Отъехав от морга, капитан, который сам вел «УАЗ», повернулся к подчиненным-землякам:
— Доедем до штаба отряда, там я останусь, ты, Назир, садись за руль, и поезжайте на кладбище. Там закопаете труп, завернув в простыню. Холм сделать небольшой, ничем его не помечать. После чего к штабу и ждать меня.
Сидевший справа солдат кивнул:
— Сделаем, господин капитан, а как насчет денег?
— Деньги, деньги, деньги, — проворчал Эргаш, — всем нужны деньги.
Он достал из кармана две купюры по сто долларов, передал солдату:
— Держи, поделите поровну, но смотрите, если кто-то увидит у вас баксы, то я первым начну расследование. Как и положено. И тогда, ребята, вам не поздоровится. Хотя зачем расследование? Афганцы иногда постреливают по нашим постам. А может на позицию выйти и снайпер.
— Мы не идиоты, господин капитан, рубить сук, на котором сидим.
— Надеюсь.
— Если кто из начальства отряда спросит, по чьему приказу хоронили труп, на вас сослаться можно?
— Подумал, что спросить, Назир? Кто бы вам, солдатам, отдал труп? И кто бы вас без моего разрешения, да еще на моей машине, выпустил бы с территории заставы? Вы выполняли мой приказ. Это же и дураку понятно. Но все, подъезжаем.
Капитан остановил «УАЗ» у КПП погранотряда.
— Работайте! Подъедете, позвони, Назир, телефон не забыл?
— Никак нет!
— Давайте!
Эргаш вышел из машины и направился к контрольно-пропускному пункту.
Утром этого же дня, приехав на работу, академик Алексеенко набрал номер давнего товарища, соседа по коттеджному поселку, заместителя директора Службы внешней разведки генерал-лейтенанта Каманина.
— Алло, Каманин, — ответил тот.
— Доброе утро, Георгий Алексеевич.
— Петр Григорьевич? Ты? Доброе утро!
— Ты, наверное, как всегда, занят.
— Есть время до селекторного совещания. Ты откуда звонишь?
— Из академии.
— Что-то случилось?
— Разговор к тебе есть, Георгий Алексеевич.
— Видно, что-то серьезное, иначе ты на работу не позвонил бы.
— Срочное и, думаю, заинтересующее тебя. Либо твоих коллег по силовым ведомствам.
— Как понимаю, разговор нетелефонный?
— Лучше поговорить тет-а-тет.
— Так, минуту, посмотрю, что у меня на сегодня.
Каманин раскрыл ежедневник, пробежал по запланированным мероприятиям:
— У меня, Петр Григорьевич, окно с 12.00 до 13.00. Как на это время у тебя?
— Пойдет.
— Где встретимся?
— Лучше в твоем департаменте.
— Хорошо, к двенадцати подъезжай, пропуск я закажу, назови только номер служебной машины.
— Я, Георгий Алексеевич, служебным транспортом не пользуюсь, пока, слава богу, сам справляюсь с вождением.
— Тогда номер своей машины.
Академик назвал марку и номер дорогой представительской машины.
— Неплохо, — проговорил генерал, — хотя сейчас у нас академики получают прилично.
— Ты же знаешь, Георгий, денег много не бывает. Один внук чего стоит. Тянет деньги из деда, как пылесос.
— На то ты и дед. Ладно, жду!
— До встречи!
В 12.07 академик Алексеенко вошел в кабинет заместителя Службы внешней разведки:
— Еще раз приветствую тебя, Георгий!
— Здравствуй, Петр, проходи, присаживайся в кресло у журнального столика.
Академик присел, отодвинул журналы. Каманин устроился напротив.
— Совсем забросил ты, Георгий, свой дом за городом, — покачал головой Алексеенко.
— Забросишь, когда работы через край. Но в эти выходные планирую приехать. По шашлыку соскучился.
— Прикажи, тебе доставят самый лучший шашлык в Москве.
— Доставить-то доставят, только самому хочется и мясо купить, и замариновать по особому рецепту, мне его передал один кавказец еще во время второй кампании, дровишки поколоть, огонь развести. Тогда вкус такой, что лучший в Москве шашлык отдыхает.
— Приезжай, составлю компанию, если не против. Возьму хорошего коньяка, мне из Армении привезли.
— Договорились, если не сорвется. Так что за разговор у тебя ко мне?
Алексеенко поудобнее устроился в кресле, достал пачку сигарет, взглянул на хозяина кабинета. Тот махнул рукой:
— Кури!
— А как насчет закона?
— Тогда не кури.
— Нет, пожалуй, закурю, тем более и пепельница стоит. — Закурив, академик спросил: — Помнишь, я как-то рассказывал тебе о своем институтском друге?
