Я улыбнулась Орланамонасу, получив в ответ сдержанную улыбку и полупоклон.
— Рад уходить вам хоспоша Сабрина, — произнёс мужчина с ярко выраженным акцентом: при разговоре он приглушал часть звонких согласных и старательно окал. — В последние дни я хотовлю блюда, которые всехда вам нравились, но вы мошете заказать что уходно.
— Булочки на завтрак были просто изумительными.
— Повторить к ушину?
— Да, спасибо, — я сделала глубокий вдох. — Что ж, теперь о другом деле. Сейчас я пытаюсь разобраться в порядках, которые сама же установила, но кое-что мне бы хотелось изменить. Например, обязанности Лейлы.
— Лейлы, госпожа? — с недоумением переспросил Фаронис.
— Да. Она больше не будет обслуживать мужчин в этом доме.
Орланамонас и Мигелий переглянулись.
— Мы сделали что-то не так, госпожа? Вы недовольны нами? — спросил водитель.
— Это не наказание для вас, а моё решение. Мой каприз, если вам угодно. Лейла ведь не сразу стала вас ублажать. Сначала она была только моей.
— Разумеется, госпожа. Всё будет так, как вы распорядитесь, — быстро проговорил Фаронис. — Что-то ещё?
— Есть вопросы к вам лично. Остальные могут идти.
Повар и водитель склонили головы. Вероятно, в их глазах я превратилась в жадную стерву.
— А вас, насколько поняла, обслуживает Сол? — спросила у Фарониса, оставшись с управляющим наедине.
— Её вы тоже хотите забрать в личное пользование? — управляющий похлопал глазами с откровенной растерянностью.
— Раньше ею не интересовалась?
— Нет, госпожа. Сол ценная рабыня. Она отличный техник и поддерживает — под моим контролем, разумеется, — все системы в доме. В первую очередь вы купили её для этого.
— Как же она попала к вам в постель?
— С вашего дозволения, которое я получил. Мы с Сол... нашли общий язык.
Мне почудилось, что в последнем Фаронис признался с неохотой. Я посмотрела на него внимательнее. Управляющий переминался с ноги на ногу и, держу пари, был смущён.
— Поговорю с ней и приму решение касательно вас, — объявила я.
Фаронис обречённо покивал.
— Позвать её сюда?
— Не сейчас. Сперва мне нужен Эрик. Я сама с ним свяжусь.
— Как пожелаете, госпожа.
Энтузиазмом управляющий не горел. Подозреваю, что новый вариант их госпожи не пришёлся по душе никому из свободных мужчин в доме.
Глава 14
Перед встречей с Эриком я чувствовала себя не в своей тарелке. Вспоминала, как он корчился на полу от боли, которую причинял ошейник. Видела ухмылку Ксандра, посвящавшего меня в свои отношения с рабом. Я не знала, как себя вести и с чего начать разговор.
Эрик вошёл в кабинет, опустился на колени. Я выключила и его, и свой коммуникаторы, заблокировала дверь, благо такая функция была доступна, и попросила:
— Встань, Эрик. Как чувствуешь себя?
— Лучше, чем два дня назад, — Эрик поднял голову и посмотрел мне в глаза, совсем как при нашем первом разговоре. Уголков его губ коснулась улыбка.
У меня слегка отлегло от сердца. Я встала из-за стола, подошла к нему ближе.
— Мне очень жаль, что Ксандр тебя наказал. Прости, что плакала в прошлый раз и ещё сильнее подставила тебя.
— По-вашему, я не знал, на что иду? Прощения должен просить я. За то, что расстроил вас.
— Ты первый раскрыл мне правду. Я ценю это, но пойму, если не станешь больше откровенничать со мной.
— А вы этого хотите? — несмотря на улыбку, взгляд Эрика был внимательным и серьёзным.
— Мне нужно поговорить с кем-нибудь по-человечески, а ты знаешь больше других.
— Ищите ответы? Хотите понять, что происходило здесь до вас и как жить дальше?
— Да
— Значит, без откровенного разговора не обойтись.
— Садись.
Я указала на кресло возле чайного столика, и Эрик без стеснения в него опустился. Тадиус на его месте зажался и пялился в пол. Эрик расположился естественно и непринуждённо. Он явно наслаждался моментом, разве что чашечки кофе не хватало. Жаль, что ни кофе, ни возможности угостить Эрика у меня не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Расскажи о своём Ордене, — попросила я, усевшись во второе кресло. — Теперь мне известно о маулах, халамитах, расселении людей по космосу. Ты жил на планете, которая не принадлежала Коалиции?
