— Ты так смотришь, Сэм.
Молчу. Звонок.
* * *
Вилла в пригороде Кейптауна. Мужчина неопределенной национальности сидя в кресле внимательно выслушивает мою речь. У него ясные доброжелательные глаза. Но я не обманываюсь. Заканчиваю, сажусь.
— Как изволите Вас величать?
— Сэм Рэд.
— Сигару, мистер Рэд?
— Спасибо.
— Мы ценим человека, от имени которого вы обратились. Но этого недостаточно.
Достаю дискету:
— Ясно, что она неубедительна, сэр, — протягиваю ему. — В основе нашего сотрудничества может лежать только доверие.
— Вы ничего не рассказали о себе, мистер Рэд, — мужчина передает дискету стоящему позади кресла человеку, — принесите, пожалуйста, кофе.
— Я слишком молод.
— Сколько?
— Двадцать три года.
— Вы учились?
— Получил военное образование. Но мне не суждено быть военным.
— Кем же Вы хотите стать?
— Писателем.
Мужчина с удовольствием смеется:
— Пейте кофе, юноша. Вы мне нравитесь. Мы поможем. Завтра же наши люди в Вашингтоне вас найдут. У нас есть ряд условий.
— Да. Я передам.
— Не суетитесь, молодой человек. Диктовать условия мы будем тогда, когда страна будет принадлежать вам, — он дружелюбно наблюдает за мной. — Молодости свойственно отчаяние. Но, скорее, это больше достоинство, чем недостаток, — легко поднимается с кресла. — До свидание, мистер Рэд. Я Вас запомню.
18
Вашингтон. Из здания Конгресса выходит Селси, садится ко мне в машину.
— Куда поедем? — включаю зажигание.
— Никуда. Зачем самолично заявился, делать нечего?
— Не ругайся. При Сенате существует Комиссия по борьбе с коррупцией?
— А я, по твоему, где работаю?
— Не знаю, Селси, мне неинтересно. Необходимо, чтобы Комиссия заинтересовалась, — понижаю голос, шепчу ряд имен.
— Ты машину сегодня проверял? — Селси недовольно обозревает сквозь тонированные стекла окрестности.
— Артур этим каждое утро занимается. Дело тонкое, поэтому сам приехал.
— Перестрелял бы всех просто, у тебя же куча молодцов, Сэм.
— Кого надо перестреляем, а этих не могу.
— Тебя самого убить надо, — Селси хлопает дверцей.
Теперь можно пообедать и выспаться.
* * *
— Отвлекись, Вил, я еду принес, — Уотерс залезает на стол, машет рукой между лицом Маклайфа и экраном компьютера, — сидишь тут безвылазно, а страна впадает в анархию. Включи хоть телевизор.
Телеобозреватель вещает о пришествии Царства Зла: экономический кризис, разбой, коррупция, политические убийства.
— Чушь он несет, — отмахивается куском пиццы Вил. — Что есть Зло?
— Атлантическое правительство, разрушающее Федерацию.
— Чушь! Ты — гуманитарий, а ничего не понимаешь в определениях. Только кофе и умеешь варить. Разве буря может быть злом? Только при анализе люди дают оценку действиям и поступкам. Называют их хорошими или плохими. Но действия и поступки — всего лишь физические феномены. А любое явление вызывается к жизни энергией. Именно ее мы называем добром или злом — самообман. Добро-Зло неразрывны — это энергия Космоса, еще ее можно назвать Силой-Насилием.
— И значит?
— Добра и зла нет, есть движение и результат.
— А смерть?
— Ты думаешь, существует смерть? — Вил удивленно смотрит, ненадолго задумывается. — На свете много есть такого, друг Мадди, что и не снилось нашим мудрецам… Никогда не делай оценок и не мешай — для тебя же работаю.
— Нашел что-нибудь?
— Дураку полдела не показывают. Ладно, не обижайся, иди смотри…
* * *
— Разве тебя зовут Сэм? — Мэри проводит пальцем по моей груди, замирает, долго смотрит в глаза, — Ты — Эндрю!
— А тебя зовут Анджела.
— Да! Я угадала. Мы — очаровательная пара: Анджела и Андрей.
— Нет: Андрей и Анджела. Давай поженимся, — сжимаю в ладонях ее упругие ягодицы, прижимаю Мэри к себе.
— Давай, несносный мальчишка!
Небо сходит с ума: полыхает солнце и сверкают звезды.
19
.
Поздний вечер, но сенатор не отпускает Селси. Они только что закончили работать и пьют холодный кофе.
— Ты считаешь, что стоит проголосовать за восстановление института президента? — вспоминает сенатор о завтрашнем дне.
