Псевдо Андрей вытянул руки в нашу сторону. От него исходила иная энергия. Объединяясь с энергией Тани, я чувствовал всем телом особенное тепло – оно отличалось от тёплой воды, с которой я попытался это чувство сравнить. Это было космическое тепло посторонней сексуальной энергии. Андрей был тем самым, кто усиливал эту энергию, участвуя в контакте иным путём, мне не понятным.
Оргазм подходил волной цунами. Я положил руки, как она просила, и развёл пальцы…
Боже, как же я за это поплатился! В самый завершающий момент моя партнёрша изогнулась и со стоном прижалась пальцами своих рук к моим рукам. Из меня потёк огонь…
Было полное ощущение, что мой член превратился в огнемёт. Боль страшная! Я не закричал – я заорал! И это был не вопль удовольствия – меня буквально скрутило от боли. Несколько минут я не мог прийти в себя и всё кричал, тряся руками. Потом боль в пальцах потухла, и меня всего стало корёжить: тело изгибалось самым немыслимым образом. По всем сосудам гулял огонь, самый настоящий, похожий на «горячий укол», но в сотни раз сильней. Я думал, что сгорю в этом огне.
Мне помог Андрей. Когда я уже отправлялся на тот свет, он подошёл к нам, скинул с меня Таню и брызнул с овального сосуда мне в лицо какой-то жидкостью.
Последнее, что я услышал перед тем, как потерять сознание, так это обвинительный тембр голоса Андрея:
– Ты что делаешь? Это же низшее существо! Его могла убить твоя энергия! Пусть он нам уже не нужен… – и я отключился.
Забвение. Пустота.
Сколько был без сознания, не знаю.
Голый, я очнулся в подсолнухах. Рядом никого нет.
Одежду я не нашёл. Осмотрев себя, заметил на кончиках пальцев небольшие ожоги. Но боли не было.
Царапая тело о жёсткие листья подсолнечника, я выбрался на дорогу. Солнце поднималось над горизонтом. Раннее утро.
Я пошёл, покачиваясь, в сторону посёлка. Очередной указатель (не такой обшарпанный) упрямо гласил об одном и том же: Латыши, два километра.
Дорога пустая. Ничего не изменилось. Я вспомнил о Майе и о том, как иномирянка в последний момент, на пике оргазма, пыталась коснуться всеми пальцами рук моих пальцев. Что это?
Я верил всему случившемуся потому, что шёл голый. Прикрыться чем-либо не хотелось, даже если бы навстречу шла незнакомая женщина.
Зуд. Неприятное ощущение на головке члена. Я откатил крайнюю плоть. Тонкий золотой волосок блестел на солнце – последнее доказательство того, что случилось. Я смачно сплюнул на ладонь, протёр крайнюю плоть и головку члена.
Волосок не был человеческим. Даже на первый взгляд у него была совсем другая структура. Я взял его двумя пальцами, поднял руку, посмотрел в последний раз – и дунул, разжав пальцы: волосок полетел в подсолнечник, как лёгкая паутинка.
Контакт состоялся. Для меня. В душе что-то происходило. Похоже, меня не посчитали равноправным человеком, стоящим на одной ступени с ними. Поделиться подробностями своих испытаний, когда выберусь отсюда? Придётся. Хотя не хочется. Был ли я подопытным кроликом? Был. Нас, видимо, мало таких, но мы есть. Особые особи, над которыми теперь будут измываться другие.
Дорога пришла в тупик. Она должна была когда-нибудь кончиться. Я не предполагал, что именно так произойдёт. Асфальт обрывался: передо мной расстилалось бескрайнее пшеничное поле. Я стоял и смотрел вдаль. Бесконечность. Повернулся назад – прошедший путь. И снова посмотрел вперёд. Мысль о том, что пшеницу должны уже убирать, толкнула в спину. Я нырнул в колосья, как в морские волны, и поплыл прямо, как делал всё это время.
***
Я спросил у врача:
– Майя знает обо мне?
– Дорогой мой, теперь о вас никто не узнает – вы станете совсем другим человеком. Понимаете? – и он сделал укол. – Вы – без вести пропавший.
– Понимаю, – сказал я и лёг в кровать, устеленную белоснежной простынею. Ничего не хотелось, только спать.
Тихорецк, 01.07.2009 – 07.11.2011 гг.Подарок для сестры
Мужчина берёт футляр. С большой нежностью и теплотой восстанавливает упаковку, вручает девушке и говорит:
– Она заплатила высокую цену. Больше, чем мог заплатить любой взрослый. Девочка отдала всё, что имела.
Тишина заполняет маленький магазинчик. Девушка сжимает в руке небольшой свёрток, рука дрожит. Мужчина улыбается. Ему приятно то, что он сделал.
– Всё хорошо?
Тихое «да» слышится в ответ.
