Дженни Даунхэм
Сейчас самое время
Jenny Downham
Before I die
Отзывы прессы
«В романах для подростков наркотики и случайный секс обычно не встречаются на первых двадцати страницах.
Но от большинства книг для подростков нормальный взрослый человек не расплачется так, что последние главы расплываются перед глазами и их почти невозможно читать. Выдающийся первый роман Дженни Даунхем сочетает в себе и то и другое».
Sunday Times«Трогательный и смелый роман… напоминающий о том, что нужно ценить главное, ловить момент, быть смелее в желаниях и наслаждаться приключениями – даже если это всего-навсего поход в бассейн, чашка горячего шоколада или поездка по шоссе в дождь».
Guardian«…печальная, но прекрасная книга… Роман о смерти, который славит жизнь».
Irish Times«…невероятно жизнеутверждающий роман, который учит радоваться жизни».
Heat«Роман Даунхем правдив и смел, а персонажи потрясающе правдоподобны». Sunday
Telegraph«„Пока я жива" – роман настолько искренний, грустный и реальный, что мне бы хотелось быть его автором».
Жаклин Уилсон«Прекрасная лирическая книга, невероятно обостряющая восприятие и чувства. Для Даунхем нет запретных тем…
Она повествует о жизни, которая сгорела так ярко, что у нас тоже возникает желание гореть, а не мерцать».
thebookbag.co.uk«Исполненный гуманизма роман заставляет глубоко сопереживать его героям. Вряд ли кто-то сможет удержаться от слёз, читая эту книгу».
Daily Express«Этому роману суждено вызвать слёзы у сотен тысяч читателей, которые непременно посоветуют его всем своим друзьям».
Observer«Игра слов и отсылки к поп-культуре делают книгу невероятно привлекательной для подростков. Прямой, искренний и очень свойский разговор о сексе, преступлении и смерти ведется на равных: это не поучение и не проповедь. Выдающийся дебют».
Writeaway.org«На удивление жизнеутверждающая книга».
lovereading4kids.co.uk«Роман-откровение… язвительный, смешной, не признающий никаких авторитетов… Трогательная и мудрая, прекрасно написанная книга, которая не выходит из головы… незабываемое произведение».
Seven Impossible Things Before Breakfast (blog)«Великолепный рассказ о жизни подростков… наглядно демонстрирующий, что без любви жизнь теряет всякий смысл».
The Bookseller«Трогательная, незабываемая история… о девушке, умирающей от лейкемии. Сюжет не из лёгких, но раскрыт он так оптимистично и вдумчиво, что читать роман – одно удовольствие».
Publishing NewsОдин
Луи и Арчи с любовью
Как бы я хотела, чтобы у меня был парень. Чтобы он висел в шкафу на вешалке, а я бы его доставала когда вздумается, и он смотрел бы на меня, как парни в фильмах, – так, словно я красавица. Тяжело дыша, он без лишних слов снимал бы кожаный пиджак и расстегивал джинсы. Под ними белые трусы; парень так красив, что у меня кружится голова. Потом он бы меня раздевал. Снимая с меня одежду, он шептал бы (слово в слово): «Тесса, я тебя люблю. Я без ума от тебя. Ты такая красивая».
Я сажусь на кровати и включаю ночник. Ручка есть, но нет бумаги, и я пишу прямо на стене: «Я хочу, чтобы на меня лёг парень, хочу почувствовать тяжесть его тела». Потом ложусь и смотрю в небо. Оно странного цвета – угольно-красного, словно день истекает кровью.
Пахнет сосисками. По субботам всегда сосиски. А к ним пюре и капуста с луковой подливкой. Потом папа возьмёт лотерейный билет, Кэл выберет числа, они с отцом усядутся перед телевизором с подносами на коленях и поужинают. Посмотрят «Икс-фактор» и «Кто хочет стать миллионером?». Потом Кэл сходит в ванную и ляжет спать, а папа перед сном будет допоздна курить и пить пиво.
Сегодня он уже заходил ко мне. Подошел к окну и раздернул занавески. «Смотри!» – сказал он, когда в комнату хлынул свет.
Был день, и было небо, и в нём плыли верхушки деревьев. Его силуэт вырисовывался на фоне окна; папа стоял подбоченившись – этакий Могучий Рейнджер.
– Чем я могу тебе помочь, если ты всё время молчишь? – проговорил он, подошёл и присел на край кровати.
Я затаила дыхание. Если долго не дышать, в глазах начинает рябить. Папа погладил меня по голове, нежно массируя пальцами кожу.
– Дыши, Тесса, – прошептал он.
Вместо этого я схватила с тумбочки шапку и натянула на глаза. Тогда он ушёл.
