дивизиями и 18 дивизиями кавалерии – миллион с четвертью человек на фронте от Вислы до румынской границы.
Командующий штабом австрийской армии Франц Конрад фон Гетцендорф «был невротически чувствителен к падающей роли Австрии в Центральной Европе». Он рассчитывал нанести русским поражение между двадцатым и тридцатым днями после начала русской мобилизации. Но не австрийская армия завладела инициативой. На берегах притоков Днестра восемь корпусов Рузского и Брусилова медленно и спокойно начали обходить наступающую австрийскую армию с юга. После 30 августа дорогу на Львов запрудили отступающие австрийские войска. В те самые дни, когда воины Самсонова гибли в восточнопрусских лесах, австрийцы увидели призрак поражения. К первому сентябрю русские войска вошли во Львов.
В битве при Раве Русской (9 сентября 1914 года) решилась судьба этой кампании. Брусилов писал домой: «Все поле битвы на расстоянии почти ста верст покрыто трупами, и австрийцы с большим трудом подбирают раненых. Невозможно обеспечить страдающим людям даже воду и пищу, это горькая изнанка войны». 16 сентября 1914 г. австрийская армия отступила за реки Сан и Дунаец (двести километров к западу от Львова), оставляя русским превосходную крепость Перемышль. Австрийцы в Южной Польше отступили перед напором русских армий до 17 октября 1914 г. Теперь Россия могла угрожать даже германскому промышленному району в Силезии. Австрийская официальная история говорит, что «русские не преувеличивают, когда сообщают, что их противник потерял 250 000 убитыми и ранеными, и что они взяли 100 000 пленными». Был задан тон противоборству, в котором русская армия психологически никогда не ощущала второсортности.
* * *
Германский, а не французский военный план стал схемой грандиозной военной битвы на Западе. Но несколько факторов (часть из них – производные их тактического успеха) стали работать против стремительно продвигающейся армии вторжения. Немецкие войска настолько опередили свое расписание, что расплатой стало отставание припасов и физическая усталость. И немцы внесли в свой план очень важные коррективы. Мольтке решил «сократить дугу» – пройти мимо Парижа не с запада, а с востока, замыкая в кольце окружения основную массу французских войск.
В конечном счете, все определила быстрота действий. Немцы не сумели окружить отступающую французскую армию. В погоне за основными силами французов германская армия обнажила свой правый фланг, и 6 сентября 1914 г. французы нанесли удар по этому флангу. Военный губернатор французской столицы Галлиени посадил два полка тунисских зуавов на парижские такси и бросил их на помощь фланговой контратаке. В битве на реке Марне, которая длилась четыре дня, участвовали 1275 тысяч немцев, миллион французов и 125 тысяч англичан. 9 сентября армии Клюка и Бюлова были вынуждены отступить за Марну, на сто километров восточнее. 11 сентября Мольтке отдал приказ об общем отступлении во Франции. Произошло «чудо на Марне», хотя и большой ценой – одних только французов погибло более 200 тыс.
14 сентября дискредитированный Мольтке уступил свой пост генералу Фалькенгайну. А командующий британским экспедиционным корпусом сэр Джон Френч в тот же день написал своей жене, что «приливная волна германского вторжения, по-видимому, остановлена». Главным итогом битвы было то, что «план Шлиффена» потерпел решительное поражение. Теперь никакая «одноразовая» операция не могла решить исход войны. Война стала позиционной. Первые кровавые битвы вызвали к жизни новое чувство реализма. Обе стороны по-новому оценили силу противника.
19 сентября 1914 г. восходящая звезда британской политики Дэвид Ллойд Джордж обратился к публике в Лондоне: «Огромный поток богатства, заполонившего нашу страну, уходит под воду, и появляется новая Британия. Впервые мы видим фундаментальные перемены в жизни». В России выражалось похожее чувство. Социал-демократы в Думе после начала войны предсказали, что «посредством агонии на поле боя братство российских народов будет укреплено и сквозь ужасные внутренние беды возникнет общее желание видеть свою страну свободной».
Предварительные итоги
Спустя два месяца после начала активных боевых действий наступил некий промежуточный финиш, когда можно было подвести некоторые итоги. Французы отбили нападение немцев, немцы отбили наступление русских, русские отбили атаку австрийцев.
Горестные вопросы встают перед всяким, кто пытается понять причины русской трагедии в XX веке. Разве не знал русский генеральный штаб, что немцы в Восточной Пруссии будут, защищая свою землю, сопротивляться отчаянно и русской армии следует предпринять максимальные меры предосторожности? Почему немцы послали в небо свои «Таубе», а русских аэропланов-рекогносцировщиков над восточнопрусской равниной не было? Почему немцы лучше русских изучили итоги Русско-японской войны, почему они знали особенности русских командующих, точно знали, как поступит Ренненкампф и Самсонов, знали о ссоре и личной вражде этих русских генералов, а русские ничего не знали о Людендорфе? Кто позволил Ренненкампфу и Самсонову клером сообщать о передвижении своих войск, даже о планах на будущее? Неужели в русских военных училищах не слышали о Каннах и не изучали уроков Мукдена, почему лучшие русские военные теоретики позволили разделить русские военные силы надвое и при этом лишили обе части взаимодействия, что поставило под удар обе эти части, дав Людендорфу единственный шанс, которым он не преминул воспользоваться?
* * *
Немцы быстрее других совершили замены в военном руководстве. Военную машину Германии возглавил, как уже говорилось, генерал Фалькенгайн, которого многие в Германии считали самым способным военачальником страны. Он был несгибаемым «верующим» в «план Шлиффена». По его предложению были набраны четыре корпуса молодых добровольцев. Но укреплять правый фланг было уже поздно: противостоящие армии засели в обтянутых колючей проволокой окопах. К концу сентября бег к Северному морю был завершен на побережье и «план Шлиффена» стал достоянием истории. После 20 октября 1914 г. Фалькенгайн уже не думал о дуге, нависающей на Париж с севера; он пытался пробить фронт франко-англо-бельгийских союзников в центре, в районе Ипра и Армантьера. К середине ноября произошла стабилизации фронта от Швейцарии до Северного моря.
На Западе на огромном расстоянии – от границы с Швейцарией на юге до голландского Остенде на севере – осенью 1914 г. были вырыты окопы, и колючая проволока вкупе с пулеметами остановила продвижение войск. Концентрация войск была необычайной, на каждые двенадцать сантиметров фронта приходился один солдат. Мобильность в движении войск исчезла и надолго, наступил тупик. Отныне более чем четыре года огромные армии стояли друг против друга, применяя отравляющие газы, используя в массовом количестве пулеметы, увеличивая армады аэропланов. Последующие
