Песня набирала обороты. Танцуя среди пар, я вдруг увидела до смерти знакомое лицо… Нет, это была не Рыбина, не Евдокимов, не Быкова (хотя, лучше бы чтобы это была она)… Меня так и бросило в холод. По коже прошёл озноб. Нет, пожалуйста!..
Прямо передо мной, в кругу остальных, я увидела лицо Ромы. Нет, я была уверена, это точно он! Конечно же, при таком свете, вполне можно ошибиться… но не сегодня. Потому что это был именно он!
Он кружился с какой-то девушкой. Кажется, тоже из одиннадцатого, но не из нашего класса. Чёрт, до смути знакомое лицо! Кто же это такая?
Блондинка… В романтичном голубом платье. И Рома, так страстно обнявший её… Они смотрели друг в другу в глаза.
Теперь мой взгляд не был нацелен на Лёху. Я смотрела на эту смазливую парочку. На эту курицу…
Вскоре музыка стихла. Лёха, мужественно поцеловав мою руку, вновь вернулся на сцену. Они же, поспешили удалиться из зала.
— Ты куда? — передо мной выросла Рыбина.
— Отойди, — отпихнула её в сторону я.
А ведь это она! Это ведь Рыбина меня сюда притащила! Это по её вине…
Мне пришлось бежать, чтобы не отставать от них. Они вышли в школьный коридор. Но, поймав укоризненный взгляд, школьной дежурной, тёти Любы, поспешили удалиться в сторону старого здания школы.
Мне приходилось держаться на расстоянии, чтобы не наткнуться на них.
Они поднялись на третий этаж. Остановились у подоконника лестницы, ведущей на чердак, которая, как обычно была закрыта.
Он посадил её на подоконник. После чего, взял её бедра, и оказался посреди них. Он, страстно глядя ей в глаза, стал проводить руками по её бёдрам и ягодицам. Она же обняла его. Он, приблизился к её груди. Она обняла его голову руками, а он же стал целовать…
Теперь я была точно уверенна. Это он! Сейчас, при свете ламп, и фонарей во дворе, я это точно осознала.
Я понимала, что сейчас никак нельзя себя выдать. Никак!
Они продолжали заниматься любовью, а я же просто наблюдала из-за угла, затаив дыхание. К глазам подступили слёзы.
Значит, он не уехал ни на какую дачу! Нет, он просто врал… Он хотел потанцевать с ней! А сейчас…
И тут я всё поняла! Вот почему он не отвечал на мои звонки, вот почему молчал «В контакте»! Он наверняка с этой курицей трахался…
… Он провёл руками по её груди, продолжала целовать её. Она же, молча смотрела на него… После чего, посмотрев по сторонам, и, никого не заметив, расстегнул ей лифчик. Снял, и бросил на пол. После спустил бретельки её платья вниз.
Я поморщилась и отвернулась. Только за голой шлюхой мне ещё не хватало наблюдать! Чёрт…
— Я люблю тебя! — он провёл рукой уже по голой груди, второй же рукой придёрживая бёдра.
После, он немного стянул её трусы, и пошарил там рукой. После, наклонился в этот же ракурс, видно, целуя и облизывая… Фу, как мерзко!
А ведь… Ещё совсем недавно, он говорил, что я не такая, как все. Что во мне есть харизма, гордость, чего нет в других… Он говорил, что я лучше этих шлюх…
Я спустилась по стене. Сердце разрывалось. Слёзы бежали ручьём…
Он стянул с себя футболку. После джинсы, и трусы… Он стал проводить своим членом, по её груди, страстно стона. Она же, прижалась зубами к нему…
Я припала. После долго смотрела в одну точку. Теперь у меня началась истерика.
Как он мог? Как? Он совсем недавно клялся мне в любви… Говорил, что я одна… Та, единственная… другая…
А она… Она, эта курица… Жалкая мне смена, тоже, влюблённая дурочка… Терпит всё это… Ведь он тоже по играется с ней, и бросит, как меня…
Эта сцена была просто ужасной. Смотреть на всё это я просто больше не могла…
А ведь я… Я когда-то, ещё совсем недавно, тоже была на её месте. На месте этой… Неужели… Неужели это со стороны смотрелось также? Также мерзко, жалко, противно… А он… Он просто меня использовал. Завоевал, и бросил… Не могу…
Блузка промокла от слёз. Я уже не могла смотреть за этим, и потому просто припала к стене, глядя на дверь какого-то кабинета…
Любовь… Куда же ты делась? Куда пропала?
