Почему я боролся за неё?
Подняв глаза, я увидел, как Артур и Феникс странно смотрят на меня. В их глазах застыл вопрос. Впившись в них сердитым взглядом, я оскалился. Оба мужчины ту же стушевались, предпочтя смотреть куда угодно, но не в мою сторону. Их лица превратились в бесстрастную маску.
Расправив плечи, я, сделав глубокий вдох, направился к выходу, отказываясь смотреть на Айлу. Артур и Феникс последовали за мной. Дверь за нами захлопнулась.
— Держите её здесь и продолжайте допрос. В конце концов она сломается.
— Да, босс, — ответил Феникс.
Шагнув вперёд, я замер. Обернувшись, я посмотрел на своих людей и добавил убийственным тоном:
— Не смейте прикасаться к ней.
Если кто-то посмеет нарушить мой приказ — он умрёт. И Феникс, и Артур — они оба казались удивлёнными, но всё же кивнули.
Мои собственные слова застали меня врасплох. Понятия не имею, что мной руководило, но я был уверен в одном: я не хочу, чтобы кто-то и пальцем касался моего котёнка. Осознание этого повергло меня в шок.
Не глядя на парней, я направился прочь. Внутри всё сжалось в узел. Я злился на себя за то, что проявил слабину.
А потом я разозлился на Айлу.
У меня не было ответов. Я хотел поверить ей, но разве я мог? На кону стояла моя империя — и Айла оставалась под подозрением. Не имеет значения чувствую я к ней что-то или почему её боль стала моей болью. Мне нужны ответы. И плевать придётся мне играть честно или же нет.
Я почувствовал, как моё ноющее сердце вновь превращается в камень. Зайдя в свою комнату, я, выдохнув, уставился на стену, позволяя холоду вновь просочиться в моё тело.
Айла не сделает меня слабым. Я не позволю.
***
АЙЛА
Я не знала, как долго находилась в подвале. Точно так же я понятия не имела день сейчас или ночь. Я могла думать только об одном: я хочу, чтобы боль прекратилась. Больше мне было не под силу терпеть. У меня раскалывалась голова. Тело ломило от слабости.
Запястья саднили. И каждый раз, когда верёвка тёрлась о чувствительную кожу, я всхлипывала от боли. Кожу жгло словно огнём. Из-за попыток освободиться, мои руки кровоточили.
— Какую информацию ты слила ублюдкам? — вновь спросил Виктор. Виктор, Николай и Феникс по очереди допрашивали меня, и подметила, что их начали раздражать мои ответы.
— Я не делала этого, — произнесла я.
Зачем мне помогать монстрам вроде Альберто и моего отца? Я ненавидела их. Но Алессио и его люди не знали об этом, потому что я скрыла от них правду.
Моя жизнь уже была под вопросом. Навряд ли, признание, что я дочь Альфредо и невеста Альберто помогло бы мне.
Правда поставит меня в ещё более опасное положение. Я была из клана итальянцев. Я — их враг. Потому они никогда мне не поверят.
Сколько бы я ни просила, сколько бы ни умоляла — меня не слышали. Русские отказывались отпустить меня.
— Айла, чёрт возьми! Ложь не вытащит тебя отсюда! — закричал Николай, наматывая по комнате круги.
«Как и правда», — подумала я сквозь слёзы.
Во рту пересохло, и, сделав глубокий вдох, я поморщилась.
— Пожалуйста… Виктор, Николай. Я не делала этого. Поверьте мне. Я ничего не знаю, — прошептала я охрипшим после нескольких часов плача голосом. Из-за постоянно саднившего горла я едва могла говорить.
Николай замер. Мужчина бросил на меня полный жалости взгляд. Посмотрев на Виктора, я увидела те же эмоции, что и у его напарника.
Я понимала, что медленно, но у меня получается смягчить их. Они хотели мне поверить. Казалось, почти удалось убедить русских, что я не делала того, в чём меня обвиняют. Но я не знала, как долго смогу оставаться сильной. Я хотела только вернуться в свою кровать, завернуться в мягкое одеяло и забыть об этом кошмаре.
Мы молча рассматривали друг друга, когда дверь внезапно открылась. Пытаясь избавиться от тумана перед глазами, я несколько раз моргнула. Когда в помещение вошёл Алессио, я почувствовала, что моё сердце замерло от паники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сейчас на мужчине был привычный костюм-тройка. Его ладони обнажены — никаких чёрных кожаных перчаток. Несколько секунд босс мафии смотрел на меня пустым взглядом.
