Стас хмыкнул и, не нащупав на журнальном столике пульт, нехотя подошел к телевизору.
— Доктор биологических наук. И в такие молодые годы! Браво! Слушай, Фил…
— Отвяжись… — Филипп лежал на диване, уткнувшись в спинку.
— Фил, с тебя причитается.
— Тебе вчерашнего мало? — донесся из подушек вялый ответ.
Спустя несколько секунд Филипп отшвырнул скомканный плед и вскочил.
— Мне надоели эти чертовы мыши, крысы и лягушки! Мне нужна настоящая работа! Моя работа!
— Говорю же: с тебя причитается, — Стас как ни в чем не бывало вернулся в свое кресло.
Опухшая физиономия новоиспеченного доктора вмиг прояснилась.
— То есть как?… Ты провернул? Уже?!
— Проект наш, дружище! — Стас потряс над головой ламинированной бумагой с внушительной «шапкой» и яркой печатью. — С понедельника ты — начальник лаборатории, а я твой заместитель!
* * *
— Тебе никто не говорил, что твоя квартира похожа на свинарник? — Стас осторожно перешагнул через ворох распечаток и батарею пустых пивных банок.
— Я запретил Азе убираться в моем кабинете, — ответил Филипп в микроскоп.
— Слушай, директор три дня подряд не находит тебя на работе. Я не могу долго прикрывать твою задницу!
— Поди сюда, — Филипп так и не обернулся к вошедшему. — Смотри.
Он отодвинулся от прибора. Стас озадаченно покосился на друга и заглянул в окуляр. В пробирке, закрепленной вместо предметного стекла, плавал черный камешек с едва различимой сеткой узора на нем.
— И что это такое?
— Будущее цивилизации! Суперчеловек, который пронесет знания человечества через века! И чихать мы хотели на все катастрофы!
От Филиппа разило перегаром за версту. Накануне Стас буквально вытащил его из компании в стельку пьяного типа, орущего на весь бар что-то на тему гибели Атлантиды и грядущего всемирного потопа. Шиза оказалась заразной, и Стас откровенно поморщился.
— Фил, слушай, своим поведением ты загубишь всё, что мы сделали. Тебя просто вышвырнут из института за прогулы!
— Это процессор, который отец вставлял в индивидов.
— Заливаешь…
— Дудки! — в нос Стаса уперлась внушительная костлявая «фига». — Вот. Перед тобой самый главный чип на земле! Это основа альтернативной жизни!
— Как он у тебя оказался?
— А он у меня уже шесть лет, — Филипп расплылся в хитрющей улыбке. — Я взял его у отца, когда мы поругались.
— И… и… ты знаешь, как он работает?
— Еще не совсем, — улыбка слезла с приплюснутой физиономии. — Но этой штуке отец уделял особое внимание. Помню, мать говорила, что так создается тайна. Теперь я уверен: в минерале закодирована ДНК! А вот каким образом — я обязан разобраться. Мне нужен опытный и надежный генетик. Достань хоть из-под земли и обещай золотые горы, нобелевскую премию и полмира в придачу.
— Генетик? Я тебе кто, экстрасенс? Как я заставлю директора ввести в лабораторию генетика? Да еще и после всех твоих выкрутасов!
— А ты не заставляй. Найми и все. Стас, ты же самый ловкий делопроизводитель, которых я встречал! Но про процессор — ни слова!
— А как же… — Стас подозрительно смотрел на таинственную деталь в стеклянной пробирке. — Я что-нибудь придумаю.
Филипп хохотнул и вернулся к микроскопу.
Чем глубже идея создания суперчеловека затягивала Филиппа Жулавского, тем чаще Стас задумывался о последствиях ее реализации. Мысль выйти из рискованного дела приходила, уходила, и возвращалась вновь. Новый проект лежал в папке вот уже неделю. Руководство было подготовлено, документы собраны, оставалось заручиться поддержкой определенных инстанций и представить пакет на совете директоров. Успех сулил неслыханные прибыли. Это вроде бы перетягивало чашу весов, но…
Стас расстегнул пиджак и поудобнее устроился на скамейке. По аллее прогуливались беспечные горожане, молодая мамаша с оскалом улыбки на уставшем лице катила коляску и уговаривала орущее чадо замолчать хотя бы на минуту, возле дерева парень смачно тискал румяную девчонку, скрюченный старик в обносках протащился мимо, громыхая по асфальту самодельной клюкой. Люди — респектабельные и нищие, откровенные и лукавые, сытые и голодные — жили своей естественной жизнью. Рождались, взрослели и умирали, не задумываясь, что в пробирке можно вырастить козу или корову, внедриться в генотип и сделать из глупца — гения или из красавца — урода. Им было глубоко плевать на спасение цивилизации посредством создания фантастического суперчеловека. Каждый, даже этот несчастный старик, у которого глаза засветились азартом при виде невыпотрошенной урны, был в чем-то «супер», в чем-то своем, личном.
Филипп размахивал руками и твердил о древнеегипетских жрецах, вручивших тайны разума звездным просторам. Проекция космоса в облике великих пирамид не помогла потомкам раскрыть загадочные знания предков. Но по его несокрушимому убеждению результат собственных гениальных трудов — жрецы технократической цивилизации — сохранив и приеумножив все, созданное людьми, сотворят цветущие сады на опустошенной новым потопом планете. До результата было очень далеко, однако сие обстоятельство доктора Жулавского не волновало. Как не волновало и то, в какой социальной среде вырастут будущие вершители человеческих судеб.
Стас мысленно представил себя на месте идеального существа, попавшего в бренный мир, задыхающийся под тяжестью миллиардов разрозненных элементов. Страна как лоскутное одеяло под ногами осыпанных изобилием самодовольных магнатов. Истерзанная безжалостными технологиями земля. История — послушная кукла в руках власть имущих. Души и умы, заточенные в панцири, подобно моллюскам на океанском дне. И всюду, невзирая на политические и территориальные границы, маски, маски, маски, а под ними — холодная неподвижная пустота.
Мрачная картина действительности, неожиданно нарисованная кистью фантазии, расшевелила вроде бы прижившуюся в голове занозу. Бросить всё дело и оставить дерзкого гения наедине с утопическими идеями? Стас повертел в руках пухлую папку. Копия ее давно лежала в жадной утробе штаб-квартиры Службы Безопасности. Филипп, мнящий себя свободным ученым, этого бы не одобрил. Но иначе проект обречен на мусорную корзину. Одна половина Стаса с облегчением сказала бы — туда ему и дорога. Другая жаждала триумфа отважных изысканий доктора Жулавского.
Стас поднялся. Здание офиса свысока смотрело на город слепыми тонированными окнами. Вспомнит ли когда-то сияющее будущее о том, что зеленый свет ему открыло сумрачное, изгрызенное сомнениями настоящее?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
