Прежних ухабов не было и в помине: дорога была тщательно утрамбована. Вдали виднелся фонарный столб.
Она обратила на это его внимание.
— Да, мы устроились по-современному, — ответил он. Только биржа предпочитает мрак. А я счел необходимым повесить тысячесвечевый фонарь.
Неожиданно он остановился, и она последовала его примеру.
— Я предполагал, что у вас была размолвка с Нарзом, и вы подтвердили это. Несколько дней назад я выяснил ее причины. Ваш брат погиб при автомобильной катастрофе, пытаясь бежать с деньгами, похищенными из кассы вашего дяди?
— Да, это так, — ответила она ему слабым голосом.
— Значит, так оно и было? — И он облегченно вздохнул.
Джоан удивилась и тщетно пыталась понять, что его успокоило.
— Теперь мне все ясно, — сказал он, когда они снова двинулись в путь. — Я убежден в том, что он сказал вам: «После всего того, что я для тебя сделал», и так далее.
Разве не так? Если бы не это, вы бы отказались от брака со мной.
Все это он произнес с такой скромностью и искренностью, что она почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Что, ваш друг уже прибыл? — спросила она.
— Да, — коротко ответил он. — Час назад прибыл этот… — Конец фразы потонул в проклятиях.
— Можно было бы предположить… — начала она и почувствовала, что он схватил ее руку.
— Молчите, — прошептал он.
Джоан заметила, с каким напряженным вниманием оглядывал он путь, по которому они пришли. Нагнув вперед голову, он внимательно прислушивался.
Девушка почувствовала, как сильно забилось сердце.
Он отвел ее в сторону и спрятал за большой сосной.
— Стойте здесь, — приказал он едва слышно.
И исчез. Он бесшумно скользил по опавшей хвое от дерева к дереву. Она пыталась разглядеть что-нибудь в темноте — но напрасно. Она видела лишь ночное небо в просветах меж сосен. Джоан никогда не была нервной или пугливой, но в эту минуту она почувствовала, что у нее подкашиваются колени и ей трудно дышать.
Прошло немного времени, и Клиффорд появился так же бесшумно, как и исчез.
— Ничего. Все в порядке, — сказал он по-прежнему шепотом. — Мне послышалось, что кто-то следит за нами. Завтра я велю спилить эти деревья. Они служат слишком хорошим прикрытием…
Что-то пролетело мимо. Раздался глухой звук, и снова воцарилась тишина. Он сказал что-то на незнакомом ей языке и повернулся назад. Подойдя к одному из деревьев, он вытащил из ствола что-то блестящее.
То был кинжал.
— Нож для метания, — прошептал он. — Я говорил вам, что эти юньнаньские разбойники чудесные бойцы. Эти дьяволы видят ночью, как днем. Где находится ближайший полицейский?
Несмотря на все свое мужество, она задрожала.
— Полицейский обход будет здесь только через час, — пролепетала она. — Скажите, кто-нибудь метнул этот нож?
— Только через час? — повторил он радостно. — Судьба на моей стороне.
Он вынул из кармана какой-то предмет — в темноте он походил на серебряный цилиндр. Она заметила, как он прикрепил этот предмет к револьверу.
— Не хочу беспокоить соседей, — сказал он. И снова растаял во мраке.
Она ждала. Сердце, казалось, выпрыгивало из груди.
Приглушенный выстрел раздался неожиданно близко.
Она услышала, как под чьими-то шагами зашуршал гравий. Шаги становились все тише и тише, а затем стихли. После того как кругом все затихло, рядом с ней опять оказался Клиффорд.
Он снял с револьвера глушитель и сказал:
— Я попал в него, но лишь легко ранил. Я рад, что не убил его. Если бы я его убил, мне пришлось бы закопать его в лесу или передать полиции, что стало бы сенсацией для газет.
— Вы ранили его? — спросила она.
— Да, — ответил он беззаботно. — Мне кажется, он был один.
И, снова взяв ее за руку, он повел к дому. В доме, к которому они приближались, казалось, не было ни души. Окна были плотно прикрыты ставнями, ни один луч света не проникал через них, и никто не показался даже на шум выстрела.
На лестнице Клиффорд снова замер и прислушался.
— Я полагаю, что он был один, — сказал он со вздохом облегчения, — возможно, это был шпион, решивший в сумеречном свете поупражняться в метании ножей. Вы ведь не боитесь?
— Боюсь, — ответила она откровенно.
— Вот видите, какой я! — сказал он. — Теперь я сам на себя злюсь за то, что предпринял эту прогулку. Но я никак не думал, что неприятности начнутся так быстро.
Он отпер дверь, и они вошли в коридор. Он включил свет, и Джоан увидела две двери — одна из них вела направо, другая — налево.
