Обратно… Прямо дьяволу в пасть…
— Как скажешь, — возразить мне было нечего.
— Погоди, сейчас на месте определимся. Так не поедем. Надо с силой в Париж возвращаться. Кроме столицы у нас тут много гарнизонов.
Такое — меня обрадовало. Двое с британцами мы много бы не навоевали. С подмогой — ещё посмотрим, кто кому рыло начистит.
Сормах на довольно приличном французском спросил мужика на предмет нашего теперь местонахождения. Тот немного тормозил, но всё же сориентировал нас на местности. Николай Гурьянович покивал головой и задал ещё пару вопросов. Про какие-то города, название которых мне ничего не сказало. Мужик опять задумался, но вскоре даже рукой указал направление нашего будущего движения. Поедете де туда и будет вам спрашиваемое.
Сормах повеселел, даже как-то взбодрился.
— Сейчас, Нинель, мы всё это дело поправим. Недалеко нам и подъехать, а там поднимем полк в ружье и… — Сормах показал мне кулак.
Мне-то что кулак показывать? Британцам нужно такой жест продемонстрировать.
Комендант Парижа вежливо поблагодарил мужика, папироской его угостил. Даже подпалил её ему.
— Всё, едем. Нам — туда. — мне было указано, куда двигаться.
Получалось, необходимо развернуться. Я сел за руль, спятил немного машину. Мужик-то, так на дороге и сидел, не на нем же мне разворачиваться.
— Давай, давай скорее! — подгонял меня Сормах.
— Не получится скорее, колёса отпадут, — пошутил я.
— Пусть отпадывают. Там, в полку, другие машины имеется.
Через пол часа мы въехали в расположение одного из полков Армии Мировой Социалистической революции. По территории лагеря кто в чем бродили солдаты. Видно было, что их здоровье оставляет желать лучшего.
— Сейчас я их взбодрю, как наскипидаренные забегают!
Сормах был зол и деятелен, а сам-то недавно — пластом лежал.
— К штабу давай, — последовал мне приказ.
— Куда? — здесь я был первый раз.
— Пока прямо, а там — покажу…
Глава 28
Глава 28 На разведку
Сормах прямо с порога штаба всем там присутствующим здравия пожелал. Вот что-что, а это бы им не помешало. Сам комполка и другие красные командиры как после тяжелой болезни были — краше в гроб кладут.
Связь с Москвой отсутствовала. Это же полк, а не Люксембургский дворец в Париже.
Планы Николая Гурьяновича в один момент рухнули. Он-то хотел с Крыленко связаться, попросить главковерха войска из Германии сюда перебросить и надавать по зубам британцам.
— Не может их тут быть много, — делился мыслями военный комендант Парижа со мной. — Мало ли что товарищи из Коминтерна сообщили, сколько там они могли через Ла-Манш перевести…
Может и не много, но и у нас-то воевать было нечем. Народ в полку хоть и на ногах уже был, но жив да негоден. Солдаты пройдут десяток-другой шагов и присаживаются как старики столетние, руки у многих трясутся — какие из них стрелки…
— Сам видишь, Николай Гурьянович, какие мы вояки. — комполка вытер пот со лба. — Хоть сейчас всех в лазарет штабелем складывай.
Выглядел комполка плохо. Так, на одной коммунистической идее держался.
Полечить бы их чем… Чем? Главное — от чего? Лечат, когда диагноз известен. Тут же — лес тёмный.
Золотые зверьки мне и Сормаху помогли. Ну, так они от всего помогают. Скольким я ими помогу? Горькие слёзки — это, а не лечение.
Полк поднять и повести на Париж не получалось. Связи с Москвой не было. Да и сами мы — я и Сормах — что-то не сильно хорошо опять себя чувствовали. У Николая Гурьяновича кровь из носа временами шла.
— Что-то, Нинель, я — того…
Вижу я, что того. Сам такой.
Не на долго нас и хватило.
— Что, товарищ Красный, делать-то будем?
В голосе Сормаха горечи было, хоть полуведерником черпай.
— Выше головы не прыгнешь…
— Может, Нинель, отдохнут они денек и в себя придут? — комендант Парижа кивнул на окно штаба, за которым бойцы из полка как сонные мухи себя чувствовали.
