не кусаюсь.
— Может, сначала потанцуем? — она облизала пересохшие губы. — Хоть познакомимся поближе, а то чужие люди, и сразу в вип-ложу.
Смешок получился нервным.
— Тогда разрешите пригласить вас на танец, — ухмыльнулся Дит.
Решительный кивок. Девушка залпом осушила бокал и поднялась. Спина прямая, подбородок вздернут.
Боги, она как будто на войну собралась.
Впрочем, на танцполе незнакомка ожила. Прикрыла веки, качнулась в такт рваной мелодии. Она прекрасно слышала музыку, словно забылась в её переливах и перестала быть такой скованной. Она скользила по телу Дита своей спиной, опускалась на колени, и он поднимал её резко, за бедра, возвращал к себе. Она обнимала его за шею. Обдавала его ароматом цветочных духов.
В ней проснулась иная сторона. Раскованная, бесстыдная, готовая изгибаться так, что сносит крышу. В голову Диту ударило желанием — так отчаянна была незнакомка.
Но стоило закончиться нескольким песням, стоило на танцполе воцариться короткой тишине, как мираж рассеялся. Девушка открыла глаза, несколько раз моргнула.
— Теперь можно и уединиться, — выдохнула она, будто протрезвев. — Пойдем?
— Если ты этого хочешь.
На негнущихся ногах она прошествовала до ложи. Она выглядела настолько неуместно, настолько неправильно в этих стенах. Будто шла на плаху, а не заигрывать с симпатичным парнем.
Ради чего только? Беглого взгляда хватило, чтобы понять: девушка не из бедных. Вряд ли она ищет папика или отношения на одну ночь.
Так чего она хочет?..
Зачем танцевала так, словно пыталась забыться, отсрочить что-то неминуемое?
— Иди сюда, — Дит приобнял её за талию, дыханием коснулся нежной кожи шеи. — Давай познакомимся? Дитрих. Видишь, я совершенно безобиден.
— А я…
— Молчи. — Приложил палец к её вспухшим после жарких танцев губам. — Хочешь — не называй имени. Я не прошу откровенности. Давай просто посидим… пообщаемся… отдохнем…
— Я не хочу просто сидеть, — внезапно глаза её решительно блеснули. — Поцелуй меня. Прямо сейчас.
О, это он запросто.
Ему определенно нравилась случайная невеста из бара.
…Он же не знал, что “человечка” окажется дочерью Орловой, как не знал и того, что она бежит от замужества и родной матери. Но всё это сыграло Диту на руку. Сама судьба привела его в тот бар.
Дит думал, что их спонтанная помолвка успокоит волнения.
Но сейчас, глядя на Орлову и “Виталю”, понимал: буря не утихла. Он чувствовал, что смерть кого-то родного — или его самого — близка как никогда. Он не переиграл её, лишь дал себе небольшую передышку.
— Какая мне разница, выложите ли вы видео в сеть? — Дит скривился. — У меня есть невеста, и мы скоро поженимся. Мой брат волен спать с любой женщиной, даже с моей бывшей. Я его не осуждаю — Наташа хороша в постели.
Орлова провела по спине Виталика коготками, голос её звучал почти медово:
— Я не беспокоюсь о тебе, сладкий. Думаешь, я не знаю, что ваши отношения с братьями не столь тесны, как раньше? Они ненавидят тебя, они думают, что ты вот-вот их предашь. Поэтому… — Дит нахмурился. Откуда ведьме известны такие подробности? Вот только стоило Орловой договорить, как это показалось мелочью, — я собираюсь выложить это видео с твоего профиля. Хорошо, что Виталя — гений и для него взломать чужую страницу — раз плюнуть.
Что?..
Виталя как завороженный щелкнул мышкой, сворачивая видеопроигрыватель. Только сейчас Дитрих понял, что видео открыто в окошке электронной почты. Его собственной почты. И стоит всеобщая рассылка. По всем клиентам, товарищам, родственникам.
Это невозможно. Он защищал все свои страницы.
— Так вот. Знаешь, что будет, когда ты отправишь всем это видео? Взрыв, — Орлова хохотнула. — Брат пойдет на брата. Платон и Златон убедятся в том, что ты — против них, что ты первым начал войну. Открыто заявил об этом. Конечно, ты можешь потом сколько угодно убеждать, будто тебя взломали. Но кто тебе поверит? Разве тебя возможно взломать? Твои братья ударят следующими. Тебе придет конец.
Кровь ударила в голову, Дит почувствовал, как мышцы напряглись под рубашкой, лицо закаменело. Стоило больших трудов удержаться в этом мгновении и не дать себе совершить оборот.
Хотя соблазн разнести в боевой форме всё здесь к орочьей бабушке был велик и, скажем так, трудно преодолим.
Вместо этого он (можно было похвалить свою выдержку за это) даже улыбаться не перестал.
— Прекрасно, вы мне насолите, и что дальше? — вкрадчиво поинтересовался Дит.
— В смысле «что дальше»? — над этим вопросом ведьма, видимо, не задумывалась. — Веди сюда мою дочь, живо! Иначе я всем разошлю это видео.
Виталя поднял на нее глаза, и женщина сухо кашлянула, поправляясь:
— Мы разошлем.
— Дорогая моя будущая теща, — подначил ее орк, — вы ведь умная женщина. И прекрасно знаете, что шантаж работает в обе стороны. Вы можете давить на меня ровно до того момента, пока запись не обнародована. Обнародуете — и дочь вам не видать, а вдобавок к расставанию с милой любимой единственной дочуркой вы еще получите и злющего орка, мечтающего вам отомстить. И, возможно, не одного. Мои братья, может, не самые сообразительные представители своего вида, но рано или поздно они смекнут, что к чему, и вам придется ответить.
Самым странным во всей этой истории было то, откуда вообще ведьма могла знать, что запись вызовет хоть какой-то резонанс. В конце концов, ведь это не Дит на ней развлекался с невестой брата, а как раз таки наоборот.
Дитрих пока и сам не знал, кто сделал видео. Кто следил за Златоном.
Неделю назад оно пришло брату на почту с требованием выкупа за то, что не будет обнародовано.
А вчера утром — уже на почту ему.
Может, всё это дело рук Орловой? Но, помилуйте, неделю назад они еще даже не связывались насчет картины. Зачем ей это?
«А зачем ей пули, способные убить орка в боевой форме?»
Вопросов было больше, чем ответов.
Но, так или иначе, Дит понимал и видел, к чему приведут запущенные процессы. У него было слишком много компромата на братьев, и они вполне могут решить, что эта запись — лишь первая пташка, и за ней последуют и другие, куда более серьезные сливы. Они могут решить, что это Дитрих следил за Златоном и шантажировал его.
И