Люблю… Говорят, что это прекрасное слово… Что это слово может поменять всю твою жизнь… Что это слово не скажешь никому, просто так… первому встречному… А у него… Это слово он говорит каждой своей, «бывшей». Тварь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я попыталась встать. Но ноги подкосились, и я вновь упала. Но, придерживаясь за стенку, мне всё же удалось сделать первый шаг.
— Я ненавижу тебя! — крикнула я.
Он повернулся. Блондинка, взвизгнув, попыталась спрятаться за своё платье. Рома же недоумённо взирал на меня.
— Это не то, что ты подумала! — попытался оправдаться он, приближаясь ко мне.
— Рома, кто это? — взвизгнула она.
Но её слова пролетели мимо наших ушей.
— Я тебя люблю! Тебя одну! — он обнял меня, но я отчаянно выдиралась.
Не было сил говорить. Не было.
— Рома, кто это такая? — повторила свой вопрос она, но её слова тоже улетели в бездну.
— Я ненавижу… тебя… — я поняла, что мне трудно стоять, дышать, шевелиться. Кружилась голова.
— Что с тобой? — воскликнул он, беря меня на руки.
— Отпусти. — прошептала я.
Он нехотя, повиновался.
— Я… Ненавижу тебя. Ты меня обманывал все эти дни…
— Прости, я прошу тебя… — он пытался меня поцеловать, но я укусила его в нижнюю губу, придерживаясь за стенку, чтобы поскорей уйти из этого кошмара.
Блондинка, наблюдая за всей этой сценой, обиженно надула губки.
Плевать!.. Плевать на всё это! Плевать…
Я попыталась отойти. Он же продолжал заверять меня, что он любит только меня. Но я лишь отмахнулась, сделав знак рукой.
— Отойди! — прошептала я. Говорить, сил не было. — Отойди от меня!
Он отошёл. А я, всё ещё придерживаясь, поспешила в коридор.
Глава 12
В третий раз…
Тётя Люба, увидев меня в таком виде, спросила, подоспевши:
— Машенька, что с тобой? Что случилось? Почему ты плачешь?
— Дайте воды, — попросила я.
— Конечно, конечно. Я мигом. — она удалилась в раздевалку, за которой находился дежурный уголок.
А я, собравшись с силами вступила на улицу.
Холодный зимний ветер подул мне в лицо. Я в ужасе зажмурилась, сжалась. На мне была, поверх блузки, кофта. Но от неё особого проку не было.
— Машенька! — послышался позади голос. В дверях появилась тётя Люба. — Машенька, куда же ты? И без пальто! Мороз же на улице!
Нет! Я не вернусь! Не вернусь!
Я бежала. Бежала, как только могла быстро. Ноги болели. Голова кружилась. Жить не хотелось…
Я бежала. Туфли проваливались в снег, но для меня не существовало преград.
Куда? Куда бежать? Что делать дальше? Жить, или не жить? Умереть…
Поёжившись, я двинула вперёд. На остановке поймала автобус.
Голова продолжала кружиться. В салоне на меня все удивлённо поглядывали.
Вышла на нужной остановке. Зайцем ехать не пришлось, — хорошо что в кармане завалялись деньги.
Теперь я знала точно. Знала лишь одно: умереть.
Третий раз… Третий раз я хотела покончить жизнь самоубийством…
Аня, Анечка! Где же ты сейчас? Где? Права ты была: Он меня просто использовал. Использовал! Как не нужную вещь, как игрушку!.. Аня… Где же ты?
Эх, посетив бы эта мысль меня раньше… Всё было бы по-другому… Совсем по другому… Не стояла бы я сейчас на мосту, в джинсах и в кофте…
Нужно двинуть к Ане! Нужно! Конечно, она мне поможет! Обязательно поможет! Быть может, ещё не поздно…
Нет, уже поздно… Слишком поздно… Слишком поздно всё менять! Да и кому она надо? Дни мои давно окончились, денег у меня с собой нет, чтобы оплатить сеанс… Да и после того… После того туда нельзя соваться! Тогда, я выскочила от туда, с криком, и со своей правотой… Она наверняка на меня обиделась… Она не захочет меня больше видеть… Никогда… И права она будет! Права… После всего того, что я вытворила у неё в кабинете…
