Она вспыхнула, но быстро взяла себя в руки.
– Он не хотел пугать прохожих пальбой, если в зале начнут происходить… незапланированные события, – объяснила Элла.
– Ага! – сообразила я и тут же нахмурилась: – Постой! Обычно бывает наоборот! Люди, которых грабят, стараются привлечь к себе внимание!
Элла мученически вздохнула.
– Слушай, ты часом не из милиции? – спросила она. – Они тоже Стефана этим вопросом задолбали.
– Год прошел! – напомнила я. – Дело-то уже закрыто, наверное.
– Закрыто, – согласилась Элла неохотно. Встрепенулась и добавила:
– Но сколько крови оно Стефану стоило!
– Так какова развязка? – спросила я. – Похищенное нашли?
– Нет, – ответила Элла. – Испарились драгоценности вместе с бухгалтером.
– И куда все делось?
Элла снова пожала плечами.
– Загадка.
Я подумала и спросила:
– А где в это время был Стефан?
– Стефан был со мной, – отчеканила Элла злобно.
– Как это предусмотрительно с его стороны! – не удержалась я от иронии.
Элла набрала в грудь побольше воздуха, и я в ужасе зажмурилась.
Буря. Скоро грянет буря.
Но буря не грянула.
Элла почему-то передумала, выпустила часть воздуха и терпеливо объяснила:
– Все вышло случайно. Макса не было в Москве, Генриэтту я отвезла к маме… Ну, и позвонила Стефану. Сама позвонила! – вызывающе уточнила Элла, подняв вверх указательный палец. – Он не напрашивался!
– Вы встречались здесь?
– Ну, что ты!
Элла неловко передернула плечами.
– Здесь слишком много людей, которым нечего делать.
– Ты про Сашу? – догадалась я.
– Про него, – злобно подтвердила Элла. – У меня такое отвратительное чувство, будто он за мной следит. Шныряет поблизости, как кот…
– Значит, вы встречались не здесь, – оборвала я ее непочтительно.
– В нашей городской квартире.
– А время помнишь?
– То-то и оно, что помню, – ответила Элла твердо. – Стефан в тот день был без часов. И перед уходом спросил у меня, который час. Было без пяти девять. А девушку убили не позже половины девятого вечера.
Я немного подумала и небрежно спросила:
– Слушай, а ты ему часом алиби не создаешь?
– Прекрати! – взвилась Элла. – Если хочешь знать, Стефан в милиции даже не упомянул, что был со мной! Сказал, что ездил по городу, катался… Конечно, его и так подозревали, а после такого ерундового объяснения стали подозревать еще сильней! Если хочешь знать, я сама пошла к следователю и все рассказала. Вот!
– Джентльмен! – похвалила я.
– А что, нет?! Кстати, следователь мне тоже не поверил…
– Очень разумно с его стороны!
– …и допросил консьержку, – договорила Элла торжествующе. – И она подтвердила, что видела Стефана, выходящим из лифта ровно в девять вечера. Они даже парой слов перекинулись…
– Консьержке можно заплатить, – предположила я, глядя в потолок.
Элла вспыхнула.
– А соседям, с которыми он столкнулся во дворе?
– Ах, были еще соседи, – пробормотала я.
– Да, представь себе!
Я не посмела выспрашивать дальше. Всякому любопытству есть предел. Как и всякой откровенности.
Несколько минут мы молчали. Потом Элла робко дотронулась до моей руки и попросила:
– Не уподобляйся Максиму, хорошо? Он ненавидит Стефана. Просто за то, что он красивый, умный, обаятельный мужчина.
– Знаешь, я думаю, что ты недооцениваешь собственного мужа, – откровенно высказалась я. – Максим не баба, чтобы питать антипатию к смазливому сопернику. Максим умный и дальновидный человек. Скажу откровенно: мне тебя жаль. Ты не видишь, что рядом с тобой достойный мужчина, который, к тому же, тебя любит. Впрочем, это не мое дело. Извини.
Элла вздохнула, глядя перед собой остановившимся взглядом.
– Ладно, – сказала она наконец и поднялась с кровати. – Давай спать.
– Давай, – не стала возражать я.
– Спокойной ночи.
– Тебе того же, – ответила я с некоторым подтекстом.
Подтекст был такой: «Хорошо подумай, девочка моя!»
Но Элла, похоже, никакого подтекста не заметила.
Кивнула мне растрепанной головой и, тяжело ступая, двинулась к выходу.
Вышла из комнаты и тщательно притворила за собой дверь.
* * *
Спала я плохо.
Уж не говорю о том, что события прошедшего вечера дали мне хорошую пищу для размышлений.