Сейчас он внизу, жарит сосиски. Я слышу, как шипит жир, как булькает в кастрюле подливка. Не знаю, действительно ли всё это слышно сверху, но меня уже ничем не удивишь. Я слышу, как Кэл расстёгивает куртку (он ходил в магазин за горчицей). Десять минут назад ему выдали фунт и велели не разговаривать с незнакомцами. Пока его не было, папа курил на заднем крыльце. Я слышала шорох листьев, падающих на траву у его ног. Наступает осень.
– Повесь куртку и сходи спроси, не нужно ли чего Тессе, – говорит папа. – У нас есть черника. Вдруг она захочет?
Кэл в кроссовках; когда он прыжками поднимается по лестнице и входит в мою комнату, в его подошвах хлюпает воздух. Я делаю вид, будто сплю, но Кэла это не смущает. Он наклоняется ко мне и шепчет:
– Даже если ты со мной никогда больше не будешь разговаривать, мне плевать.
Я открываю один глаз и вижу два его голубых глаза.
– Я так и знал, что ты притворяешься, – ухмыляется Кэл. – Папа спрашивает, не хочешь ли ты черники.
– Нет.
– Что ему сказать?
– Скажи, что я хочу слонёнка.
Кэл смеётся.
– Мне будет тебя не хватать, – признается он и уходит, оставив меня лежать на сквозняке с открытой дверью.
Два
Зои без стука заходит в комнату и плюхается ко мне на кровать. Она странно на меня смотрит – так, будто не ожидала здесь увидеть.
– Что поделываешь? – спрашивает она.
– А что?
– Ты больше не спускаешься вниз?
– Тебе что, звонил мой папа?
– У тебя что-то болит?
– Нет.
Она смеривает меня подозрительным взглядом, потом встаёт и снимает пальто. На ней короткое красное платье в тон сумочке, которую Зои бросила на пол.
– Ты куда-то собралась? – интересуюсь я. – У тебя свидание?
Она пожимает плечами, подходит к окну и выглядывает в сад. Водит пальцем по стеклу. Потом говорит:
– Может, тебе стоит поверить в Бога.
– С чего это?
– Как и всем нам. Всему человечеству.
– Едва ли. Похоже, Бог умер.
Она оборачивается и смотрит на меня. Лицо бледное, как зима. За её плечом, мигая, по небу летит самолёт.
– Что ты там написала на стене? – интересуется она.
Не знаю, зачем я дала ей это прочесть. Наверно, мне хочется, чтобы что-то случилось. Надпись сделана чёрными чернилами. Под взглядом Зои слова корчатся, как пауки. Зои перечитывает их несколько раз подряд. Терпеть не могу, когда она так жалостливо на меня смотрит.
– Да уж, это явно не Диснейленд, – тихонько произносит она.
– А я разве говорила, что хочу в Диснейленд?
– Мне так казалось.
– Ты ошибалась.
– Я думаю, твой папа ждёт, что ты попросишь пони, а не парня.
Как здорово слышать наш смех. Смеяться больно, но мне всё равно нравится. Обожаю хохотать над чем-то с Зои, потому что знаю: мы представляем себе одни и те же дурацкие картинки. Стоит ей сказать: «Тогда уж скорее подошла бы племенная ферма», как мы обе заходимся в истерике от смеха.
– Ты плачешь? – спрашивает Зои.
Не знаю. Наверно. Я всхлипываю, как женщины в телевизоре, у которых погибла вся семья. Я подвываю, как зверь, отгрызающий себе лапу. Всё наваливается как-то сразу: как будто пальцы мои – лишь кости, а кожа почти прозрачна. Я чувствую, как в левом лёгком размножаются клетки, наваливаются одна на другую, словно пепел, медленно заполняющий сосуд. Скоро я не смогу дышать.
– Бояться естественно, – говорит Зои.
– Нет.
– А вот и да. Что бы ты ни чувствовала, так и должно быть.
– Представь, что ты постоянно живёшь в страхе.
– Запросто.
Но куда ей! Откуда ей знать, как это, если у неё впереди целая жизнь? Я снова прячусь под шапкой, всего на секунду, потому что мне будет не хватать дыхания. И болтовни. И рыб. Люблю рыб. Мне нравится, как они открывают и закрывают рот.
Туда, куда мне предстоит отправиться, ничего с собой не возьмёшь.
Зои следит, как я вытираю глаза краешком одеяла.
– Помоги мне, – прошу я.
Она озадаченно глядит на меня:
– В чём?
– Они пока на бумажках. Я перепишу их набело, и ты меня заставишь это сделать.
– Заставлю сделать что? То, что ты написала на стене?
– И не только, но сначала – парень. Зои, ты тысячу раз занималась сексом, а я даже ни с кем не целовалась.