– Видела! Я его гада точно запомнила. И машину его… Я у подъезда стояла, жениха ждала, а выскочил этот вот… Я все про него скажу. Он меня самого дорогого лишил.
– Все! Об этом потом… Пойдем, Дибич, звонить. Как бы нам Черниса не упустить.
Они прошли на край участка.
Дибич довольно четко начал выдавать указания дежурному: сколько человек, в каких машинах, где сосредотачиваются, когда и по каким сигналам начинают работать.
Генерал завершил разговор и вопросительно посмотрел на Савенкова:
– Порядок?
– Не совсем… Ты бы, Дибич, дал команду, чтоб отпустили Назарова.
– Сейчас?! Ночь сейчас… Завтра его отпустят. Чего его с постели посреди ночи поднимать.
– Он, Дибич, не в постели спит, а на нарах… Впрочем, такой разговор уже был в одном известном фильме.
– Помню… Ты прав, Шарапов. Сейчас позвоню. Отпустят его. И извиняться… Но нам с тобой надо этого Фокина подольше попридержать.
– Верно. Если рано отпустим, черт его знает на какую квартиру он поедет… Очень бы хотелось, что Назаров встретил своего главного редактора в его кабинете и в костюме, а не в своей квартире и в трусах.
* * *
Макс медленно обошел кровать, на которой спал его хозяин. Почему он так долго спит? Будить нельзя. Нехорошо тревожить хозяина пока он сам он открыл глаза или не пошевелился.
А Савенков отсыпался после вчерашней бессонной ночи.
Он мог бы спать и до середины дня, но в семь утра сработал какой-то внутренний будильник, подсказав, что надо и честь знать – пора выводить Макса.
Хотя Савенков не открывал глаза и не шевелился, большой черный пес почувствовал, что хозяин притворяется. Подойдя к кровати, Макс лизнул Савенкова в щеку. Потом зубами стянул простыню и забрался на кровать передними лапами, положив правую на плечо хозяина.
Савенков понимал, что нельзя допускать такой фамильярности. Но Макс был настолько добрым и ласковым псом и смотрел так жалобно, что ругать, его он не мог – сам виноват, что спишь по двенадцать часов.
– Понимаю тебя, Макс. Идем… Ты уж прости, друг. Дела вчера были очень важные. Ночь прошлую не спал… Понимаю, что это меня не оправдывает. Я, в первую очередь, о семье думать должен, о близкий своих. Однако двух убийц мы вчера взяли… Не скреби так дверь. Я уже готов. Пойдем.
Сделав свои дела, Макс почему-то потянул не на пустырь, а к метро. Савенков тоже был не против прогуляться к газетному киоску. По вчерашнему азартному настроению Фокина было понятно, что уже в этом номере «Актива» должна появиться статья.
Купив газету, Савенков удалился от людских мест и устроился на бетонном блоке на краю леса. Макс сел рядом и внимательно вглядывался в глаза хозяина.
Статья было там, где и полагалось быть сенсации – правая верхняя часть первой полосы. И фотография – Фокин встречает только что освободившегося Диму Назарова… Заголовок мог быть и более убойным. А так – нечто нейтральное: «Пора узнать правду».
Автором статьи значился «Коллектив редакции…» Савенков быстро просмотрел текст, пробегая глазами по строчкам и выхватывая отдельные фразы:
«Незаконный арест журналиста «Актива» вынудил нас к активным действиям. Мы защищали свою честь и боролись за свободу Дмитрия Назарова… Была разработана ловушка, мышеловка для убийц. Статьи нашего временного сотрудника Савенкова превратились в приманку. Наш главный редактор вызвал огонь на себя и вынудил убийцу пойти на контакт. Дальнейшее для нас было делом техники… Глубокой ночью на старой, неказистой даче в присутствии и при непосредственном участии нашего шефа И.В.Фокина был задержан один из убийц, юрист, некто Рубин… Для задержания основного преступника Семена Черниса пришлось выходить самому Фокину. Один на один… Справедливости ради, надо отметить, что милиция тоже сработала нормально. Они умеют надеть наручники, когда убийцу подведут им под нос…»
– Вот так, Макс. Меня в газете упомянули… Все здесь почти, правда. Только, почему это моя дача старая и неказистая? Вот здесь они соврали!
