— Всё, Ксюх, готово, — торжественно произнёс Некрасов, собирая бумаги в стопку.
— Давай сюда, — Тимофеева по-кошачьи изящно перегнулась через стол, протянула руку и выхватила у Макса результаты трудов. — Что тут у тебя?.. Ого, отказ?
— Ага, безопасникам чего-то не угодил, — Макс всласть потянулся, распрямляя измученную бюрократической повинностью спину. — Пошли на обед, а?
— Не, я попозже, — Ксюша сложила вместе отработанные бумаги. — Дел как-то дофига… Не вовремя это всё, конечно, — она выразительно покосилась на Иру и вздохнула. — Хорошо, когда люди внимательные.
Бедная ромашка, разумеется, не ответила. И чего Ксюха на неё взъелась? Устраивает репетицию перед приездом Костика или просто настроение плохое? Педантично постучав собранной стопкой о стол, Оксанка положила бумаги перед Ирой, заставив ту вздрогнуть и поднять взгляд.
— Результаты рассмотрения нужно ввести в систему, — менторским тоном заявила Тимофеева. — Затем отнесёшь это в канцелярию к Анохиной. И на обратном пути забери всё из нашего ящика — я так чувствую, там уже хватает…
Не говоря ни слова, Ира кивнула и притянула к себе визовые бланки. Она уже отвернулась было к компьютеру, однако Оксанка не отстала.
— Это надо сделать сейчас, — с нажимом сказала Тимофеева. — Канцелярия ждёт бумаги.
— Я ещё с нежитью не закончила, — тихонько возразила Ира.
— Нежить подождёт. Парни только к вечеру вернутся.
— Хорошо…
Надо бы её подбодрить, только как? Ляпнешь что-то не то — чего доброго, разревётся, и тогда точно все труды впустую. Но и сидеть и смотреть на неё, несчастную, невыносимо. Поколебавшись, Макс принял соломоново решение: выудил из кармана куртки початую пачку сигарет и отправился на перекур. Путь был неблизкий; пробираться на единственный открытый балкон приходилось через вотчину исследователей, деливших этаж с контролем. У тех, как всегда, царила весёлая неразбериха. Носились туда-сюда встрёпанные люди в белых халатах, вспыхивали на ходу заумные разговоры, из напоённой научным духом атмосферы выкристаллизовывались потихоньку будущие великие открытия. Макс поздоровался с парочкой знакомых очкастых физиономий, пробрался сквозь кипящее идеями варево к балконной двери и вдохнул наконец свежий воздух, густо перемешанный с сигаретным дымом. Что ни говори, а наука — тоже дело нервное.
На балконе обретался одинокий белый халат. Услышав щелчок замка, бедолага подскочил на месте, едва не выронил сигарету и беззлобно выругался сквозь зубы.
— И тебе, Олежа, доброго дня, — Макс приветливо улыбнулся. — Чего нервный такой?
— Да пошёл ты, — тонким от напряжения голосом отозвался Олег. — Я думал, шеф по мою душу…
— Если это не мой шеф, твоей душе ничего не угрожает, — успокоил приятеля Макс. Он оперся локтями на холодные стальные перила — на всякий случай подальше от дёрганого лаборанта — и не без шика поджёг сигарету прикосновением пальца. — Что там у вас? Опять чей-нибудь яд в канализацию слили?
— Типун тебе на язык, — сумрачно пожелал Олег. Плотный белый дым от его окурка неприятно напомнил о туманницах. — Да вроде ничего страшного, партию материала где-то прогадили… Но у шефа прям башню снесло.
— Что за материалы? — сочувственно поинтересовался Макс. Всегда отрадно слышать, что не только у тебя проблемы.
— Да фигня, очередная генетика ежегодная, — Олег поморщился и с силой раздавил прогоревший до самого фильтра бычок о донышко пепельницы. — Придётся заново кровь собирать. Неудобно перед людьми…
— А что за люди?
— Случайные какие-то. Это ж двойные слепые, кто получил повестку — тот и сдал…
Макс понимающе кивнул и с наслаждением затянулся. Олег отчаянно щёлкал зажигалкой, тщетно пытаясь запалить на ветру новую сигарету. Тяжело колдунам без элементарной магии…
— А у вас чего нового? — уже спокойнее спросил лаборант, совладав наконец с обеими стихиями.
— Авралим, как всегда, — Макс пожал плечами и небрежным движением стряхнул пепел. — Вчера вот туманниц по лесам ловили.