— Не знаю я, Николай, не знаю. Всё может быть.
Что я мог ему ответить?
Лучше солдатам не стало и на второй, и на третий день.
— Поехали, Нинель, сами одни в Париж. Посмотрим, что там делается.
— Поехали, — согласился я.
Что-то делать всё равно было надо.
Сюда, в городок, где полк стоял, британцы ещё не показывались. Может, они не имели планов дальше Парижа продвинуться? Вообще, неизвестно что они там задумывали. Нужна им Франция? Не нужна? В чужую голову не влезешь…
Посмотреть, что в Париже делается, всё равно нужно.
Самое интересное, из России — ни вести ни повести. Как там дела? Что с Лениным?
Не знаю, как у Сормаха, а у меня от всего этого просто голова лопалась. Неопределенность, что может быть хуже?
— Пулемёт берём?
Николай Гурьянович чего только в наш автомобиль не погрузил. Ящик ручных гранат, два автомата Федорова, японских патронов для них чуть не пуд…
— Зачем? Изделий Владимира Григорьевича тебе мало? — я имел в виду уже лежащие в автомобиле автоматы.
Автомат Федорова — штука редкая. В полку всего два и было. Сормах своей властью их забрал — нам де для дела надо. Пусть мы не на аэроплане летим, а только едем.
Со старым большевиком Николаем Гурьяновичем комполка спорить не посмел, отдал без разговора автоматы.
— Мало, — отмахнулся от меня Сормах. — Пулемёт никогда лишним не будет.
Пулемёт Шоша в результате всего этого оказался в салоне автомобиля.
— Ну, поехали. — Николай Гурьянович перекрестился.
Во как… Большевик, а Бога не отринул, не выкинул его из души.
Дорога в сторону столицы Франции была пустынна — ни встречных, ни поперечных. Ни пеших, ни конных, ни автомобилей. По железнодорожным путям, что какое-то время параллельно шоссе шли, опять же движения не наблюдалось.
Городки, которые мы проезжали, как вымерли.
Впечатление всё это производило не радостное, а весьма гнетущее.
Двигались мы осторожно. Как на чуть возвышенную местность выезжали, останавливались и Сормах с помощью бинокля, всё что впереди лежало осматривал.
— Чисто. Дальше двигаем, — следовал мне приказ после его осмотра окрестностей.
Ну, мне было бы сказано…
Англичане где? Обратно убрались? Париж уже скоро…
Такие мысли вертелись у меня дорогой в голове.
— Стой. Дальше пешком двинемся. Автомобиль только где-то спрятать надо, — озвучил своё решение Сормах.
Где его спрячешь? Мы уже в предместьях столицы.
— Гараж бы какой найти. Там и оставим.
— Ищи, — не возразил мне пассажир с соседнего сиденья. Диванчик-то сзади сейчас у нас пулеметом и прочим был занят.
В этот момент всё и произошло.
Глава 29
Глава 29 Наши ряды пополняются
Из-за угла дома вышла парочка «адских леди». Всё, как положено — на голове большущие береты с помпоном, кители цвета хаки, широкие ремни, клетчатые килты, хосы по колено. Это, если от ботинок считать.
Я в их расцветках тартана не разбираюсь, поэтому сказать, из какого клана они были, совсем не могу.
Наш автомобиль сейчас стоял, мотор его не работал, поэтому они на нас внимания и не обратили. Стоит себе машина и стоит, может уже и не первый день…
Двери у нас закрыты, поэтому мы как немое кино смотрели. Картинка есть, а звуки отсутствуют.
Парочка куда-то неспешно шагала, а я и Сормах её глазами провожали.
— Патруль, — шепнул мне Николай, но ошибся.
Из-за угла начали… наши выходить. Колонной, без оружия.
— Пленных гонят, — сказанное мной уже больше походило на правду.
Говорил я, как и Сормах, шепотом, словно конвоиры могли нас услышать.
— Не пришедших в себя взяли. — военный комендант Парижа сжал кулаки.
Обидно ему сейчас за своих подчиненных. Не в себе они были, а их — цап-царап.
Кто-то из пленных был полностью одет, а кто-то и только в нижнем белье. Причем, последних было большинство — ночь на дворе стояла, когда по нам неизвестным оружием вдарили.
