Генерал быстро прикинул, что может интересовать американского гостя в стороне, куда он направлялся.
Вроде ничего... На первый взгляд объекту совершенно нечего было делать в районе восточного шоссе. Там не было интересных для него мест, по причине чего ни он, ни кто-либо еще раньше никогда не ездил в ту сторону. А тут вдруг сподобились!
Ни черта не понятно...
Генерал Трофимов быстро проиграл в голове все возможные варианты и вдруг понял! Высокий гость из Америки ехал не куда-нибудь, а ехал в Лебедяновку! В задрипанную, забытую богом и начальством деревеньку! Ехал проверять результаты недавно проведенной проверки.
Ах ты черт!..
Это был сильный ход. И неожиданный ход.
Сейчас он нагрянет к родичам Иванова, и что они ему там с перепугу скажут, можно только догадываться... Конечно, ничего сверхстрашного не скажут, потому что Иванов точно после школы исчез из поля зрения родственников и все, что они о нем знают, они знают с его слов. Но мало ли...
И что теперь делать? Устраивать погони?..
Выход нашелся быстро. Выход, предложенный мощностями “бригадира” “наружки”, который, кроме джипов, предлагал еще и вертолет.
Вертолет!.. Если по воздуху, то есть шанс успеть туда раньше гостя и подготовиться к встрече.
Генерал Трофимов вызвал “бригадира”.
— Мне необходим вертолет.
— А чего тогда раньше ломался?
— Раньше не нужен был...
Вертолет сел за городом, сел прямо при дороге на пшеничное поле. Придерживая полы пиджака, генерал побежал к нагоняющей ветер винтокрылой машине, прикидывая на ходу, кому и что говорить.
Теперь он опоздать не мог, теперь у него были все шансы успеть раньше американских ревизоров...
Глава восемнадцатая
Начальник Восточного сектора ехал в машине, которая не была иномаркой, а была обыкновенным “Москвичом”, с обыкновенными, а не посольскими номерами. Это была машина работающего в посольстве то ли стекольщика, то ли дворника, которого попросили о маленьком, в сравнении с получаемым им в посольстве жалованьем, одолжении — просили дать на время его машину и дать доверенность на имя Сэма Допкинса. На самом деле Начальника Восточного сектора звали не Сэм и фамилия у него была не Допкинс, но паспорт был на это имя. Конкретно этот паспорт — на это...
Сэм Допкинс ехал медленно и осторожно, соблюдая все возможные дорожные правила. Менее всего ему хотелось вступать в конфликт с русской дорожной полицией. Ехал не один, ехал с переводчиком, который должен был ему помочь установить контакт с родственниками Иванова.
Они миновали Селезневку, Николаевку, Перетрухино и еще десяток каких-то деревень. У русских было очень много очень мелких деревень — почти как в Америке. Только в Америке деревни почти ничем не отличались от городов — имея тот же стандартный, на душу населения, набор бензозаправок, закусочных, аптек и супермаркетов.
— Вон она, Лебедяновка, — показал на указатель переводчик.
Повернули направо и поехали по разбитой, каких американцы еще не видели, дороге. Ехали долго, потому что со скоростью пешехода. Но кое-как доехали.
Первый же найденный родственник с готовностью и слово в слово пересказал то, что уже ранее говорил посланным сюда охранникам.
Что Ванька много пил, а потом много писался, что не только много пил, но еще и ел, что болел рахитом и корью, получал двойки, курил в школьном туалете, а что было после школы, то черт его знает, потому что он отсюдова сразу уехал.
Второй родственник сказал то же самое, что первый, и что говорил до того “тем мужикам, которые тоже приезжали и спрашивали про Ваньку в детстве”.
Миссия была выполнена. Нанятые американцами охранные агентства здесь были, про все, что нужно, узнали и ничего не исказили. И, значит, можно надеяться, что и не здесь не исказили.
Можно было смело возвращаться назад...
“Москвич”, увязая в грязи, тронулся в обратный путь. Но далеко уехать не успел, потому что его догнал какой-то в милицейской форме и в грязи по самую каску мотоциклист.
— Стой, туды тебя растуды!.. — орал, размахивая рукой, милиционер.
Американцы остановились.
— Участковый Митрюхин! — представился милиционер, озабоченно поглядывая на машину. — Это вы счас, что ли, в Лебедяновке были? — спросил он.
— Мы, — ответил переводчик.
— А чего вам там надо было? — подозрительно спросил милиционер. — Чего спереть-то хотели?
— Мы?! — возмутился переводчик.
— Вы, вы, — подтвердил участковый и стал загибать пальцы. — Машина “Москвич”? “Москвич”! Цвет красный? Красный! Мне мужики все точно про вас обсказали!
