— Выручать ребят надо.
Сормах уже хотел дверь автомобиля открывать, но я его остановил.
— Погоди, Николай, надо посмотреть, сколько там охраны.
— Да, сколько бы не было! — Сормах уже не шептал, чуть не в полный голос это прозвучало. Причем — зло. На меня.
— Погоди, тебе говорят!
Я крепко схватил Николая за рукав.
Ишь, какой ярый! Тут, по-тихому надо.
Колонна пленных шла и шла, охранников больше не было видно. Солдаты еле ноги передвигали, шли головы повесив.
— Куда-то их гонят… — опять перешел на шепот Сормах.
— Вот и посмотрим — куда.
Я повернулся, с заднего диванчика автоматы достал. Еле-еле это у меня получилось. Пусть поменьше автомат трёхлинейки, но всё равно — габаритный. Однако, двадцать пять патронов в магазине — весомый аргумент.
— Совсем страх потеряли, суки… — прошипел Сормах.
Ну, было из-за чего. Колонна наших кончилась. В нескольких шагах сзади её плелась ещё парочка «адских леди».
— Два впереди, два сзади — четверо. Винтовки на ремне, — оценил конвой Сормах. — Справимся, если по-тихому.
Для по-тихому у нас тоже имелось. Кроме ящика ручных гранат, пулемета и автоматов Федорова Николай Гурьянович много чего ещё с собой из полка прихватил.
— Выходим, — скомандовал Сормах.
Шотландцы, что последними шли, пересекли улицу и как их и не было. Опять кругом — тишина и пустота.
— Давай за мной. — махнул рукой Николай в сторону перекрестка. — Только — тихо, вдруг там ещё кто идёт.
Мы, уже по тротуару, а потом и около стены дома, крадучись приблизились к перекрестку. Я осторожно выглянул из-за угла здания в сторону, откуда появилась колонна пленных.
Там никого не было, никто больше не шел на сколько мои глаза видели.
— Последних берем в ножи. Умеешь? — поинтересовался у меня Сормах.
— Приходилось.
Получилось у меня не хуже, чем у Николая Гурьяновича. Сказалось обучение в Японии, ну — и уроки Федора. Бузнику нож, что столовая ложка привычна.
Пленные и не заметили, что у них сзади охраны не стало. Так и брели, бедолаги.
С идущими перед колонной мы тоже справились. Тут уже на глазах следующих за «адскими леди». Даже несколько бойцов из головы колонны хотели нам на помощь броситься, но Сормах им кулак показал — без вас справимся.
— А говорил — зачем нам пулемёт? Вот он и пригодился.
Уголок рта Николая Гурьяновича дернулся, так он попытался улыбку изобразить.
Освобожденные пленные сейчас вернулись в статус бойцов и их требовалось вооружить. Четыре винтовки «адских леди», ящик гранат, свои револьверы, даже ножи, которыми мы шотландцев к предкам отправили, всё было роздано в жаждущие боя руки. Мы себе только автоматы оставили.
Немного прояснилось и с обстановкой в Париже. Один из бывших пленников что-то знал, второй кусочком информации поделился, третий — дополнил рассказ своего товарища. В общем и целом — британцев в столице Франции не много.
— Нашим легче, — подвёл итог Сормах. — Потом их ещё и хоронить надо будет.
На лицах бойцов появились улыбки — шутка военного коменданта Парижа понравилась.
Тут в доме, у которого бывшие пленные нами вооружались, на втором этаже медленно-медленно окно открылось и в него благообразного вида старичок голову свою высунул.
— Оружие нужно? — обратился парижанин к нам на языке Гюго, Дюма и Флобера.
Оказалось, он нашу дележку оружия наблюдал, как бойцы ручные гранаты чуть друг у друга из рук не выхватывали. Старичок — заядлый охотник. Был, пока здоровье позволяло. Может он нам три превосходных ружья подарить, а к ним и боеприпасы.
Мы не отказались. Три ствола, это — нам подмога сейчас не малая.
Глава 30
Глава 30 Неожиданная встреча
— Да уж… Войско…
Сормах кивнул мне на сидящих прямо на брусчатке людей. Под конвоем «адских леди» они ещё ногами двигали, а тут…
Много с такими не навоюешь.
— Всех берем?