Рабочий день подходит к концу, когда порог магазина переступает молодая девушка, совсем юная, но с глазами взрослой женщины – в них нет радости, это заметно. Она выкладывает из сумочки на прилавок знакомый продавцу футляр, отдельно обёрточную бумагу и развязанный бант.
– Эти бусы были куплены у вас? Маркировка подарочной упаковки вашего магазина. Сколько они стоили?
– Не понимаю… – говорит хозяин магазина.
– Это ваш товар? Сколько он стоил? – повторяет девушка.
– Видимо, да. Но стоимость любого изделия в моём магазине – это всегда конфиденциальный договор между мной и клиентом. Я вам не скажу.
– У моей сестры нет столько денег. Бусы из настоящей бирюзы очень дорогие. Это нам не по карману. Я подумала, что сестра украла бусы.
– Нет, она их купила.
Маленькая девочка подходит к витрине магазина и буквально прилипает носом к стеклу. Вдруг её глаза начинают блестеть. Продавец, одиноко стоявший за прилавком, рассеяно смотрит на девчушку.
Она входит в магазин и просит, чтобы ей показали бусы из бирюзы.
– Это для моей сестры. Вы можете красиво завернуть их? – спрашивает девчушка.
Хозяин магазина с недоверием смотрит на малышку, спрашивает:
– А сколько у тебя денег?
Без тени сомнения девочка вытаскивает из кармана платочек, разворачивает, высыпает на прилавок всю мелочь и уточняет, счастливо улыбаясь:
– Этого хватит?
Там находилось всего несколько мелких монет. И девочка с гордостью лопочет:
– Я хочу подарить это своей старшей сестре. Как умерла наша мама, сестра заботится обо мне, а на себя у неё остаётся мало времени. Сегодня день её рождения, и я буду рада подарить ей такие бусы, они очень подойдут под цвет её глаз.
Мужчина уходит вглубь магазина, приносит футляр, оборачивает синей лентой, завязывает бантик.
– Держи! – говорит он девочке. – И неси осторожно.
Девчушка выбегает счастливая, вприпрыжку несётся к дому.
С тех пор, как мамы не стало, Даша сидит у телевизора. Она смотрит мультики. Её жизнь – это сестра и телевизор. Она не понимает, что телевизор не работает, сломался.
Сверкает молния, гремит гром! На экране телевизора возникают помехи. Изображение весёлого ослика сменяется множеством чёрно-белых мурашек, слышится жуткое шипение. Всё происходит неожиданно.
– Ой! Мама, мне страшно! – говорит шестилетняя Даша.
– Не бойся, – отвечает Лидия. Её младшая дочь никогда и ничего не боялась. Не было причин для детских страхов. Воспитывая детей одна, Лидия заменяла им и отца. Или пыталась заменить. Она отключает телевизор пультом дистанционного управления. Но телевизор не реагирует на сигнал. Жуткое шипение продолжается.
Ещё один раскат грома звучит за окном. Даша начинает плакать. Гроза её пугает.
– Тихо, Дашка, не трусь! В мае всегда сильные грозы. А сейчас май, – Лидия встаёт с кресла. – Мама выключит телевизор, а гром скоро прекратится, – подходит к тюнеру, тянет шнур… Звучит оглушительный взрыв, из розетки вылетает огонь вместе со штепселем, женщина падает на спину, кожа рук и лица её приобретает чёрный цвет… Даша мгновенно прекращает плакать. Она понимает, что произошло… Гром её теперь не пугает. Пугает мама – она не шевелится.
2013 годХуюм-буюм
Каждое утро одно и то же. Похмелье. Это система, выработанная мною за два десятка лет. Лечить и то, и другое можно. А излечить, однако, возможно только похмелье. Интересно, почему я ещё не спился? Или я так просто думаю?
Электричка, трамвай, автобус – добираюсь до работы. Голова гудит и в ней рождается слово: мандавошка. Это я. Мерзкое насекомое! И нет ничего странного, ибо я никого не уважаю. Даже покупателя на работе, который, как говорится, платит продавцу зарплату. И себя не уважаю тоже: надо было похмеляться сразу, а не ехать с больной головой. Пивом голову не обманешь.
Выхожу на одну остановку раньше, захожу в рюмочную.
Очередь из трёх человек. Удивительно мало посетителей!
Сто грамм водки – кусочек лимона – жевательная резинка.
Клиент всегда прав… Клиент всегда – лох! Были времена, когда наглели продавцы. Всё перевернулось, наглеют покупатели. Главное, нахуй не пошлёшь агрессора, пошлют тебя с работы. Что делать?
Вопрос очевиден. Действия, кстати сказать, выработаны. Лично мною. И я учу каждого подчинённого, как действовать. Против правил учу. Я говорю, что может быть хуже для покупателя, а? Правильно – категоричный отказ. Мерчандайзер наоборот, по-русски.