Замерев у двери, мужчина скрестил руки на груди. Посмотрев на Виктора, он кивнул ему. И когда Виктор встал и подошёл ко мне, я непонимающе нахмурилась.
Спустя несколько секунд, я почувствовала его руки на верёвке. Несколько рывков — и я вздрогнула от дискомфорта и боли.
А затем — мои запястья свободны.
Они мне поверили? Я понятия не имела как вести себя.
Меня освободили или собираются ещё пытать?
— Вставай, — мрачным тоном велел Алессио.
Подчинившись, я прижала раненные руки к груди.
— Отправляйся в свою спальню. Ты свободна, — всё так же бесстрастно произнёс русский.
Оступившись, я, натолкнувшись спиной о твёрдую грудь, тяжело вздохнула. Мне и поворачиваться не нужно. Я и без того знала, что это Виктор.
Мужчина схватил меня за плечи, удерживая в вертикальном положении, поскольку слабость дала о себе знать. Меня трясло так, что, если не наёмник — я уже оказалась бы на полу.
— Ты можешь идти? — спросил он на удивление мягким голосом, словно разговаривал с раненным животным.
Я кивнула, и Виктор отпустил меня. Спотыкаясь, я медленно направилась к Алессио. Каждый шаг давался с трудом. Сосредоточившись на Иваншове, я шла к двери. Русский не двигался, ничего не говорил — он просто смотрел на меня.
Стоило переступить порог, и холодный голос Алессио вынудил меня замереть на месте.
— Даже не думай о побеге.
Не поворачиваясь к нему, я кивнула. У меня и мыслей о побеге не было. Я понимала, что мне не сбежать — так какой в этом смысл.
Его люди поймают меня. И, в конце концов, мне придётся заплатить за своё неповиновение. У меня не было ни единого желания возвращаться в подвал и прочувствовать на себе гнев Алессио Иваншова.
Я собиралась прожить свою жизнь горничной, приложив все усилия, чтобы стать как можно более незаметной.
До меня донёсся голос Артура:
— Босс, почему вы…
Заставляя его замолчать, Алессио поднял ладонь. Мои плечи опустились. Мне хотелось расплакаться от облегчения.
Я следовала за шедшим впереди Фениксом. Мы поднялись оп лестнице на главный этаж. В доме стояла полная тишина. Я никого не видела.
— Который сейчас час? — взволнованно спросила я.
— Половина третьего утра, — ответил Феникс.
У меня подкосились ноги. Почти семнадцать часов. Меня держали в подвале почти семнадцать часов.
— Идёшь или нет? — спросил наёмник, когда я остановилась.
Кивнув, я последовала за мужчиной наверх. Он проводил меня к спальне.
— Прими душ и поспи, — велел Феникс.
— Спасибо, — прошептала я, глядя в пол, пряча от него свои слёзы.
Я переступила порог, и Феникс закрыл за мной дверь. Вслепую найдя выключатель, я включила его, позволяя свету мгновенно наполнить комнату.
Уставшая, слабая, голодная, сонная и обессиленная — вот как я себя чувствовала. Мне хотелось просто уснуть и никогда больше не просыпаться.
Быстро раздевшись, я направилась в ванну. Тёплые потоки воды обрушились на мою кожу. Моё озябшее тело постепенно начало согреваться. Принимая душ, я чувствовала, как стучат мои зубы. По щекам текли тихие слёзы. Слёзы облечения. Осев на пол, я расплакалась, позволив воде омывать моё слабое тело. Понятия не имею, сколько пробыла здесь, но, когда мне наконец удалось согреться, и слёзы высохли, я поднялась на ноги и вышла из кабинки.
Надев чёрную пижаму, я почувствовала, что улыбаюсь. Я усну и всё забуду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но улыбка сменилась сорвавшимся с губ тихим вскриком ужаса, когда я заметила сидящего на моей кровати Алессио. Отшатнувшись, я сжалась. Меня сковал страх.
Увидев, как я спряталась за дверью, мужчина поспешно встал.
— Ч-ш-ш, не бойся. Я здесь не для того, чтобы сделать тебе больно. Я не причиню тебе вреда.