— Какой там… — радости от нашего пополнения на лице Николая Гурьяновича не было.
Скажем так — получили мы вместо помощи обузу. Куда их теперь? Прятать во дворах близлежащих домов?
— Большевики есть? — Сормах обвел глазами освобожденных нами.
Несколько сидящих подняли руки.
— Вот с ними и пойдем дальше. Остальные — пусть из Парижа выбираются. В сторону наших я их отправлю.
Мы перераспределили оружие. На большевиков его только-только и хватило, некоторым одни ручные гранаты и достались.
— Ну, двинули, — скомандовал Сормах. — Покажем им где раки зимуют!
Им, это — британцам. Топить их Сормах собрался? Ну, тоже вариант…
Двинуть-то мы двинули, но часа через два поняли, что заблудились. Куда-то непонятно совсем зашли. Хотя и шли-то… Больше отдыхали, чем двигались.
— Улица Дюнкерк, — Николай Гурьянович всем окружающим показал, что он не только разговорным французским владеет, но и читать таблички на домах на этом языке может. — Куда она ведёт?
Это он меня спросил. Нашел знатока местной географии…
— Не знаю, — признался я. — Пошли хоть по ней, куда-то да выйдем.
— Пошли, — не стал возражать Сормах. — Может и получится как-то к Люксембургскому дворцу.
К дворцу мы не вышли, а скоро увидели фундаментальное здание из белого камня. Центральный фасад строения был выполнен в виде триумфальной арки и украшен статуями — большими и поменьше.
Площадь перед зданием была пуста, даже спросить некого — куда мы дошагали.
Тут где-то за зданием паровоз гуднул, тишину нарушил.
— Вокзал?
— Похоже, — подтвердил я догадку Сормаха. — Северный, если верить надписи на фасаде.
Словно по приказу гудка паровоза из здания вокзала вышли несколько человек.
Наши!
Как я узнал? Да по богатыркам. Британцы такие головные уборы не носят.
Николай Гурьянович тоже богатырки разглядел и людям рукой замахал. Те остановились на месте, в нашу сторону винтовки направили. Понятное дело, видок у нас — как из дурдома сбежали. Половина — в исподних рубахах и кальсонах, остальные, кроме меня и Сормаха, тоже кто в чем.
— Свои! — криком обозначил нашу принадлежность военный комендант Парижа. — Свои мы, товарищи!
От стоящих перед вокзалом отделился человек в кожанке, сделал пару шагов в нашем направлении.
— Сормах? — узнал он видно Николая Гурьяновича.
— Я! Я! — подтвердил тот.
— Подойдите! — крикнул человек в кожанке.
Вот надо же… Такое только в книжках бывает.
Это оказался отряд из Петрограда. Его в Париж для прояснения обстановки прислали.
Железнодорожное сообщение Санкт-Петербурга, нынешнего Петрограда, и Парижа ещё с прошлого века имелось, поезда регулярно по расписанию ходили. Это — до Великой войны и сейчас. Во время военных действий только оно прекращалось. Если с нашей стороны смотреть, то поезд шел через Псков, Вильнюс, Кенигсберг и Берлин. От Петербурга до Берлина дорога тридцать один час занимала, а от германской столицы до французской — ещё двадцать один. Сел в вагон на Варшавском вокзале и поглядывай в окошечко. На российской границе надо только в другой состав пересесть из-за разной ширины железнодорожной колеи. Потом уже, правда — с пересадками, хоть до Лиссабона кати или до Константинополя.
— Что у вас тут такое творится? — задал вопрос Сормаху его знакомец из Петрограда. — Мы только прибыли, а тут — пустой вокзал, народу — хоть шаром покати.
— Мне бы кто сказал. — развел руками Сормах. — В Берлине как?
— Нормально.
— Нормально… — Николай Гурьянович изобразил из себя эхо.
— Ну, не совсем, но маятники не останавливались.
Человек в кожанке, оказывается, в курсе у нас произошедшего…
— Что, не совсем? — высказал озабоченность Сормах. — Тоже люди без сознания падали?
— Да нет. — лицо у гостя из Петрограда стало хмурым. — Спартакисты что-то начали хвостами вертеть. У вас тут непонятное что-то случилось и они одновременно забузили. Пошли, сейчас мы выгрузимся и на разведку двинем.