— Это о таджике?
— О нем!
— Он, по-моему, заведует кафедрой в Душанбинском медицинском университете?
— Заведовал, пока не сгорел учебный корпус и не умерла его жена, а дети не разъехались по заграницам. Сейчас он простой патологоанатом в провинциальном поселке Горного Бадахшана Каратул.
— Эка, куда его занесло!
— Фархад оттуда родом, так что вернулся в дом предков.
— Но профессор, завкафедры — и в морге?
— Другой работы там нет.
— У твоего друга проблемы?
— Проблемы, генерал, могут возникнуть у всех, если Фархад окажется прав, а он ошибается редко.
— Интригующее начало. Давай-ка, Петр Григорьевич, все по порядку, обстоятельно, не спеша.
— Хорошо, слушай!
Алексеенко рассказал о звонке старого друга.
Выслушав его, генерал спросил:
— И ты хочешь, чтобы мы организовали доставку какого-то среза из Горного Бадахшана в Москву?
— Да, ведь тебе это под силу.
— Наши возможности, Петя, ограничены, да и что тебе даст анализ этого материала? Ну найдешь какую-нибудь синтетику, которую в своих условиях не смог определить Ахмедов. Или вообще ничего не найдешь. Не вижу смысла в этой работе. Мало ли чем болел афганец, чем лечился? У них медицина какая? Это в городах госпиталь, а в кишлаках — местные лекари, оттого и смертность высокая.
— А если Фархад случайно нашел новый, неизвестно как влияющий на психику наркотический препарат? Мы о нем ничего не знаем, а наркоторговцы за короткое время закинут большие партии этой дряни в Россию. И последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Генерал удобнее устроился в кресле:
— Ты мне еще про зомби-смертников расскажи. Это тема давно муссируется в определенных кругах. Во многих странах пытаются создать такой препарат, который превращал бы человека в робота-убийцу. Но пока, насколько мне известно, а известно мне, как ты понимаешь, довольно много, такие средства ученые еще не разработали.
Но Алексеенко не отставал:
— А если наш случай как раз из разряда получения подобного средства?
— И все равно, Петр, даже если и так, то наркотиками занимается другое ведомство.
— Знаю, но товарищ-то у меня в разведке, а не в Госнаркоконтроле. Как думаешь, станут меня там слушать?
— Вряд ли, — усмехнулся Каманин. — Нет, какой-нибудь капитан или майор выслушает и… посоветует заниматься своим делом, обязательно пообещав, что доложит о полученной информации начальству, которое непременно со всей серьезностью отнесется к ней. На самом же деле твои показания окажутся в корзине для мусора.
— Вот видишь, а советуешь идти туда, откуда вежливо пошлют. Помоги, Георгий Алексеевич. Ведь у вас же повсюду есть агенты. Все же вы Служба внешней разведки, а не какая-то инстанция по борьбе с грызунами.
— Знаешь, Петь, я бы предпочел работать в такой инстанции.
— Это ты сейчас так говоришь, а попросят на пенсию, упрешься.
— Ладно, говоришь, поселок Каратул?
— Да, это недалеко от Хорога. На самой границе.
— Это мне известно. Эх, что не сделаешь для хорошего товарища, да еще соседа по даче!
— Ты знаешь, я в долгу не останусь. Мне кажется, тебе пора полностью обследоваться, и не в вашем ведомственном пансионате, а в серьезной клинике, оборудованной самой современной аппаратурой.
— Ну и хитер ты, Петя! У нас тоже все самое современное.
— И специалисты такие же?
— Насчет специалистов утверждать не могу. А с чего ты взял, что мне надо обследоваться, видишь то, чего не замечаю я?
— Да нет, не вижу, ты здоров, просто обследование не помешает. За него, между прочим, штатские чиновники готовы сотни тысяч долларов выложить.
— Пытаешься втянуть меня в коррупцию?
— Ну что ты. Предлагаю дружескую помощь. Совершенно бесплатно.
Генерал поднялся, подошел к столу, нажал клавишу вызова помощника.
Тут же по громкой связи раздалось:
— Капитан Васильев!
— Паша! Найди подполковника Волкова, пусть срочно зайдет ко мне!
— Есть!
Генерал выключил переговорное устройство.
— Что ж, Петя, помогу, но уговор: результаты исследований, какими бы они ни были, — ко мне на стол.
— А если результаты окажутся серьезными?
— Тогда засекретим их, и тем более — ко мне.
— Без проблем.
В дверь постучали.
— Да?! — громко сказал Каманин.
В кабинете появился моложавый подполковник:
