Она слышит, как он снова произносит заклинание, и ворота с лязгающим звуком закрываются. Гермиона не оборачивается. Ей теперь вообще не следует оборачиваться назад. Она сделала свой выбор, и его последствия только впереди. Сгущаются сумерки.
Перед ней открывается массивная дубовая парадная дверь.
Гермиона не торопится заходить, слышит только, как он следует к ней. Гермиона считает его шаги. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Волосы чуть дергаются вперед, когда он останавливается. Гермиона не знает, что ей делать дальше, поэтому оборачивается, глядя на мужчину с немым вопросом в глазах.
— Вы позволите? — негромко произносит он.
Северус снова ее спрашивает. Это придает ей уверенности. Девушка кивает.
Мужчина двумя легкими движениями поднимает ее на руки, подхватывая под коленями, и делает это так галантно, что подол ее платья все также прикрывает ее ноги. Гермиона по инерции хватается за его шею, чтобы сохранить равновесие.
У него неожиданно мягкие волосы.
Северус проносит ее через порог и останавливается посередине большого фойе, осторожно опуская на ноги. Девушка завороженно оглядывается по сторонам. Дом просто гигантский. Высокие потолки, две винтовые лестницы, ведущие на второй этаж. Узорная мозаика на полу, несколько скульптур возле парадной двери и лестниц.
Двери в другие комнаты пока закрыты.
— Я покажу вам вашу комнату, — начинает он идти вперед.
Гермиона смотрит пару мгновений на то место, где он стоял секундой ранее, а затем на негнущихся ногах следует за ним. Тридцать четыре. Она насчитывает тридцать четыре ступеньки на правой винтовой лестнице, не отрывая взгляда от носов своих туфель.
Северус ведет ее в левое крыло.
— Моя комната, — указывает он на закрытую дверь, когда останавливается. — Напротив ваша, — объясняет он. — В вашем распоряжении весь первый этаж и левое крыло дома. В правое доступ закрыт, мисс…
Он на мгновение замолкает. Гермиона поднимает взгляд. Она уже не «мисс». Она уже не «Грейнджер». Она миссис. Миссис Снейп. Северус какое-то время молчит, думая о чем-то своем. Выражение его лица понять совершенно невозможно. О чем он думает? Ему неприятно называть ее по своей фамилии?
— Как вы хотите, чтобы я обращался к вам? — наконец спрашивает он.
Девушка часто моргает, обескураженная вопросом. Они все еще с ним на «Вы», и это усложняет задачу. Она его совершенно не знает, он не знает ее. Вся эта ситуация, словно свидание вслепую, внезапно вышедшее из-под контроля.
— Г… — отчего-то заикается девушка, — Гермиона, если вам будет удобно.
По спине бегут мурашки. Мерлин, что же она натворила? Девушка сжимает на стеблях уже завядшего букета пальцы. Северус смотрит на нее пару мгновений, а затем отводит взгляд.
— Как пожелаете, — он делает паузу, словно старается распробовать ее имя на вкус, — Гермиона…
Он впервые говорит ее имя вслух. Северус снова о чем-то задумывается. Гермиона слушает тишину большого дома.
— Еще раз напоминаю, что доступ в правое крыло второго этажа для вас закрыт, — замечает он.
Гермиона кивает, непроизвольно бросая туда взгляд. То крыло даже не освещается. Там темно, очень сильно темно. Видно лишь очертания рамы двух картин по обеим сторонам коридора и всё.
— Ожидаю вас, как будете готовы, — кивает он и, не глядя на нее, заходит в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Гермиона вздрагивает от хлопка. Волосы на руках встают дыбом от звенящей тишины дома. Он ожидает ее, когда она будет готова? Мерлин… Это же брак, разумеется. Супружеский долг и все вытекающие. Почему она не задумывается об этом раньше ни разу? Руки неконтролируемо начинают дрожать.
Гермиона облизывает пересохшие губы и сжимает окоченевшие пальцы на ручке двери своей спальни, дергая ее на себя. Она сразу поддается. Дуновение ветра приносит прохладный, но спертый воздух, откидывая ее волосы назад.
