— вывести высоколитовскую группировку на соединение с бельской. Чтобы ускорить решение этой задачи, генерал Галл открытым клером по радио попросил командира 4-й немецкой танковой дивизии оказать ему помощь» (в повести Казакевича информацию о дивизии «Викинг» передает в эфир открытым текстом группа Травкина).
И своих целей немцы в тот раз достигли, уничтожив советский плацдарм за Западным Бугом и выведя основные силы дивизии «Викинг» в Вельск на соединение с 4-й танковой дивизией вермахта. Вот что пишет П. Батов: «Сто танков с севера и столько же с юга. В этой обстановке не оставалось ничего иного, как сжать основные силы армейской группировки к центру, оставить часть занятой территории, сократить линию фронта и занять круговую оборону. Очень мало времени, чтобы отдать этот приказ войскам. Решаем передавать открытым текстом по радио, маскируя намеченные рубежи обороны одними цифрами кодированной карты. Чтобы не терять драгоценные минуты, приказываю настроить рации всех корпусов на одну волну. Приказ принимают все комкоры одновременно. Иванов тут же докладывает, что потерял связь с 69-й. Этой дивизии необходимо было поставить задачу: оставить плацдарм на Западном Буге и выйти на помощь управлению корпуса. Но как сообщить об этом? Рядом со мной стоял штабной офицер полковник Рондарев.
— Разрешите прорваться на мотоцикле.
Крепко пожал Рондареву руку:
— Спеши, но будь осторожен.
Он умчался на мотоцикле к Западному Бугу. Ему удалось проскочить по не занятым противником дорогам до командного пункта 69-й и передать приказ.
К полудню стало ясно, что северной и южной немецким группировкам удастся соединиться. Оперативной группе командарма пора отходить к Гайновке, чтобы оттуда организовать удар по прорвавшемуся врагу. Шум боя приближался. Но нужно еще доложить обстановку Рокоссовскому. Вместе с Николаем Антоновичем заскочили в машины к телеграфистам. Рокоссовский ответил быстро. Докладываю: «Противник наносит встречный контрудар с двух направлений на Клещели. Штаб армии отведен в Гайновку. Сам с оперативной группой нахожусь и управляю боем на…»
Доклад закончить не удалось. Николай Антонович прервал:
— Немцы!
Через открытую дверь автобуса было видно, как метрах в трехстах среди высокой ржи появилась башня немецкого танка. Ствол пушки развернулся в нашу сторону, и в ту же минуту раздался сильный взрыв. Первый снаряд противник послал в плохо замаскированный грузовик, на котором был смонтирован движок телеграфной установки.
— Все за мной!
Бросаемся к ржаному полю, где у дороги были замаскированы наши «виллисы». Сзади второй взрыв. Телеграфная установка загорелась. К счастью, телеграфисты успели выбежать с нами. «Виллисы» помчались вдоль ржа-ного поля на Гайновку, проскочили буквально в нескольких десятках метров от боевых порядков немецкой танковой части. Спасла густая рожь.
Рассказывали, что командующий фронтом был очень обеспокоен внезапным прекращением переговоров и запрашивал по радио: «Где Батов?» Не получив ответа, выслал в разведку эскадрилью истребителей. Мы видели самолеты, летавшие над районами Клещелей и Черемхи, но летчики наших машин не обнаружили. Нашелся среди них шутник: он доложил с борта самолета по радио своему непосредственному начальнику, что видел по дороге от Клещелей на Гайновку… рассыпанные военторговские тарелки…
24 июля стрелковые корпуса И. А. Гарцева и Д. Ф. Алексеева во взаимодействии с 17-й танковой бригадой разгромили немцев под Клещелями и за два дня боев восстановили прежнее положение войск армии. Враг потерял более 40 танков, до 50 орудий и свыше 5 тысяч солдат и офицеров, но ему все же удалось вывести на Бельск часть боевой техники и штабы соединений. Остальные силы высоколитовской группировки отошли по дороге на Дрогочин».
Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал К.К. Рокоссовский также оценил немецкий контрудар против армии Батова как совершенно неожиданный: «Наш правый сосед — 2-й Белорусский фронт несколько поотстал, а 65-я армия, не встречая особого сопротивления со стороны противника, быстро преодолела лесные массивы Беловежской Пущи, вырвалась вперед и тут попала в неприятную историю, будучи атакованной с двух сторон частями двух немецких танковых дивизий. Они врезались в центр армии, разъединили ее войска на несколько групп, лишив командарма на некоторое время связи с большинством соединений. Был такой момент, когда перемешались наши части с немецкими, и трудно было разобрать, где свои, где противник; бой принял очаговый характер.
Невольно вспомнились мне бои конца 1914 года в районе Лодзь, Бржезины. Тогда создалась подобная же ситуация. Окруженный русскими войсками немецкий корпус, выходя из кольца, окружил русские части. Все перемешалось… Мне самому довелось побывать в этом «слоеном пироге» — я служил в то время в 5-м Каргопольском драгунском полку 5-й кавалерийской дивизии.
…Части и подразделения 65-й армии проявили большую выдержку в столь сложной обстановке. Они быстро занимали круговую оборону, отражали вражеские атаки, стремились пробиться друг к другу. П. И. Батов и его штаб приняли необходимые меры. Командование фронта послало на выручку стрелковый корпус и танковую бригаду. Положение было восстановлено, а противник, понеся большие потери, с трудом унес ноги. Но Павлу Ивановичу пришлось пережить тяжелые минуты».
Суровая военная действительность была далека от оптимистической концовки «Звезды»: «Важно было то, что сосредоточившаяся в этих лесах, чтобы нанести удар исподтишка по советским войскам, отборная дивизия с грозным именем «Викинг» обречена на гибель. И машины, и танки, и бронетранспортеры, и тот эсэсовец с грозно поблескивающим пенсне, и те немцы в подводе с живой свиньей, и все эти немцы вообще — жрущие, горланящие, загадившие окружающие леса, все эти Гилле, Мюлленкампы, Гаргайсы, все эти карьеристы и каратели, вешатели и убийцы — идут по лесным дорогам прямо к своей гибели и смерть опускает уже на все эти пятнадцать тысяч голов свою карающую руку». Вероятно, кому-то из коллег Казакевича по военной разведке крепко попало за то, что проморгал дивизию «Викинг». И в повести он заново переиграл, так сказать «в нашу пользу» реальный сюжет, наделив его, по законам героического мифа, совсем другим исходом.
Но еще интереснее, что между «Звездой» и «В августе 44-го» существует прямая связь. Начальник капитана Алехина и его товарищей подполковник Поляков, бывший профессиональный литератор и журналист, близорукий интеллигент в очках и с характерным заиканием, имеет своим прототипом… Эммануила Казакевича. И сюжет «Звезды» в богомоловском романе присутствует, но в перевернутом виде. У Казакевича — советская разведгруппа пытается найти и находит скрытно сосредоточенную для контрудара вражескую дивизию и ценой своей жизни передает бесценную информацию. У Богомолова — немецкая разведгруппа из бывших советских граждан ищет в тылу скрытно сосредоточенную для наступления танковую армию, но частью гибнет, частью попадает в плен, и задачу не выполняет. Как у Казакевича разведчики убивают после допроса «языков» немцев, чтобы не выдать себя, так у
