древа, связывающего земное и потустороннее, смерть и возрождение, вечное обращение и обновление годового цикла.
Вертепы
Параллельно с украшением елок распространялась другая традиция, которая получила огромное, поразительное развитие прежде всего в католических странах, а потом уже и за пределами католического мира. Это традиция рождественских вертепов, которые могли представлять собой кукольные композиции: фигурки, изображающие Деву Марию, Иосифа, младенца Христа, животных – быка, осла, которые смотрят на лежащего в яслях родившегося ребенка; волхвов, принесших дары. Эти вертепы в разных странах могут достигать невероятных размеров и редкостного совершенства, а могут быть совсем маленькими и бесхитростными. Многие, наверное, видели на Рождество и сегодня в католических церквях монументальные инсталляции невероятной красоты.
В Польше, Чехии есть традиция создания не обязательно огромных, но очень красивых архитектурных изображений. Считается, что это город Вифлеем, где произошло Рождество, и в композицию включали готические соборы или местные интересные здания. А на юге Франции, в Провансе, – такие композиции назывались и называются сантоны, «маленькие святые», – здесь делали фигурочки святых. А потом стали делать и прочих обитателей деревни – рыбака, крестьянина, ремесленника, пастуха, и все это народное искусство условно объединяется темой Рождества.
Несколько лет назад во французском городе Каркассон проходила выставка рождественских вертепов, на которую привезли вертепы из Перу, Боливии, Африки, из европейских стран. Они были из самых разных материалов, совершенно разные обличья придавались и святому семейству, и животным вокруг – потрясающее собрание похожих вещей со всего мира, лишний раз напоминающее о единстве человечества.
А об руку с традицией игрушечных вертепов – маленьких, больших или огромных – идет традиция живых вертепов. И считается, что первый живой вертеп – то, что мы назвали бы сегодня живой картиной или пантомимой, – осуществил ни много ни мало как сам святой Франциск Ассизский в XIII веке. Мы знаем, что святой Франциск Ассизский проповедовал птицам, убеждал волка, что тому нужно себя хорошо вести; и вообще, свою любовь к божьему творению не ограничивал людьми, но изливал на животный мир тоже. И вот он обратился к людям и животным и поручил им воспроизвести картину Рождества Христова, чтобы все верующие это видели и тоже радовались.
И с тех пор это очень часто делали и продолжают делать в разных местах. Где-то это была просто живая картина на сельской площади, где-то существовала традиция шествий, когда люди, изображавшие Марию, Иосифа и младенца Христа, шли по деревне, как будто бы по Вифлеему. И просили, чтоб их пустили переночевать, воспроизводя таким образом библейский сюжет бездомности Святого семейства. И вот они идут по деревне, просят. Им говорят: у нас нет мест, идите дальше-дальше-дальше. Они доходят до церкви, и тут уже установлены хлев и ясли, в которых явился на свет Спаситель.
Рождение Иисуса. Дева Мария, Иосиф и младенец Христос
И эти замечательные традиции удивительным образом живут. Несколько лет назад произошел страшный скандал, когда в Лондонском музее восковых фигур мадам Тюссо был сделан вертеп. Там фигуры знаменитостей Дэвида и Виктории Бэкхем изображали Марию и Иосифа (что вызвало особое возмущение), певица Кайли Миноуг была ангелом; были волхвы в виде тогдашнего премьер-министра Тони Блэра, президента Джорджа Буша и герцога Эдинбургского, мужа королевы. Пастухи, тоже явившиеся поклониться младенцу, были в виде английского актера Хью Гранта, Сэмюэла Л. Джексона – они же пришли из разных стран – и знаменитого ведущего комедийного шоу Грэма Нортона. Был большой скандал, представители разных христианских конфессий заявили, что это дурная шутка. Музей извинялся, администрация говорила, что они не хотели никого обидеть. И я уверена, это действительно так. Более того – за столь странными рождественскими играми и шутками тоже стоит длинная-длинная традиция.
Рождество
Что такое празднование Рождества примерно с XIX века и до наших дней[18]? С одной стороны, все примерно одно и то же: горят огни, обязательны обильные угощения и подарки, которые в христианской традиции напоминают о дарах волхвов. А в то же время это, конечно, воспоминания о многочисленных подарках, которые дарились в разных культурах с архаических времен, символизируя и заклиная изобилием.
Рождество все больше воспринимается как семейный и детский праздник. Хороводы вокруг елки, игры, пляски. На елке, кстати, как на Древе жизни, висят яблоки, орехи, конфеты или их изображения. Здесь есть игрушки, свечки, огонечки, а есть и что-то съедобное, сладкое. Где-то иногда позволяли срывать игрушки с елки (это называлось ощипывание елки), остатки елки уносят – где-то буквально на следующий день, где-то, осыпавшиеся и засохшие, недели спустя. Все. В целом это очень напоминает жертвоприношение и языческое пиршество вокруг этой елки[19].
В XIX веке вокруг рождественских елок возникает своя мифология. Например, связанная с Гофманом и его повестью «Щелкунчик и Мышиный король». На самом деле Гофман блистательно придумывает, но не на пустом месте. Рождество – это время, когда оживают разные волшебные существа. Они могут быть злыми или добрыми; идет борьба с хтоническими силами, битва света и тьмы, добро, конечно, побеждает, но добру надо помочь. И «Щелкунчик», собственно, об этом.
Еще один мотив, который возникает в XIX веке, а в XX заметно усиливается, – это животный мир вокруг елки, всякие милые зверушки. Да, там обязательно будет скакать «трусишка зайка серенький», ежик, медвежонок или большой медведь, лисичка. Потом уже начнут делать елочные игрушки в виде этих зверушек. В западной традиции Дед Мороз / Санта Клаус будет приезжать на оленях. Иногда этот зверинец приобретает невероятно слащавые формы. А между тем, конечно, это тоже реликт древних представлений о волшебных существах – мощных и грозных тотемах, волшебных предках, выходивших из леса. Трудно себе представить, глядя на мальчика-зайчика в детском саду, что это воспоминания о древних языческих верованиях. Но, как ни странно, это так.
Параллельно развивается идея о том, что Рождество – это время, когда надо делать добро. В какой-то мере ее творцом можно назвать Чарльза Диккенса, который 19 декабря 1843 года опубликовал повесть «Рождественская песнь в прозе: святочный рассказ с привидениями». Он рассказал историю об ужасном скряге по имени Эбенизер Скрудж, который совершенно не хочет праздновать Рождество, беспощаден к своему работнику, безразличен к родным. И вот ему является сначала призрак его бывшего компаньона в цепях и сообщает, что Скрудж теперь обречен на наказание именно потому, что никогда не праздновал Рождество, а всегда думал только о деньгах. Ему являются призраки былого Рождества, его молодости, которую он загубил ради денег, когда отказался от любви и радости. Он видит призрак сегодняшнего