Участковый встал на колени и, сунув голову под крыло, осмотрел колесо.
— Ах ты... твою мать! — весело проорал он. — Узор-то один!
— Он что-то спрашивает про мою мать? — удивился Сэм Допкинс, узнав знакомое русское слово “мать”.
— Он сказал не про вашу, сказал — твою, — поправил переводчик. — Это фраза на ругательном сленге, обозначающая, что он хочет вступить в интимные отношения с вашей матерью.
— С моей матерью? — с интересом взглянул на русского милиционера Сэм, прикидывая, что тот раза в три младше его покойной матери.
— Я тут... из-за вас... всех... третий день... как... можно сказать, езжу! — орал благим и просто матом участковый. — За... на... в...
— Он много ездил и сильно устал, — сделал довольно вольный перевод толмач.
— Но он сказал гораздо больше, — показал на участкового Сэм Допкинс. — Вы что-то упускаете. Переводите, пожалуйста, дословно.
Переводчик пожал плечами и стал переводить дословно:
— Вы меня на... интимное мужское место... далее слово, обозначающее вступление с ним в интенсивные сексуальные отношения... совсем.
— Это ни в... — самозабвенно заходился участковый.
— Это ни в... снова интимное место, только женское... и красная армия...
— Как это понять? Какая красная армия? — удивился Сэм Допкинс. — У них теперь нет красной армии. Это устаревшее название. У них теперь Вооруженные Силы России.
— Ну, значит, не в интимное место, не в Вооруженные Силы России, — поправился переводчик и стал внимательно вслушиваться в чужую, крайне трудную для синхронного перевода речь.
— Вы...
— Вы... далее идет собака женского пола... чего тут... затем женщина легкого поведения во множественном числе... глагол, производный от женского интимного места... не по-русски? Ну ты... женское интимное место с ушами... чего так широко открыл глаза?..
— С какими ушами? — совсем обалдел Сэм Допкинс.
— Давайте я лучше, как раньше, по общему смыслу, — предложил переводчик.
Сэм кивнул.
Милиционер перестал орать, обошел “Москвич”, записал номер, зачем-то сунулся в салон, понюхал воздух и вылез довольный.
— Во-во, точно, так и есть...
— Что точно? — спросил переводчик.
— То самое, блин, е-твое!.. Сами знаете чего! Как поросей у граждан тырить — так все вы горазды, а как вас за одно место поймали — так вы в кусты норовите!
Это переводчик понять не смог.
— Каких поросей? — попросил уточнить он.
— Бабы Нюры порося! Его намедни вот точно на таком красном “Москвиче” уперли, — сказал бдительный участковый. — И главное дело, уже в третий раз! Всю раскрываемость мне — к чертовой матери!
— Вы ошибаетесь... — начал было переводчик. Но милиционер его перебил:
— А протекторы, твою мать! Ты что думал, у нас тут экспертизы нет? Вы там в коровью лепешку въехали, которая у меня к делу подшита! Тот же рисуночек — один, блин, в один! Е-твое! А ну покажь документы!
Переводчик и Сэм протянули свои дипломатические паспорта. Участковый аж взвился.
— Ага! — заорал он. — Липу суете! Фуфло толкаете!
И сунул паспорта в карман.
— Это не фуфло, это американские паспорта, — торжественно объявил переводчик.
— Ага, а вы, конечно, блин, американцы? — захохотал довольный своей шуткой милиционер.
— Да, американцы, — с еще большим пафосом заявил переводчик.
— А я тогда министр иностранных дел. А ну, блин, клешни кверху.
— Это произвол, — возмутился Сэм Допкинс. — Мы требуем позвать сюда консула.
— Счас, разбежался, — возмутился участковый, хлопая владельцев “Москвича” по карманам. — Сюда хлеб раз в неделю привозят, а тебе консула подавай...
И вдруг радостно встрепенулся, нащупав в кармане Сэма Допкинса газовый пистолет.
— Ага! Блин! Незарегистрированный ствол! Ну все, дядя, считай, ты свои полчервонца уже получил.
— Это ошибка, — сказал Сэм. — Оно зарегистрировано.
— Где?
— Там, в Америке, — показал Сэм Допкинс.
— Хитромудрый ты жук, как я погляжу! — возмутился милиционер. — Думаешь, отмазку нашел? Да? А ну — поехали!
— Куда?
— В район. Вам там быстро языки развяжут!
— А машина?
— Машина теперь не ваша. Машина теперь вещественное доказательство! Счас я вас увезу, а потом за ней вернусь. Садись, я сказал! — свирепо гаркнул милиционер, показывая на мотоцикл. — Ты сзади, а ты в люльку. Нет — оба в люльку, а то кто вас знает!..