Девушка заходит в комнату, и свечи в разных уголках комнаты зажигаются сами, освещая помещение. Не красный цвет, и на том спасибо. Комната оформлена в темно-зеленых тонах. У стены стоит большая постель с балдахином, по обеим сторонам от нее находится по небольшой тумбочке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У окна стоит туалетный столик с большим зеркалом, в другой части комнаты два комода с тремя ящиками, кресло, софа и небольшой светильник. Чуть подальше дверь в ванную. Черт возьми, у нее же нет тут своих вещей!
Словно догадываясь о мыслях новой хозяйки, дом чуть дрожит, заставляя Гермиону вздрогнуть и опасливо оглянуться по сторонам. Один из ящиков комода чуть приоткрывается. Девушка робко подходит к нему, потянув за ручку, и охает в изумлении.
Ее вещи! Они здесь. Все до единой!
Девушка, не веря собственным глазам, осматривает содержимое. Ее гардероб оказывается настолько скуден, что помещается в двух ящиках одного комода. Гермиона сжимает пальцы на древесине, на мгновение закрывая глаза.
Она глубоко вдыхает и выдыхает.
— Так, ладно, — шепчет она самой себе. — Все нормально, — убеждай себя, девочка, убеждай. — Все нормально…
Она идет мимо постели в ванную, открывая дверь. Такой роскоши она никогда еще не видела. Своя ванная комната. Большая, просторная, в ней есть все необходимое. Гермиона подходит к ванной, чтобы рассмотреть ее поближе.
Можно лечь в полный рост, едва сгибая ноги.
За эту мысль она и держится, чтобы остальные не сводили с ума. Девушка включает воду и, забрав в пучок на макушке волосы, залезает внутрь. Она смотрит на поток воды из крана стеклянным взглядом и лежит со скрещенными на груди руками, наблюдая за тем, как вода постепенно поднимается.
На мгновение в сознание попадает дурная мысль.
Гермиона не успевает отбросить ее, поэтому все еще смотрит на поток воды, пока сама постепенно сползает вниз. Вода касается ее локтей, затем живота, грудной клетки, подбородка и ушей. Она задерживает дыхание и закрывает глаза, позволяя ей скрыть ее полностью.
Давление давит на уши. Гермиона не дышит, чувствует, как из носа выходят пузырьки воздуха. Сколько она сможет пробыть под водой? Может, выдохнуть? Сколько тогда получится? Гермиона уже собирается это сделать, как вдруг собственные мысли начинают вопить.
Стоп!
Гермиона выныривает из воды и хватается пальцами за бортик, часто и прерывисто дыша. Она тянется вперед и, закашлявшись, выключает воду. Убрав руками мокрые волосы назад, девушка снова кашляет и закрывает на мгновение лицо ладонями.
— Да чтоб меня, — шепчет она в ладони. — Чтоб меня!
Гермиона снова проводит пальцами по волосам и шумно выдыхает. Сердце медленнее биться, видимо, сегодня не собирается. Гермиона считает, что она заслуживает такое состояние. Надо было думать о последствиях, а не совершать импульсивные поступки.
Взгляд падает на кольцо на безымянном пальце с камнем внушительного размера. Рука дрожит. Гермиона сжимает ее в кулак.
— Ладно, — кивает она самой себе и поднимается на ноги. — Ладно…
Завернувшись в полотенце, Гермиона выходит из ванной. Тело обдает волной холодного воздуха, она сразу покрывается мурашками. Гермиона сиротливо оглядывается по сторонам своей новой комнаты. За окном уже ночь. Девушка утирает нос тыльной стороной ладони и уже собирается пойти к комоду, чтобы что-нибудь выбрать из одежды, как вдруг останавливается, замечая что-то на постели.
Гермиона подходит ближе.
На зеленом покрывале лежит белоснежная сорочка с коротким рукавом и шнуровкой на груди. Кто-то заходил сюда, пока она была в ванной. Гермиона точно помнит, что на постели ничего не лежало. На всякий случай девушка оглядывается по сторонам.
Она одна. Кроме нее в комнате никого нет.
Значит, заходила прислуга. Неудивительно, дом огромный. В одиночку Северус не смог бы его поддерживать. Интересно, какой тут штат прислуги? Гермиона чувствует, что общаться будет со всеми ними куда чаще, чем с хозяином дома.
Гермиона вздыхает, снова глядя на белую сорочку. Скинув полотенце, девушка надевает ее на себя.
