтобы теперь отпустить одну из них. Тем более достаточно молодую, чтобы произвести целый род себе подобных.
А что, если они решат забрать и ее мать? Если они не поверят, что Джилли не обладает даром, который передался ее дочери? Ее мама, второй раз вышедшая замуж и имевшая троих приемных детей, никогда бы ей этого не простила! Нельзя сказать, что в настоящее время у них с матерью были прекрасные отношения, но Габби не хотела еще больше все усугублять.
И что, если после того как они узнают, что она ускользнула от них и что они ошибались, думая, будто последняя Видящая была давно стерта с лица земли, Чар в ближайшее время снова начнет охоту на них? Габби не сомневалась, что где-то на Земле существовали такие же, как она, – прятались, потупив взор, и старались жить нормальной жизнью. В «Книгах о Чаре» встречались записи, содержавшие неясные упоминания о других родословных, которые имели такой же дар, и утверждалось, что раньше таких родословных было много. Габби не настолько глупа, чтобы полагать, что женщины О'Каллаген единственные, кто понял, как выжить. Что, если из-за того, что она себя выдала, все они снова подвергнутся гонениям? Если из-за нее выследят и поймают хоть одну Видящую Сидхов, она будет в ответе за ее ужасную судьбу. Что же она наделала!
«Даю тебе слово, – сказало оно, – я тебя защищу». Но Габби выросла не на мультиках Уолта Диснея, ее с самого детства кормили мрачными сказками. Она была просто не способна доверять ему. И даже если по какой-то непостижимой причине Существо действительно говорило всерьез, оно не сможет защитить ее от королевы. Эобил правила всеми четырьмя Домами королевства Чар и обладала неограниченной властью. Если бы королева захотела заполучить Габриель, она бы ее заполучила. И точка.
А у Габби не было другого выбора, кроме как бороться до конца, каким бы ужасным он ни был. Она поднимала голову все выше и выше, пока не встретилась с его властным взглядом.
– Нет, я не стану помогать тебе, – выпалила она на выдохе и взволнованно задержала дыхание. Она решила сдаться на его милость, ожидая от него все что угодно в ответ на свой отказ.
Какое-то время Существо смотрело на нее непонимающим взглядом, ничего не говоря и не предпринимая. А Габби ждала. Ее нервы напряглись, как крошечные ниточки, безжалостно натянутые кукловодом почти до предела. Она отдала себя в его руки. Она была практически уверена, что Адам ударит ее, попытается заставить ее силой, возможно, будет сражаться до конца, и пообещала себе держаться как можно дольше. У него ведь нет ни сознания, ни души. Она ожидала, что он сделает все возможное, лишь бы было так, как он хочет.
Габби ожидала чего угодно, но не того, что сделало Существо. Оно наклонило голову. Затем нагнулось к ее ногам и развязало их. Оно обняло ее своими сильными руками – и Габби окутал его пряный аромат, холод золотых наручей обжег ее кожу, а шелковистые волосы коснулись ее щеки. И освободило ее руки.
