в 1946 году, и фильм Михаила Пташука «В августе 44-го». Первый призван затмить американский кинобестселлер «Спасти рядового Райана», но далеко не дотягивает до него по спецэффектам и масштабу постановки. Второй же приятно пересматривать не один раз из-за блестящей игры Евгения Миронова и Александра Балуева, когда группу «Неман» «качают на косвенных». И мало кто знает, что и «Звезда» Казакевича, и «Момент истины» Богомолова имеют вполне конкретную документальную основу, только оба писателя, в соответствии со своими идеологическими задачами, внесли сознательное искажение в хронологию событий и совместили каждый по две военные операции, в действительности осуществлявшиеся в разное время.
Фильм «Звезда» Николая Лебедева далеко превосходит в техническом отношении скромную экранизацию повести Казакевича, осуществленную в еще в 1949 году Александром Ивановым, но выпущенную на экран только в 1953 году, после смерти генералиссимуса. Николай Крючков вспоминал: «В этом фильме Сталину не понравилось, что мой герой — сержант Мамочкин — перед тем, как взорвать себя, говорит «Вот так вот», а не «За Сталина». И картину запретили…» Фильм Лебедева, напротив, судя по шумихе, поднятой накануне премьеры, ждет счастливая прокатная судьба. Похоже, картина Лебедева должен стать частью нового мифа о Великой Победе, добытой русским народом без Сталина и без партии. И повесть Казакевича в качестве литературной основы для этой цели подходит идеально. Здесь нет политруков, да и имя Сталина герои ни разу не упоминают. Упоминание конкретной дивизии противника — танковой дивизии СС «Викинг», являющейся главной целью разведгруппы лейтенанта Травкина, создавали у читателей впечатление, что они имеют дело с почти с документальной повестью, что все так и было в действительности. Наверняка и у зрителей нового фильма создастся точно такое же впечатление.
На самом же деле повесть Казакевича «Звезда», хотя и, действительно, основана на реальных событиях, но представляет собой героический миф. Как это часто бывает в истории Великой Отечественной войны, на самом деле все происходило с точностью до наоборот.
Майор Эммануил Казакевич, несмотря на сильную близорукость, гарантировавшую ему белый билет, в годы войны был командиром разведроты, потом — начальником разведки дивизии и помощником начальника разведки армии, стал кавалером 8 боевых орденов и медалей. И в основу повести положил реальные события: два контрудара, которые нанесла дивизия СС «Викинг» под Ковелем в Белоруссии, в районе Беловежской Пущи, в июле 1944 г. по войскам 65-й армии. Только, в отличие от того, как он представлен у Казакевича, оба контрудара оказались: а) успешными, и б) абсолютно неожиданными для советского командования.
Казкевич место действия своей повести приурочивает к району Ковеля, а время — весна 1944 года. Он пишет: «Под командованием группенфюрера (генерал-лейтенанта войск СС) Герберта Гилле дивизия в составе 9-го мотополка «Вестланд», 10-го мотополка «Германия», 5-го танкового полка, 5-го дивизиона самоходной артиллерии и 5-го полевого артиллерийского полка, во всем блеске своей перво-класснейшей техники, тайно сосредоточилась в этих огромных лесах, с тем чтобы неожиданным ударом деблокировать окруженный русскими город Ковель, расчленить русских на изолированные группы и, уничтожая их, отбросить на рубеж двух знаменитых рек — Стоход и Стырь.
Последнее время дивизия с обычной своей свирепостью усмиряла непокорную Югославию. Получив сильное пополнение в людях и шестьдесят танков нового типа «тигр», о котором господин рейхсминистр Шпеер отозвался как о «короле танков», дивизия насчитывала пятнадцать тысяч человек. Полками командовали неоднократно отмеченный фюрером штандартенфюрер Мюлленкамп, бывший личный адъютант Гитлера штандартенфюрер Гаргайс и другие гиммлеровские волки, высоко стоящие на лестнице национал-социалистской и военной иерархии, удачливые и безжалостные интриганы.
Вслед за дивизией «Викинг» готовилась к прибытию из Франции на этот участок фронта отборная, хотя и не столь блестящая 342-я гренадерская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Никкеля. Ей предстояло развить успех эсэсовцев.
Вся эта операция проводилась в глубокой тайне.
— Русские слишком близко прорвались к генерал-губернаторству, — сказал группенфюреру Гилле его покровитель фон дем Бах, командир корпуса СС, приняв его в своем особняке на острове Пфауенинзель близ Берлина. — Последствия, партайгеноссе Гилле, вам понятны. Это будет означать активизацию всех антигерманских сил в Европе и, пожалуй, может заставить действовать англичан и американцев… Фюрер придает вашей операции первостепенное значение. Главная квартира заинтересована в глубокой тайне данной перегруппировки. Соблюдайте все меры предосторожности.
Теперь, сосредоточив свою дивизию в сумрачных лесах западней города Ковель, Гилле ожидал дальнейших распоряжений, полный уверенности в успехе порученной ему операции».
У читателя создается полное впечатление, что группе разведчиков противостоит свежая дивизия, пополненная новейшей бронетехникой. В действительности все обстояло прямо противоположным образом. Дивизия «Викинг» только что, в конце февраля, вырвалась из Корсунь-Шевченковского котла, понеся большие потери, особенно в бронетехнике. «Викинг» вместе с бригадой СС «Валлония» были ударными частями группировки, прорывавшейся из окружения, и понесли особенно тяжелые потери. Бывший командир «Валлонии» Леон Дегрель вспоминал: «Спустя год дивизии СС «Викинг» и «Валлония» были окружены аналогичным образом под Черкассами. Сталинградская катастрофа еще была свежа в памяти наших солдат, и они могли легко поддаться деморализации. В довершение ко всему я лежал с глубоким боковым ранением и температурой 39 градусов. Являясь командиром бригады СС «Валлония», я знал, что все это отнюдь не способствует высокому боевому духу. Я встал и в течение 17 дней возглавлял атаку за атакой для прорыва блокады, участвовал в многочисленных рукопашных схватках, был четыре раза ранен, но никогда не прекращал сражаться. Все мои солдаты делали то же самое, и даже больше. Кольцо было прорвано беспредельной эсэсовской отвагой и духом». После прорыва из окружения в бригаде «Валлония» осталось всего 632 человека, а в дивизии «Викинг», потерявшей в окружении почти половину личного состава, имелось в строю менее 4000 человек. Всего из окружения вышло 4,5 тыс. солдат и офицеров «Викинга», но значительная часть их была ранена и не могла участвовать в сражении за Ковель.
А бывший оберстгруппенфюрер и генерал-полковник войск СС Пауль Хауссер в своей книге «СС в бою» отмечает: «Остатки «Викинга» после их прорыва из Черкес (так в немецкой историографии называют Корсунь-Шевченковский котел. — Б.С.) должны были быть переформированы после прорыва в районе восточнее Люблина — Красностова — Холма; солдат, особенно европейских добровольцев, нужно было отправить в отпуск. Для получения тяжелого вооружения, техники и пополнения требовалось время. В Германии готовились два подразделения для грядущего переформирования. Из оружия в общей сложности в распоряжении дивизии находилось только 400 карабинов и автоматов.
12 марта последовал приказ Верховного командования вермахта немедленно усилить боевой группой, численностью примерно в 4000 человек, войска, оборонявшиеся в Ковеле. На этих позициях тогда находились около 4000 человек (кавалерийский полк СС, ополченцы, полицейские формирования с небольшим количеством артиллерии
