П. Фр. 3. После этого нападения было заключено перемирие на год, однако в 443 году последовало новое нападение. В правление Феодосия Младшего Аттила, царь гуннов, собрав войско, послал письма императору о беглецах и дани, говоря, что все, не выданное ему под предлогом этой войны, должно быть отправлено ему как можно скорее и что должны прибыть послы, дабы обсудить выплату принадлежащей ему дани. Он добавил, что если они задержатся или продолжат воевать, то даже при желании он не сможет удержать скифские полчища. Когда император прочел эти послания, он и его придворные ответили, что ни в коем случае не выдадут тех, кто сбежал к ним, что будут воевать и отправят послов, дабы прекратить выплачивать дань. Когда мнение римлян было объявлено Аттиле, он в ярости стал грабить земли римлян, захватив несколько крепостей и совершив нападение на Ратиарию – крупный густонаселенный город.
П. Фр. 4. В том же году Феодосий отправил послом к Аттиле Сенатора, человека, занимавшего пост консула. Хотя он и звался послом, но не решился добираться до гуннов посуху и потому поплыл к Черному морю и городу Одессе, где пребывал Феодол, посланный ранее военачальник.
П. Фр. 5. Похоже, Сенатор убедил Аттилу, но война, видимо, продолжилась, что вызвало необходимость в том же году отправить второе посольство. После битвы при Херсонесе между римлянами и гуннами были заключены дополнительные договоры через посредничество посла Анатолия. Этот человек был консулом в 440 году и тогда занимал должность магистра армии Востока. Позднее, когда Зенон прибыл на Восток, его отозвали, чтобы сделать магистром армии с резиденцией в Константинополе, и именно в этом качестве, как мы увидим, он и совершил второе посольство к Аттиле [51] . Гунны заключили мир на условиях, что гуннам выдадут беглецов и 6000 фунтов золота будут заплачены им вместо прежних сумм; была установлена ежегодная дань в 2100 фунтов золота; за каждого бежавшего римского пленника, достигшего своей земли без выкупа, должно было уплатить двенадцать золотых монет, а если принявшие его не заплатят, то следовало вернуть пленника; римляне не должны были принимать бежавших к ним варваров. Римляне притворялись, что добровольно заключают эти соглашения, но на деле это было сделано по необходимости, из-за безмерного страха, сковавшего их правителей. Несмотря на то что условия были суровыми, они с готовностью удовольствовались поспешным заключением мира. Они отослали дань, которая была очень большой, хотя их доходы и императорские сокровищницы были опустошены – потрачены не на нужные вещи, а на отвратительные зрелища, необузданное тщеславие и удовольствия, распутные празднества, которым ни один благоразумный человек даже во времена процветания не стал бы потакать, не говоря уж о тех, кто мало смыслит в войне. В результате они покорились и выплачивали дань не только скифам, но и другим варварам, живущим у границ римских земель.
Что касается дани и денег, которые необходимо было отослать гуннам, то император заставил участвовать в выплате военного налога всех: и тех, кто платил налоги, и тех, кто временно был свободен от тяжелых земельных налогов по решению судей или благодаря щедрости императоров. Записанные в сенат платили в качестве военного налога суммы золотом, установленные в соответствии с их рангом, и многим удача изменила жизни. Ибо они под пытками платили тем, кому было предписано делать назначенное императором. Мужи, прежде богатые, выставляли украшения своих жен и мебель на рыночной площади. Эта беда пришла к римлянам после войны, и многие уморили себя голодом или повесились. Позднее, когда Скотта, видный гуннский вельможа и брат Онегесия, вошел в это дело, казна была сразу опустошена, золото и пленники были отосланы.
Хотя было подсчитано, что между 443 и 450 годами гуннам был выплачен 1 миллион фунтов стерлингов (1923), или 22 000 фунтов золотом, ясно, что это описание невыносимых тягот во многом преувеличено и демонстрирует лишь пристрастность землевладельцев. Римляне убили большинство тех, кто отказался подчиниться их требованиям. Среди них были и члены скифской царской семьи, отказавшиеся служить Аттиле и перешедшие к римлянам. В дополнение к своим повелениям Аттила приказал асимунтийцам выдать всех пленников, какие у них есть, не важно, римлян или варваров. Асим – это мощная крепость недалеко от Иллирика, примыкающая к фракийской границе, чьи исконные жители совершили множество ужасных поступков против врагов, не только отражая их нападение со стен, но и ведя бой даже за пределами рва. Они сражались против бесчисленного множества солдат и военачальников, считавшихся славнейшими у скифов. Гунны, пребывая в затруднении, медленно отступили от крепости. Тогда асимунтийцы устремились за ними и, будучи дальше от своих жилищ, чем обычно, поскольку лазутчики сообщили им, что враги уходят с римской добычей, неожиданно обрушились на них. Хотя они уступали противостоящим гуннам в численности, но превосходили их в храбрости и силе и сделали гуннскую добычу своей. Асимунтийцы в этой войне убили множество скифов, освободили многих римлян и приняли тех, кто бежал к ним от врагов.
