из окна. Пашка и сосед немного подолбили ломом, выгребли десятка два лопат земли. Можно приступить к упокоению. Понятно, что могила неглубокая, но и зомби рыть землю не умеют. По крайней мере, надеюсь на это. Пашка склонился перед телом, что-то шептал. Потом перекрестил его, поднявшись, кивнул.
Помог опустить тело в яму и Пашка стал закидывать пакет лопатой, никому не давая помочь. Тогда просто кинул горсть земли, не ослабляя наблюдения.
- Надо потом табличку смастерить и написать, кто тут лежит.
- Нет, Паш, сейчас не время, - сказал ему, - останешься жив, захоронишь, как положено.
- А если нет?
- Ну, что делать... Ты помнишь, я помню, получится, передадим другим.
Глава 06. «Старый полковник и новые вести» 11.04.2008, вечер. Дом на Пушкина.
Павел, несмотря на все случившееся, внешне спокоен, только совсем осунулся. Словно неожиданно повзрослел, но все равно, похож на мальчишку, который лишился всего, что у него оставалось. В общем-то, так оно и есть. Нельзя позволить ему совсем потеряться, надо занять чем-то еще.
- Ребята, нам надо Вадика вытащить из подъезда. И остатки съеденных им людей заодно. Иначе придется убегать далеко и надолго.
- Так еще пленка есть, в гараже как раз и лежит.
- Давай сейчас вернемся, возьмем пленку, что сможем, закидаем и куда-нибудь во двор подальше или на дорогу. – Только теперь сообразил, что покрывало можно бы и не зарывать. - Еще и этих, что сейчас застрелил, пока свежие, надо как-то оттащить.
- Так в гараже и веревка есть!
Показалось, что на это ушло минут двадцать, хотя потом дочка сказала, почти час возились. За это время пару раз замечал, как она смотрит за нами из окна и даже помахал ей. Она меня так и не вызывала по радиостанции, видимо, не хотела отвлекать. Молодец, Юлечка, всегда бы так раньше...
На удивление, «сосед-мудак» ни разу не перечил, видимо, понимал, что это в общих интересах. Может, и не совсем прав в его оценке? Потом он даже пригласил в квартиру Евгения Николаевича. Согласился, Пашке одному сейчас ни к чему оставаться. Только сказал, что мне надо вымыть кроссовки и умыться после всех этих забот. Договорились, что подойду через полчаса.
Парни поднялись в подъезд, а сам вернулся на задний двор, пока не стемнело и зомби не вернулись. Отыскал рядом с грузовиком мой верный ледоруб и забросил в фургон, нечего ему без присмотра валяться, еще пригодится. Забрал заодно из кабины истерзанный портфель, подобрал гильзы, разлетевшиеся по двору. Тоже самое надо сделать с гильзами в подъезде, еще могут пригодиться.
У подъезда вызвал дочку по рации, оглядываюсь вокруг. Кроме свежеупокоенных, утащенных веревками на газон во дворе деревянной двухэтажки, никого не видно. Ни из дома, ни из соседних так никто не вышел и даже не открыл окно и не спросил, что же мы делаем. Это неудивительно, население у нас тут сплошь строгие индивидуалисты, что сейчас еще более верно. Но в окна, все же, посматривают, по крайней мере, в моем подъезде, и с первого этажа, и с третьего.
- Юля, прием, прием!
- Да, папа! - дочка отозвалась и одновременно показалась в окошке, помахала.
- Сейчас поднимусь, открой мне и приготовь какие-нибудь тапочки и пакет.
- Зачем, что с тобой?
- Дочка, все в порядке, просто обувь грязная.
Не только обувь, но и сам весь пропах до крайности. Поэтому сразу через спальню босиком прошел на балкон, а не на лоджию. Он на солнечной стороне, там быстрее выветрится. Скинул костюм и кроссовки, прямо так, раздетый, прошлепал в душевую. Юля меня не спрашивала ни о чем, что-то сама видела, что-то просто не хотела знать.
От меня все еще пахло, хотя «штурмовую одежду» оставил на балконе. Надо бы снова душ принять, пока вода и энергия есть, за полчаса управлюсь. И заодно переодеться, хотя бы в старую полевую форму, слава Богу, пока запасной хватаеть. Не думал, что так пригодится, уж точно. Как же на фронте, в грязи и кровищи, в одном и том же воевали?
Пить ничего не хотелось, кроме воды, но и блевать не тянуло, не то, что в первый раз. Все равно, состояние нехорошее, вместо тошноты пришло какое-то неприятие всего. Как будто в чужом теле жил, может, сказываются и моя болезнь, и те лекарства. Хотя перестал их принимать, вряд ли теперь в сон потянет. Заметил, что, в общем-то, чувствую себя даже лучше, чем утром. Страшный сон уже действительно воспринимался как сон.
Похоже, все подвиги на сегодня закончены. Смотрю, за окнами завечерело, пока мы возились во дворе, солнце ушло. Так то облака весь день небо закрывают, сейчас стали совсем темные. Хорошо, есть электричество, а если отключат? Дома есть пара фонариков и пара комплектов батареек, вот и все, пожалуй. Да где-то еще лежали свечи, остались от прежних жильцов, на антресолях. Те тоже дачники, видимо, когда-то использовали, хорошо, что их не выкинул. Надо бы достать и оставить где-то удобном месте. Спички... Со спичками неважно, плита нас с электророзжигом, курить никто не курит. Из спичек разве что пара коробков есть, не считая моих охотничьих. Несколько упаковок, запаянных в полиэтилен, которые так ни разу не использовал. Но от них дыма-то ого-го!!!
- Юля, газ ты проверяла?
- Да, чайник кипятила, термос наполнила, еще раз поставила. Газ идет, но слабо.
Это ожидаемо, давление в сети снизилось, скоро может вообще не быть. На первое время выручит китайская газовая горелка, купленная в магазине «Рыболовные товары», что на углу Свободы и Чайковского, почти рядом с нами. К ней всего два больших баллончика и один маленький, долго не протянешь. Может, если завтра удастся мой план, потом заглянуть в тот магазин? Кажется, забот только прибавляется. Что удивляться, другая жизнь уже началась.
Полчаса уже прошло.
- Юля, поднимусь наверх, к соседям, переговорить надо. Ты на ужин что-нибудь приготовь.
- Папа, а в холодильнике, кроме твоей «молочки» и коньяка ничего не осталось, сам ведь видел.
- А мои запасы?
- Там у тебя там одни консервы.
- Юля, не знаю, что мы станем есть через неделю. Но на эту неделю еды хватит. В том числе и консервов.
Это сказал, достав из кладовки коробку с охотничьими припасами. Обычно покупал
