– Ледяной город, – прошептала Мейлин. – Он подземный.
Абеке кивнула. Она не смела произнести ни слова. Город словно вымер, но Ураза нюхала воздух так, будто чуяла людей. Очень много людей.
Сперва Абеке заметила, что внизу гораздо теплее, хотя, возможно, сюда просто не задувает ледяной арктический ветер. Потом обратила внимание, что здесь очень тихо.
Лед словно приглушал звуки. Удары ее сердца отдавались в этой тишине грохотом, как стук барабанов арду. Безмолвие нарушало лишь потрескивание льда.
Девочки вышли из тоннеля и оказались в Ледяном городе.
Эта расселина была гораздо больше тех разломов, в которые провалились Мейлин и Роллан. Длинный ледяной пласт когда-то дал трещину и раскололся надвое. По обе ее стороны построили город. Абеке шагала по узкой дорожке. Комнаты, вход в которые закрывали звериные шкуры, были выдолблены в ледяной стене.
Абеке заглянула в окошко, застекленное тончайшим льдом. Изнутри комната походила на маленький домик: в нем стояли стол, стулья и кровать, вырезанные изо льда. Он был пуст, как и многие другие, но в некоторых спали люди, завернувшись в оленьи шкуры.
– Что это так светится? – прошептала Мейлин.
Абеке пожала плечами. Внизу должно было быть темно, но серебристые блики мерцали на каждой поверхности. Наверно, строители знали, как вырезать лед, чтобы он отражал свет луны и звезд, проникающий вниз.
На каждом куске льда – будь то ледяные булыжники или огромные сосульки, свисающие с потолка, – были вырезаны замысловатые узоры. На домах – лица женщин и детей, великих воинов и охотников, арктических животных. На стенах висели замерзшие гобелены, повсюду стояли ледяные скульптуры. Куда бы ни упал взгляд Абеке – везде она видела резные произведения искусства, которые создавались столетиями.
Через разлом были перекинуты ледяные мосты. Абеке и Мейлин перешли через изогнутый мостик, который тихо заскрипел у них под ногами. На противоположной стороне они увидели еще больше домов и строений, высеченных изо льда в стене, и замороженные произведения искусства. А еще увидели лестницу, ведущую куда-то вниз. Глубже, наверное, безопаснее, и там, скорее всего, они найдут Шуко. Девочки спустились по лестнице и оказались на еще одном этаже. Потом по следующей лестнице, и еще, и еще – казалось, им нет конца.
Они спускались все ниже и ниже. Здесь было теплее, хотя Абеке думала, что у нее разыгралось воображение. А потом лед закончился. Оставшаяся часть города была вырезана из камня. Здесь не было ни ледяных гобеленов, ни скульптур – только проходы и лестницы из темного камня. Девочки были так глубоко под землей, что Абеке показалось, будто они у самого ядра планеты. В ушах шумело от давления.
Чем глубже они спускались в каменный город, тем становилось теплее. От радости Ураза часто дышала. Абеке взглянула на Мейлин: выпустит подруга Джи погреться? Мейлин вздернула бровь – возможно, раздумывала. Но Джи так и осталась татуировкой у нее на руке.
Абеке и Мейлин сняли шубы и рукавицы, свернули их и засунули под мышки. Подземелье освещали факелы. Наконец девочки дошли до дна. Внизу они обнаружили бассейны с водой, над которой курился теплый пар. Абеке сразу представила, какое блаженство испытала бы, искупавшись в этой воде.
Наверняка жители Ледяного города приходят сюда помыться, набрать питьевой воды, сготовить пищу или просто отдохнуть от сурового арктического климата. Будь она связана со снежным барсом, а не с леопардом, жить в этом городе ей было бы в радость.
– Шуко должна быть заморожена во льду, – прошептала Мейлин.
Абеке кивнула. Здесь, внизу, они Шуко не найдут.
И они стали карабкаться наверх. У Абеке тряслись ноги от усталости. Хватило бы ей сил лазать по лестницам всю ночь напролет, не будь с ней Уразы? Однако Мейлин даже без помощи Джи поднималась быстро. Она всегда была выносливой, но после смерти отца в ней кипела энергия.
Когда они добрались до первого ледяного уровня, то вышли на дорожку и направились вдоль длинного разлома, который тянулся на милю вперед. Внезапно Ураза навострила уши и остановилась. Абеке с Мейлин тоже замерли. Абеке слышала людей: они кряхтели и бормотали, некоторые ворочались во сне. Девочки миновали их жилища. У каждого арду, живущего в ледяной Арктике, был дух зверя. Если их заметят, если город проснется и люди нападут на незваных гостей, им с Мейлин не поздоровится.
Но шум затих, и Ураза отправилась дальше. Наконец они дошли до конца разлома и оказались перед фасадом огромного ледяного сооружения.
