Спустя пару секунд женщина наконец кивнула и отстранилась.
— Присаживайся. Мы с Мэдди почти закончили с ланчем, — произнесла Лена, указывая на стул у стойки.
Стоило мне сесть, и Мэдди поставила передо мной тарелку с тостами, яйцами и картофелем.
— Спасибо, — произнесла, принявшись за завтрак.
Я молча наблюдала, как Мэдди и Лена работают на кухне.
Я не спеша пила сок, когда Мэдди нарушила тишину. И от её вопроса у меня перехватило дыхание.
— Мам, почему Иваншовы и Абандонато так сильно ненавидят друг друга? В смысле, я понимаю, что это намного больше, чем просто противостояние двух кланов мафии. Но я никогда не спрашивала, что за этим стоит.
Я едва не подавилась.
Закашлявшись, я отодвинула стакан, прикрыв дрожащей ладонью губы. Мэдди и Лена обеспокоенно повернулись ко мне. Взмахнув рукой, я дала понять, что со мной всё в порядке.
По правде, со мной всё было далеко не в порядке. Я едва могла дышать.
— Ох, милая, это долгая история, — вздохнув, ответила женщина.
Выпрямившись, я навострила уши. Я знала, что наши семьи ненавидят друг друга до глубины души, но не знала в чём причина. Несколько раз я слышала, как Альберто говорил об Иваншовых и о том, что, если им когда-то подвернётся шанс — русские уничтожат Абандонато.
Откашлявшись, я влезла:
— Я тоже задавалась этим вопросом.
Когда Лена бросила на меня странный взгляд, я попыталась исправиться:
— Я имею ввиду, когда Алессио считал, что я шпионю для итальянцев, он действительно был в ярости. Так что мне было интересно, почему.
— Он и правда их ненавидит.
Вытерев руки о фартук, Лена подошла к стойке и села на стул. Мы с Мэдди устроились напротив неё.
— Мэдди, ты была еще совсем малышкой, так что навряд ли помнишь что-то. Между двумя семьями зародилась настоящая вражда. То есть, они всегда жили как кошка с собакой, но после той ночи… — замолчав, Лена с грустью покачала головой. — В поместье проник Альфредо. Льва, отца Алессио не было дома, — из глаз женщины покатились слёзы. — Это было кровавое месиво. Той ночью умерло так много людей. И бедная Мария — мама Алессио. Её убили. Альфредо убил её и оставил на её теле записку. В ней значилось: «Пусть это станет тебе уроком». Она была беременна.
Замолчав, Лена заплакала. Её рыдания эхом разнеслись по кухне.
Я сидела, распахнув глаза. Мне казалось, что моё сердце в любой момент разорвётся на части. Меня затошнило. Тело дрожало. Ощущение, что меня запихнули в маленькую коробку. Я едва могла пошевелиться.
Я не воспринимала окружающий мир. В ушах звенела одна и та же фраза: «Альфредо убил мать Алессио». Мой отец убил беременную маму Алессио.
Казалось меня накрыла тонна воды, и я, задыхаясь, отчаянно пыталась сделать вдох, отчего лёгкие горели огнём.
Положив дрожащие ладони на бёдра, я с силой впилась пальцами в кожу, заставляя себя остаться на месте и дослушать до конца об ужасных событиях.
— Она была на пятом месяце. Лев и Мария были так счастливы. Они ждали девочку. Но потеряли всё той ночью. И бедный Алессио, — продолжила хриплым голосом Лена. Каждое её слово словно нож вонзалось в моё сердце. — Он всё видел. Мальчик прятался под кроватью. Бедный малыш, ему было всего семь, когда его маму убили у него на глазах. С того момента всё изменилось. Дом заполнила тьма. Мария, наш лучик света, её не стало. Она была нашей королевой. И её смерть — это разбило наши сердца. Но в конце концов мы научились жить дальше. Но ни Лев, ни Алессио — они больше никогда не были прежними.
Мои щёки были мокрыми от тихих слёз. Сердце сжалось от боли. Казалось, меня разорвёт от горя.
Как мой отец мог быть настолько бессердечным?
Мир перед глазами померк. Стараясь сдержать рыдания, я почувствовала, как дрожат мои губы. Это было слишком. Слишком сильная боль сковала мою грудь.
Я и правда была его врагом.
И если они узнают правду — не существует ни единого шанса, что я останусь жива.