— Мы пришли, — сказал он.
Затем он прошел вперед и нажал ручку левой двери. Дверь отворилась.
Глазам Джоан представилась прекрасная, хорошо обставленная комната. Две вделанные в потолок лампы струили мягкий опаловый свет.
Перед пылающим камином сидел человек большого роста. Джоан решила, что ему примерно около шестидесяти лет. Одет он был самым странным образом: на белоснежную крахмальную сорочку накинул ярко-красный халат. Галстука и воротничка на нем не было. Безукоризненно сшитый сюртук висел на спинке кресла. Услышав, что ктото вошел, он вынул изо рта глиняную трубку и обернулся. Взгляд его был серьезен.
— Поздоровайся с мисс Джоан Брай, — сказал Лайн. Грузный незнакомец поднялся со своего места и неуклюже направился к Джоан. Он был похож на провинившегося школьника.
— Итак, Джоан, — мрачно продолжал Клиффорд, — познакомьтесь со своим родственником. Разрешите вам представить мистера Джоэ Брая, скончавшегося в Китае и ожившего в Англии.
18
Джоан застыла от изумления.
— Джоэ Брай!..
Если бы она увидела привидение, то не была бы более напугана.
Джоэ беспомощно взглянул на Клиффорда.
— Будь великодушным, Клифф, — взмолился он.
— Я всегда был великодушен, но, помимо того, я не лишен смекалки, — ответил Клиффорд.
Джоэ беспомощно переводил взгляд с Клиффорда на гостью.
— Я должен объяснить… — начал он было.
— Сядь, — прервал его Клиффорд и указал на стул. — Я слышал твою историю шесть раз и не вынесу ее в седьмой. — Джоан, — добавил он затем, — это действительно Джоэ Брай из Юньнаньской компании. Если вы собирались носить по нем траур, то советую вам отказаться от вашего намерения.
— Я должен объяснить… — опять начал Джоэ.
— Тебе нечего объяснять, — перебил его Лайн. И глаза его снова сверкнули. — Этот Джоэ Брай — романтик. У него хватает мозгов только на то, чтобы мечтать. Одним из его сумасбродств было желание, чтобы я непременно женился на ком-нибудь из его семьи. И для того чтобы принудить меня к этому, он придумал эту мнимую смерть. А для того чтобы все выглядело правдоподобно, он запасся медицинским свидетельством, выданным ему в Кантоне каким-то алкоголиком-врачом, готовым за стакан виски объявить любого человека сумасшедшим.
— Я должен объяснить… — попытался сказать Джоэ.
— После того как я тронулся в путь, — продолжал Лайн, не обращая на него внимания, — он явился в Кантон к своим сообщникам и, объявив себя покойником, на первом же пароходе последовал за мной в Лондон. Он распорядился, чтобы телеграмма, извещающая о его смерти, была отправлена к моменту его прибытия в Англию. Джоэ яростно вмешался в разговор.
— Ты бы никогда не женился, если бы я не поступил таким образом! — завопил он. — У тебя каменное сердце, Клифф. Воля умирающего значит для тебя не больше, чем капля пива на дне кружки. И я должен был умереть. А затем появиться на вашей свадьбе — и все объяснить вам.
— Так не поступают, — серьезно возразил Клиффорд. — Ты не умеешь себя вести.
Затем он взглянул на Джоан и едва удержался от смеха.
— Я заподозрил неладное, когда увидел, что в английских газетах нет извещения о смерти, — сказал он. — Независимо от того, какое положение Джоэ занимает в деловом мире, имя его — одно из самых известных в Китае. Я ожидал хотя бы телеграммы от специального корреспондента в Кантоне. А когда я прочел в «Норд-Хина Геральд» сообщение о том, что мистер Джоэ Брай заказал себе каюты на пароходе…
— На имя Мюллера, — проворчал Джоэ.
— На чье имя были заказаны каюты, не имеет значения. Но репортер заметил, как на пароход доставили твой багаж, и узнал тебя. Ты напрасно полагаешь, что твое переодевание оказалось удачным.
Джоэ вздохнул. Время от времени он украдкой бросал взгляд на Джоан. Наконец он набрался храбрости и, глядя на нее, заговорил:
— Я должен сказать. — Он задрожал от восхищения. — Я должен сказать, Клифф, что твой выбор чудесен. Она как две капли воды похожа на мою сестру Элизабет, умершую двадцать восемь лет назад. А нос у нее, как у дяди Джорджа…
— Не заговаривай мне зубы перечислением своих родственников, — перебил его Клиффорд. — Ты старый и злобный тип.
— Я хитрый, но не злой, — пробормотал Джоэ. — Я должен тебе объяснить…
И он остановился, ожидая, что его прервут. Но Лайн молчал, и он потерял нить своих рассуждений.