Я проворочалась в постели часа два, соображая и прикидывая, чем я могу помочь достойному человеку Максиму, который не выдерживает внешнего сравнения с болотной нечистью по имени Стефан.
«И имя-то какое вычурное!» – подумала я с ненавистью, осознав, что помочь Колобку не могу ничем.
Обхватила подушку и заснула.
Посреди ночи меня разбудил звук, похожий на хлопок.
По-моему, таким образом в кино озвучивают пистолетный выстрел. Я обмерла.
Несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходит в доме.
Перевернулась на другой бок, устроилась поудобней. Но не успела я погрузиться в дремоту, как снова услышала глухой хлопок. Но на этот раз он сопровождался хриплым мужским хохотом. Только неслись эти звуки снаружи.
Я вскочила с постели.
Путаясь в широкой ночной рубашке, подбежала к окну и выглянула на улицу.
Дворцовые фонари тускло освещали узкую дорогу между домами. Из моего окна хорошо был виден дом отставного военного хирурга Саши, а так же часть дома, принадлежавшего таинственному лицу, не входившему в контакт с жителями поселка.
Окна Сашиного дома были темными.
А вот окна дома таинственного лица были ярко освещены.
Высокий забор не давал возможности рассмотреть, что происходит во дворе, но мне показалось, что я уловила хриплый мужской смех и несколько отрывистых восклицаний.
Веселятся, надо полагать.
Я вернулась в кровать. Поворочалась еще немного, подумала, что хлопнуть могла и пробка от шампанского, успокоилась и уснула.
Утро началось неожиданно рано.
В мою дверь постучала горничная и сообщила, что меня ждут внизу.
Я восприняла это сообщение, как приказ быстренько одеться. Что и сделала незамедлительно, даже не воспользовавшись косметикой.
Умылась, причесалась и торопливо сбежала вниз по лестнице.
Максим с Сашей ждали меня все в том же холле, похожем на зимний сад. При моем появлении мужчины вежливо встали.
– Доброе утро, – сказала я испуганно. – Что-нибудь случилось?
– Нет, – ответил Максим. – Я собираюсь в город и хотел захватить с собой ваши фотографии. Возможно, мне удастся их пристроить в эфир прямо сегодня.
Я с облегчением вздохнула. Не знаю, что настроило меня на такой нервный лад: вечерний скандал или ночные развлечения соседей, но я все время ожидала чего-то эдакого…
В общем, вы понимаете.
– Прекрасно! – ответила я бодро. – Где будем фотографироваться?
– Здесь и будем, – ответил Саша, прицеливаясь в меня объективом маленького цифрового фотоаппарата. – К свету повернитесь. Да, вот так.
– Волосы собрать? – спросила я, как школьница.
– Пока не стоит.
Он нажал на кнопку, глаза ослепила яркая вспышка.
– Сделаем несколько разных фотографий, – продолжал Саша, не отрываясь от аппарата. – И с распущенными волосами…
Вспышка.
– И с собранными…
Вспышка.
Саша опустил аппарат и несколько минут критически разглядывал меня своими зелеными глазами, не внушающими доверия.
– Накиньте шубу, – велел он наконец.
– Зачем? – не поняла я.
– Я же говорю: для разнообразия. Может, кто-то запомнил не вас, а вашу шубу.
– И что нам это даст?
Саша вздохнул.
– По крайней мере, узнаем, откуда вы тут появились, – ответил он терпеливо.
– А-а-а! – сообразила я.
Не буду вас утомлять. Фотографий мы сделали множество. Честно говоря, в конце этой импровизированной фотосессии я стала глухо сочувствовать девочкам-фотомоделям. По-моему, умение придумывать разные позы перед объективом сродни умению писать письма.
Либо такой талант у человека есть, либо его нет. Несмотря на хороший почерк. У меня его не было.
Через сорок минут Саша объявил перекур. Подсоединил аппарат к телевизору, и мы просмотрели все сделанные снимки.
Отобрали три наиболее удачные фотографии, и Максим пометил их, чтобы не забыть.
После чего мужчины откланялись и отбыли восвояси. Я осталась одна.
Элла с Генриэттой уехали в город еще раньше, так что завтракала я в гордом одиночестве. На стол подавала исключительно хорошенькая девушка, которую я раньше не видела.
– Как вас зовут? – спросила я приветливо.
– Женя, – ответила она, немного смутившись.
– Очень приятно. А меня Анна.
– Да, я знаю, – ответила девочка, меняя мою тарелку на десертную. – Мне мама говорила.
– Мама? – не поняла я.
– Марья Гавриловна, – объяснила девушка. – Это моя мама.