— Обязательно. Я подготовил меморандум, — Селси передает сенатору файл с бумагами, — политическое устройство США до Переворота являлось оптимальным. Страна к нему вернется, не смотря на любое развитие событий.
— Да? Я почитаю перед сном. На сегодня все. Жду тебя завтра в 9 утра.
Селси едет в Арлингтон. Немного не доезжая города сворачивает к мотелю. До полуночи сидит в темном номере, съедает купленный по дороге холодный ужин. Затем покидает мотель и возвращается домой.
Во сне он встречается с Кэмолом. Рэй что-то выговаривает ему. Селси видит в открытом окне дома напротив яркий солнечный блик — оптический прицел. Он толкает Кэмола. Пуля попадает в сердце Селси.
Утром он не проснулся.
* * *
Кэмол спускается вниз и впускает в дом Бонза.
— Давно не общались, — Бонз не раздеваясь грузно опускается в кресло.
— Ну? — Рэй пододвигает стул.
— Выпало звено — Селси погиб.
— Каким образом?
— Умер как старик в кровати, только детей и внуков вокруг не хватало.
— Ты что-то подозреваешь?
— Может быть… Селси мы заменим. Меня другое беспокоит: ситуация уходит из-под нашего контроля.
— Бакдэаз?
— Нет, Рэй, его ты сам себе придумал. Нас стало очень много. Мало того, что мои поручения выполняются в совершенно извращенном виде, я еще получаю извращенную информацию, граничащую с ложью. Мы играем в испорченный телефон?
— Нет, Мартин, дело не в этом. Мы решаем сложную многофункциональную задачу. Ее выполнение требует полной свободы воли исполнителей.
— Не нравятся мне твои взгляды, — Бонз встает, медленно вышагивает по залу. — Свобода не терпит пустоты. Вмешались некие непонятные мне силы. Могущественная организация использует нас в своих целях? Разберись с этим, Рэй.
* * *
Передаю Питу Даниэльсу кейс:
— Денег должно хватить на все.
— На кого регистрировать организацию?
— Вы, док, будете учредителем. Выберите еще пару соратников.
— Как мы назовемся?
— «Красный рассвет», — вмешивается Голд.
— Нет, это как-то по-экстремистски. Помолчи, Артур. Может «Наследие»? Ваше предложение, док?
— «Партия свободных людей».
— О`кей. Политическую программу и устав писать Вам.
— Каковы наши цели и задачи?
— В мае — выборы президента, по новому закону — всенародные. Партия должна развернуть широкую пропаганду за кандидатуру генерала Ибсона. Связывайтесь с Монреалем через Браун. Она же обеспечит mass media.
— Финансовые вопросы?
— Передо мной не надо отчитываться. С налоговыми властями проблемы решит Голд. Действуйте, не оглядываясь, док. Слушайтесь генерала.
— Будем еще встречаться?
— Не думаю.
Выхожу с Голдом на улицу. В машине он занимает кресло водителя:
— Куда теперь, Сэм?
— Отвези меня домой. И съезди в Бронкс, там возникли какие-то проблемы.
* * *
— Хочу быть первой леди! Я сделаю тебя президентом, Эндрю.
— Отстань, Мэри.
— Чего испугался, маленький? Ты не знаешь еще своей Анджелы.
— Я тебя всю знаю. Великий освободитель Америки маршал Хайдеггер будет президентом.
— Никогда не будет.
— Почему?
— Потому что атомные бомбы нам на головы кидал.
— Тогда — генерал Ибсон.
— Пока — да. А потом — ты.
— Не говори ерунды! Кто я такой?
— Слушай во всем свою умную девочку.
— Нет, Мэри. Нельзя сидеть выше всех.
— Хорошо, пошли в кровать.
Мэри не устает кружить мне голову.
— Коньяк и кофе. И много.
Бармен ставит на стойку пузатый бокал, большую чашку.
— Ты не хочешь меня угостить?
С трудом узнаю Минитмена. Он выглядит значительно старше.
— Осторожнее с Мэри Браун, Эндрю. Она очень серьезный человек, — Эдвард поднимает бокал, подмигивает, — За нашу победу! Тебе привет из Москвы от всех родных и близких.
Коньяк пресен на вкус, кофе соленый.
— Пойдем к Фреду, Эндрю. Он хочет тебя видеть.
— Зачем Алекс взял автомат. Зачем он защищал этого генерала, — говорит и плачет Ольга Боброва, — Где вы были, ты, Заяц, Майк? Почему вы не вместе, Андрей?
Действительно, почему?
* * *
Брайтон-Бич. Уотерс и Маклайф сидят за столиком русского ресторана у большого окна.
— Где ты весь день пропадал, Мадди?
— Я вступил в партию Фримэнс.
— И чем вы там занимаетесь?
— Боремся за избрание в президенты генерала Ибсона.
