продиктовано интересами компании матери. Я бы могла еще глубже изучить свою специальность в Европе или Америке, пройти там стажировку, заняться смежными темами.
А если выбрать себе что-то кардинально другое? В мире столько удивительных и интересных профессий, и я могу быть кем угодно.
Что если я — это не только мои врожденные способности и мой дар?
Мои грандиозные мысли прервал звонок на телефон Дита. Он встал с дивана, но уходить при разговоре не стал:
— Адрон, слушаю, — выражение лица было непроницаемым. — Да, я помню, но пока не уверен, что получится приехать.
Я заметила, как его глаза начали темнеть, пока образовавшаяся чернота не вспыхнула адским пламенем.
— Нет, естественно, моя фирма четко выполняет взятые на себя обязательства. Если желаете, можем перенести встречу на сегодняшний вечер. Осмотр не займет много времени. Возьму образец, окончательный результат будет в течение оговоренных сроков. Отлично. Диктуйте адрес.
Спустя несколько секунд он сбросил звонок:
— Звонили по делам “Цербера”? — уточнила я
— Нет, по реставрационной мастерской. В шесть у меня встреча с твоей матерью и Мойрами.
Моё сердце пропустило удар. Горло словно стянуло металлической леской, и дышать стало так трудно, что я выдохнула со свистом. Дитрих выглядел спокойно, почти расслабленно, а во мне зарождалась паника. Неконтролируемая, она затапливала грудь, проникала под ребра.
Нельзя…
Не отпущу…
Не позволю ей причинить ему вред…
Я не сомневалась, что мама напомнила про встречу неспроста. Не ради каких-то там мойр, не ради интереса к продаже картины. Она что-то замышляла. У нее был план, как вернуть меня домой.
Что мешает ей вооружиться такими же пулями, какие Дитрих отобрал у её же шестерок? Несколько выстрелов, и всё. Или воспользоваться магией. Или прибегнуть к какой-нибудь ужасной гадости. Распылить смертельный яд, не знаю.
Идеи мелькали в голове одна за одной. Я понимала, что надумываю лишнего, но страх был слишком силен.
После сегодняшнего видения у меня не оставалось иллюзий по поводу мамы. Ей плевать на всех, кроме себя.
— Ты не пойдешь к ней! — помотала головой.
— Пойду, — спокойно ответил Дит. — Тая, пойми, она — мой клиент. Я не могу пожертвовать собственной репутацией. Напротив, сейчас я должен показать, что готов к любому диалогу с будущей тещей. Этот заказ для меня важен.
— Нет ничего важнее жизни!
Мне хотелось добавить “твоей”, но я промолчала. Зло сверкнула глазами, показывая настоящие эмоции. Кажется, на стене от порыва ветра зашелестели странички календаря, но всё смолкло через секунду.
— Тая, она не причинит мне вреда. Не переживай, — убежденно сообщил Дитрих и со вздохом прижал меня к себе.
Притянул за талию, крепко обнял, словно пытаясь успокоить. Я вцепилась пальцами в воротник его рубашки, всхлипнула тихонечко.
— Её громилы… — начала я.
— Её громилы — идиоты. Я уверен, у них была команда оставить нас обоих в живых. Ты представляешь, какой резонанс вызвали бы моя смерть и твое похищение? Орлова — умная женщина, она не стала бы марать руки так откровенно. Проблема в том, что в ее подчинении ходят кретины.
— А зачем им те пули? — подняла на него взгляд.
Дитрих дышал ровно и выглядел таким уверенным, что его спокойствие начало передаваться и мне самой.
— Не уверен даже, что пули готовились специально под меня. Когда бы они успели обзавестись ими? Изготовить за полдня? Да ну, звучит нереалистично. Может, они хранились у твоей матери давно? Другой вопрос: зачем ей нужны пули, способные прикончить орка?.. И о существовании которых до этого не знала ни одна живая душа.
— Не знаю, — перед глазами вновь возникла та жуткая сцена посреди шоссе. — А тебе… тебе было больно? Там, в видении?
— В каком видении? — непонимающе уточнил он.
— Как в каком? В том, где мы боролись и ты... и тебя... — мне тяжело давалось это слово: — Убили.
— Тая, я же уже говорил. Мой дар — не видения, — криво ухмыльнулся он. — Я просто знал, что при таком раскладе умру. Это развилка судьбы, а не полнометражный фильм. Встаешь и смотришь, что в конце.
Но почему тогда я видела именно фильм? Во всех деталях?..
В любом случае, сама мысль отпустить его к моей маме доводила меня до отчаяния. Впрочем, помешать взрослому, самодостаточному орку я не смогла бы.
Дитрих не из тех, кто ведется на женские слезы или прячется за чьими-то спинами.
Глава 7
Дитрих хорошо помнил, как впервые соприкоснулся со своим даром.
Отец никогда не задумывался о том, чтобы передать часть бизнеса. Но на том, чтобы заранее проверить наследников, настояла баба Рая.
— Понимаешь, Диточка, — говорила она. — Можно пройти длинное обучение, можно быть трижды профессором анатомии, криминалистом, патологоанатомом со стажем, да даже, мать его, маньяком с послужным списком из сотен убийств. Но вот тот дар, что передается в нашей семье — он особый. Самым решающим моментом становится первый взгляд.
— Да знаю я, ба, — сказать, что он не волновался — значило бы солгать. А потому хотелось поскорее с этим закончить. — Я готов.
Златон и Платон к тому времени уже успели побывать в маленькой обветшалой квартирке на Приморской набережной, и обоим им был дан отказ.
— Готов! Слушай, когда тебе старшие говорят. Братья у тебя тоже кичились, что смогут. А нет. Не сдюжили силу. Не смогли принять.
Старушка ткнула ему костлявым пальцем прямо в середку лба.
— Именно в тот момент, когда ты впервые сам воочию начинаешь ВИДЕТЬ, решается вопрос — выдержишь ты эту силу или нет. Первая реакция организма сама подскажет ответ.
Она выразительно посмотрела на него и пихнула ногой пластмассовое ведро поближе к внуку.
— Только попробуй мне ковер или диван напачкать.
Дит на это только вздохнул. От Платона он уже знал, что обоих братьев попросту вывернуло, едва старушка попыталась раскрыть в них семейный талант.
— Здесь или ДА, или НЕТ! — закончила старушка. А потом махнула рукой. — Да что я тебе объясняю. Ведро в руки возьми, на всякий случай…
Когда Таисия спросила его про видения, он про себя ухмыльнулся. Когда-то он тоже думал, что дар будет похож на видение будущего.
Ему не хотелось расстраивать свою невесту, говоря, что его дар — это лишь боль