— Она имела статус малоперспективной колонии. Больше ста лет назад её отыскали разведчики за пределами занятого Коалицией пространства. На планете отсутствовали разумные аборигены, условия для жизни оказались не комфортными, зато были обнаружены следы присутствия маулов. Сведения о планете поступили в Совет Коалиции, но он уже давно не бросается на каждую случайную находку, забирает только лучшее. В итоге создать колонию в новом мире вызвались основатели Ордена Познающих. Поселенцы прибыли на планету, которую назвали Брионом в честь мифического бога-покровителя учёных. На протяжении следующего столетия Орден воспитал три поколения последователей. Мы редко контактировали с мирами Коалиции, почти не вели торговлю, потребляли небольшое количество ресурсов, которые сами производили, и вообще старались напоминать о себе как можно реже.
— Вам было что скрывать или просто хотели уединиться?
— И то, и другое. За те тысячелетия, что люди изучают наследие погибших рас, возникло множество научных течений. Одни уже забыты, другие только расцветают. Орден Познающих ставил целью приблизиться к пониманию жизни и смерти, которого достигли маулы. Мы были учёными и философами, а не фанатиками и террористами, как нас представляют. Переселяясь на Брион, старшее поколение хотело приобщиться к наследию маулов, но не рассчитывало на невероятные находки. Они случились позднее. Мы скрывали их, однако и среди нас нашлись предатели. Прознав о ценных артефактах, Коалиция пожелала присвоить знания и технологии, которыми мы обладали. Когда Совет получил отказ, он направил против нас армию. Те, кто выжил, превратились в рабов в наказание за бунт.
— А как же ваши знания и опыт? Разве они не представляли ценность? Зачем делать рабами учёных?
— Выжили в основном ученики. Из старшего поколения не осталось никого. Наш дом разграбили. Нас допросили, провели воспитательные процедуры и продали тем, кто заплатил.
— Воспитательные процедуры?
— Пытки и унижение в реальном и виртуальном мире, после которых ты готов на всё: лизать хозяину ноги, подставлять зад, отсосать, умолять отстегать тебя плетью, потому что тогда у боли хотя бы будет предел. При этом мучения не превышают грани, за которой человек сойдёт с ума. Ксандр Вангангер забрал меня из Воспитательного Центра раньше, чем положено. Он узнал, что я был приближен к Старейшинам Ордена. Боялся, что кто-то расспросит меня о браслете маулов раньше него.
Я потрогала древний артефакт на своём запястье.
— Что мне надо знать о нём?
— О браслете или о Ксандре?
— Об обоих.
Эрик помолчал полминуты, прикрыв глаза.
— Сперва о браслете, — решил он. — Его не получится снять, пока он не израсходует свой потенциал. Хирургическая ампутация руки может быть смертельно опасной. Говоря языком маулов, Сабрина заключила сделку со смертью. Наши Старейшины считали, что так просто её не разорвать, поэтому не советую пробовать.
— И не собиралась, — искренне заверила я.
— Кто знает, какие идеи посетят вас со временем? Вдруг, решите прервать цикл воскрешений? — пожал плечами Эрик. — О том, что после каждой смерти душа будет новой, я уже говорил.
— А Ксандр сказал, что не знает возможностей браслета. Если тело окажется сильно повреждено, то может и не воскреснуть.
— Это предположение. Мы не могли его проверить, поскольку не устраивали жестоких убийств ради эксперимента.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что-то в его словах меня смутило. Ухватившись, за мелькнувшую мысль, я предположила:
— Но сами эксперименты были? В вашем Ордене хранились другие исправные браслеты?
— Вы ясно мыслите, — одобрил Эрик. — Да, один из основателей Ордена носил такой браслет. После первой смерти, случившейся в весьма преклонном возрасте, он умирал ещё четырежды. Один раз в результате несчастного случая и три раза от различных хворей. Браслет не омолаживает тело, но после каждого воскрешения продлевает срок жизни на несколько лет. Человеку, о котором я говорю, было больше ста семидесяти, когда пришли войска Коалиции и он погиб в последний раз.