— Алессио не разговаривал три года, — продолжилаЛена. — Не проявлял никаких эмоций, а Лев… Он полностью закрылся. Когда Алессио вновь заговорил, первым что он сказал было: «Я отомщу за свою маму». И это стало его целью. Он поклялся убить каждого члена клана Абандонато. Поклялся, что заставит их заплатить за содеянное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Всхлипнув, не сдерживая слёз, Лена прикрыла лицо ладонями. Её грудь вздымалась, так горько она плакала.
— Мэдди, той ночью умер и твой отец. Он умер, пытаясь защитить Марию. В один миг я потеряла не только лучшую подругу, но и мужа.
На несколько минут на кухне повисла тишина, нарушаемая только нашими всхлипами. Прикрыв глаза, я поднесла ладонь к губам. Меня колотило. По коже пробежали мурашки. Я едва могла дышать.
— И я надеюсь, что Алессио заставит их всех заплатить, — сказала женщина, подняв голову и утирая слёзы. — Все они, все до единого, заслуживают смерти.
Для меня её слова были словно пощёчина. На мгновение забыв, как дышать, я замерла. Со свистом выдохнув, я поднялась со стула. Накрыв ладонью живот, я пыталась унять болезненную тошноту. Лена и Мэдди наблюдали за мной, вероятно, решив, что я сошла с ума.
Мне казалось, что я слетела с катушек. Что потеряла рассудок.
Дыши, Айла, дыши.
Моё сердце застыло в напряжении. Сжав кулаки и хватая ртом воздух, я чувствовала, что меня накрывает паническая атака.
Распахнув от ужаса глаза, я отступила на несколько шагов.
— Айла? — обеспокоенно спросила Лена, поднявшись на ноги.
Тело сковал холод.
На улицу. Воздух. Дышать. Сейчас.
С силой прижав ладонь к пылающей груди, я стремительно развернулась, чтобы выбежать из кухни. Но, не успев сделать и шага, я ударилась о твёрдую словно камень грудь.
Отскочив назад, я оступилась, но сильная рука схватила меня, потянув вверх. У меня закружилась голова, всё вокруг потеряло чёткие очертания.
Вскинув голову, я встретилась взглядом с холодными серо-голубыми глазами.
Только у одного человека были такие красивые глаза, в которых можно было утонуть. Алессио.
И глядя в его бездонные омуты, я, всхлипывая от страха и боли, вновь и вновь слышала в голове слова Лены.
Он поклялся убить каждого из Абандонато.
А я и была Абандонато.
ГЛАВА 15
АЛЕССИО
Пока я шёл к своему кабинету, Виктор держался рядом.
— Мы всё ещё собираемся сегодня проверить дела в клубе? — спросил он.
Хмыкнув, я кивнул.
Артур, Феникс и Николай уже ждали нас внутри. Увидев меня, наёмники встали и кивнули в знак приветствия. Они сели обратно только дождавшись, когда я займу своё место.
— Альберто прислал новое предупреждение, — объявил я. — Он претендует на ещё один клуб, и ему всё равно кого для этого потребуется убить. Ублюдок собирается открыть бордель. Я хочу, чтобы как минимум дюжина наших охраняла это место.
Мужчины промолчали, сосредоточившись на мне. Мой голос звучал властно.
Николай кивнул.
— Я позабочусь об этом.
— Чертовы итальянцы не собираются отступать. Думаю, мы молчали слишком долго, — сквозь стиснутые зубы произнёс Феникс. Из-за гнева его глаза потемнели.
Откинувшись на спинку кресла, я закинул лодыжку правой ноги на колено левой. Посмотрев Фениксу в глаза, я ответил ему. Спокойно, медленно и тихо, но с угрозой.
— Итальянцы могут пробовать сколько угодно, но им не удастся разрушить мою империю, — я хрипло рассмеялся. — Годы попыток, а у них так ничего и не получилось.
Вздохнув, Феникс откинулся назад и, сдаваясь, поднял руки над головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я покачал головой. Забавный мудак.
На некоторое время в кабинете повисла тишина.
— Что со шлюхами? — спросил я у Артура. Альберто управлял заведениями наподобие моих, но наше отличие в том, что итальянец был жесток со своим товаром. — Я не допущу, чтобы в борделях женщины подвергались насилию, — добавил я. — Они там потому что решили таким образом заработать на жизнь, но я не собираюсь оставаться в стороне и молча наблюдать за тем, как над ними издеваются.