Аттила заявил, что не уведет свое войско и не заключит мирный договор, пока римляне, бежавшие к этим людям, не будут выданы или за них не будут заплачены выкупы, а пленники-варвары, уведенные асимунтийцами, не будут возвращены. Посланник Анатолий и Феодол, командующий войсками во Фракии, не могли перечить Аттиле. Даже приводя разумные доводы, они не сумели убедить варвара, поскольку, с одной стороны, он был весьма самолюбив и с готовностью брался за оружие, а с другой – они сами пали духом из-за недавних событий. Они послали асимунтийцам письма, приказывая им выдать римских пленников, бежавших к ним, или заплатить за каждого двенадцать золотых монет, а также отпустить плененных гуннов. Асимунтийцы, получив письма, заявили, что освободили бежавших к ним римлян, убили всех скифских пленников, которые у них были, и у них осталось лишь двое, поскольку после того, как осада продолжилась еще какое-то время, враги напали из засады и захватили нескольких детей, пасших скот у крепости. Они сказали, что если гунны не отдадут этих мальчиков, то и они сами не освободят пленников, взятых по праву войны. Когда те, кто ездил к асимунтийцам, объявили об этом, скифский царь и римские военачальники сочли наилучшим разыскать детей, которых, по словам асимунтийцев, захватили. Когда их не удалось найти, пленники-варвары асимунтийцев были выданы, а скифы поклялись, что у них нет этих детей. Асимунтийцы также поклялись, что бежавшие к ним римляне освобождены. Они поклялись в этом, хотя римляне были среди них; они не считали, что приносят лживую клятву, поскольку это было сделано для спасения людей своего племени.
П. Фр. 6. Между 443 и 447 годами между римлянами и гуннами сохранялся непрочный мир. Когда был заключен мир, Аттила снова отправил посланников к восточным римлянам, требуя выдачи беглецов. Те, приняв послов и осыпав их великим множеством подарков, отправили их обратно, сказав, что у них нет беглецов. Аттила же отправил других мужей. Когда они уладили свое дело, прибыло третье посольство, а потом и четвертое, ибо варвар, ясно видя щедрость римлян, которую те проявляли перед угрозой нарушения мирных договоров, желал облагодетельствовать своих приближенных. Потому он отправлял их к римлянам, изобретая все новые причины и находя новые предлоги. Римляне слушались любого приказа и повиновались повелениям их владыки, что бы он ни приказал. Они не только боялись начать с ним войну, но и опасались парфян, которые, так случилось, готовились к войне, вандалов, беспокоивших их на побережьях, исавров, принявшихся разбойничать, сарацинов, перешедших границы в восточной части их империи, и объединившихся эфиопских народов. Унижаясь, они угодничали перед Аттилой и стремились встретить других народов военной силой, собирая войска и назначая полководцев.
Ничто так явно не показывает печального положения Римской империи при Феодосии, как этот перечень серьезных угроз. В 444 году произошел короткий всплеск враждебности по отношению к Персии (неверно названной Парфией), за которым последовал год мира, и, хотя персы в те годы сами воевали с гуннами, от Персии, великой восточной империи, всегда исходила опасность, даже если войны не было. Вандалы на море были временно замирены благодаря договору, заключенному Восточной империей с Гейзерихом в 442 году, а исавры в Киликии – с незапамятных времен занимавшиеся пиратством, пока на Средиземном море отсутствовал сильный военный флот, способный их остановить, – теперь, похоже, действовали и на суше и оставались занозой в теле империи, даже когда позднее, при Зеноне, их использовали в качестве военной защиты империи. Нам мало известно о сарацинах или нападениях эфиопов, кроме того, что мир с этими народами был заключен в 451 году.