– Дворец, – прошептала Мейлин.
– Ледяной дворец, – сказала Абеке.
Дворец, построенный из толстого льда, возносился ввысь на несколько этажей. Окна были застеклены тонким, полупрозрачным льдом, поддерживали сооружение колонны, украшенные резьбой замороженных лоз. Венчала дворец треугольная снежно-белая крыша.
В дверном проеме двери не было. Девочки вошли внутрь и оказались в огромном зале: пол покрыт вырезанной изо льда плиткой, изящные колонны поддерживают крышу, наверх ведет громадная лестница, а с потолка свисает гигантская ледяная люстра. Абеке сразу поняла, что у них уже не будет времени заглянуть в каждую комнату, рассмотреть резные рисунки на стенах, колоннах и замороженной мебели. Времени не будет, ведь они уже нашли то, что искали, – в самом центре зала стоял полярный медведь.
Замороженная
Шуко не двигалась. Не моргала. Не рычала. Сердце у Мейлин бешено заколотилось, она затаила дыхание, но через несколько секунд поняла, что медведь заточен в прозрачной глыбе льда.
Мейлин обошла ее кругом. Лед был необычайно прозрачным и гладким, словно отполированным. Страх сжал ей сердце, и она призналась себе, что боится посмотреть на полярную медведицу.
«Я дочь своего отца, – подумала она. – Я не боюсь».
Лед был толстым, но прозрачным, как стекло. Мейлин перевела дыхание и стала рассматривать медвежью лапу: пять изогнутых черных когтей, каждый длиннее ее руки, взъерошенный белый мех. Мейлин собралась с духом и подняла взгляд.
Когда Шуко замерзла, она стояла на задних лапах, а передние подняла – можно было подумать, что она приветствует кого-то или отказывается что-то делать. Мейлин не поняла. Запрокинув голову, она попыталась рассмотреть голову медведицы.
– Иди сюда, – прошептала Абеке.
Абеке стояла наверху лестницы. Мейлин пошла к ней и, поднимаясь, посчитала ступеньки – тридцать пять. На площадке второго этажа она оказалась лицом к лицу с Шуко. Казалось, та, неподвижно замерев, пристально смотрит на них своими черными глазами. Рот ее был чуть приокрыт, и Мейлин увидела длинные желтые зубы.
Мейлин прикинула в уме, что если пять человек заберутся другу другу на плечи, то будут одного роста с Шуко. Только не такими широченными и тяжелыми. Без смертоносных когтей и клыков. Разумно ли будить это чудище?
– Гляди, – прошептала Абеке в благоговейном страхе.
Мейлин увидела. К левой лапе Шуко была привязана цепочка с голубым кристаллом, вырезанным в форме полярного медведя.
– Ее талисман, – прошептала Мейлин.
Может, им и не придется будить Шуко. Если пробить толщу льда и дотянуться до талисмана…
– Нам нужна Майя, – поняла Мейлин.
Абеке посмотрела по сторонам.
– Не вижу выхода из дворца.
– Вернемся тем же путем, что и пришли – через город, – предложила Мейлин.
Абеке кивнула.
– Я могу подождать здесь, посторожить Шуко, а ты приведи остальных.
У Мейлин и так по коже бегали мурашки от холода и пробирала дрожь от того, что рядом Великий Зверь, но, услышав слова Абеке, она перепугалась не на шутку. Мейлин быстро посмотрела на Абеке, пытаясь понять по выражению ее лица и взгляду, не задумала ли она их предать.
– Может, лучше я останусь… – начала было Мейлин.
Абеке вздохнула.
– Мейлин, я уже все перепробовала. Ушла из дома, бросила захватчиков, присоединилась к Зеленым Мантиям. Спала рядом с тобой и сражалась бок о бок. Что еще мне сделать, чтобы завоевать твое доверие?
Мейлин почувствовала, как в ней закипает гнев. Глядя в лицо Абеке, наполовину скрытое в тени, и ее невинные глаза, Мейлин непроизвольно сжала руки в кулаки. Семья Абеке, целая и невредимая, жила в Нило. Абеке обнимала Шейна, Абеке могла сговориться с врагами. Кто-то же должен понести ответственность за то, что случилось с ее отцом, – кто-то должен расплатиться за это своей кровью. Но она и без помощи Джи успокоилась и осознала, что этот человек – не Абеке.
– Ты сторожи, а я пойду, – сказала она.
Пробежав через весь спящий город и взобравшись по узкой лестнице наверх, Мейлин выбралась из-под земли. После безмолвия подземного города шум арктического ветра прямо-таки оглушал. Натянув на голову капюшон, Мейлин помчалась в деревню. Абеке справилась бы лучше. Незаметно пробралась бы в деревню, не потревожив арду. Почему Абеке не захотела пойти сама? Может, она знает, как растопить или пробить лед?