— Офигеть, — буркнул Олег слегка завистливо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нежить аномально активничает, — с умным видом сообщил Макс, припомнив Мишкины рассуждения. — По календарям-то рановато ей ещё.
— Мы что, опять в расчётах накосячили? — тут же вскинулся Олег.
— Нет. Ну, Ярик говорит, что нет…
— А-а-а. Не пугай так.
Ну конечно, им-то что? Посчитали, отдали — и дело с концом, а с различиями между расчётом и реальностью пусть контроль разбирается. Макс вздохнул и постучал пальцем по сигарете, отправляя в полёт седые пылинки. Надо в следующий раз напроситься со старшими на заявки по нежити. В Подмосковье, в метро, да хоть на Химкинское водохранилище русалок считать — всяко полезнее, чем выводить на чистую воду всяких эзотериков, чтоб им пусто было!
— Олеж, — задумчиво произнёс Макс, вдыхая терпкий дым, — что наука думает о богах?
Лаборант встрепенулся; в измученных монографиями глазах зажёгся профессиональный интерес.
— О каких?
— О всяких. Люди их предостаточно понапридумывали.
— Если ты о том, что одарённых принимали за высших существ, то это сплошь и рядом, — воодушевлённо зачастил Олег. — Куда ни плюнь, везде упоминаются колдуны, волхвы, шаманы, хотя точности в терминологии ждать, конечно, не приходится. Есть такая гипотеза, что так называемые пророки владели каким-то особым видом магии, позволяющим влиять на чужое сознание, но это не доказано, и потом…
— Ой, не надо мне свою диссертацию пересказывать, — Макс поморщился, выбрасывая из головы словесный сор. — Ты мне скажи, есть там кто-нибудь или нет?
Тлеющий кончик сигареты обвёл клок серого неба, низко нависшего над Москвой. Олег неодобрительно проследил за жестом и потёр кончик носа, ненароком сбив набок очки.
— Ну, тогда уж не «там», — обиженно буркнул лаборант.
— А где?
— Нигде. Макс, не можешь в философию, вот и не лезь! — Олег надменно сверкнул очками. — Узнать принципиально невозможно, а верить — это пожалуйста, выбирай, что хочешь. Я лично сомневаюсь, что существует мегамозг, способный управлять всей нашей реальностью. Попробуй вон хоть лабораторией поруководи — на второй день взвоешь, а тут целый мир…
Тираду прервала высокая противная трель. Олег от души выругался, выудил из кармана гневно вибрирующий телефон и удалился стремительным шагом, гавкая в трубку агрессивные оправдания. Докуривать пришлось в одиночестве. Помнится, едва устроившись в контроль, Макс не на шутку удивился, что из всего отдела, кроме него, сигаретами балуется один только Костик; работа-то более чем нервная. Но с Костиком больше пяти минут не проговоришь без вреда для психики, а сходить в курилку за компанию, ради болтовни, соглашался лишь покладистый Андрюха. Обоих унесло на неделю в Западную Сибирь, и остались только настроенные на свою волну научники. Интересные, конечно, ребята; пользы б от них побольше — цены бы не было.
Правопорядок оставил-таки Макса без обеда. Отправить офицера контроля, хоть и младшего, мариноваться в ожидании аудиенции юристы, конечно, не посмели, но это оказался тот случай, когда чрезмерное внимание хуже пренебрежения. Молоденькая сотрудница прямо-таки завалила Некрасова подробностями, нужными и не очень, вдобавок то и дело отвлекаясь на какую-нибудь ерунду. Макс поначалу кропотливо записывал, потом бросил и просто слушал с каменным лицом, готовясь в финале разговора коварно попросить прислать всё это письмом. Ему и нужно-то было только узнать, как выйти на подозрительную организацию, а всё остальное или вскроется по ходу дела, или вообще не понадобится. Впрочем, у юристки милое личико и точёная фигурка, так что потраченное время совсем уж неприятным не назовёшь. Позвать, что ли, прогуляться после работы? Только с условием, что она всю дорогу будет молчать…
Как-то само собой получилось, что Макс так и пробегал по всей Управе до вечера по текущим делам и старым долгам. Когда он, голодный и порядком уставший, вернулся наконец в отдел, часы показывали половину восьмого. Ксюши уже не было, зато Ира до сих пор сидела над аккуратно разложенными бумагами — очевидно, из свеженькой партии внешней корреспонденции. Макс сочувственно покачал головой.
