Настоящая тишина царит только под землей. Изредка можно услышать падение камней или странное шуршание за бетонными стенами. Кто-то из охранников закашляется, притопнет, и короткое эхо скользнет по коридорам. Но ненадолго. Подземный мрак поглотит любые звуки. Миг, и вновь наступит безмолвие. Навалится на сознание, почти осязаемо прижмет к кровати невообразимо тяжелыми пластами земли.
Мари плотнее укрылась одеялом и обняла подушку. Мысли лихорадочно метались, по лбу стекали горошины холодного пота. Сдерживать истерику казалось безнадежным делом. Проклятая память все время подсовывала обращение Управляющего Четвертым сектором.
Девушка выбрасывала из монолога наиболее заунывные цитаты, пыталась рассмотреть картину в целом. Но безнадежно сдавалась на милость панического страха.
– Крепчайте, – сказал он, несокрушимым бастионом возвышаясь на сцене Комнаты Развлечений. Фосфоресцирующий свет, льющийся из полосок-светильников на стенах, обволакивал его фигуру мистическим ореолом. – Это все, что нам осталось…
Напыщенность, пафос и шаблонные фразы. Деланое сочувствие. Фальшивое сопереживание. Вот как видела Мари этого высокого старика. Девушка чувствовала исходящее от него спокойствие, но принять его не могла. Оно казалось уж слишком навязчивым.
– Держитесь и сумейте осознать тот факт, что Земля превратилась в разоренную пустыню, на девяносто пять процентов покрытую морями. Смотрите, – на белоснежном экране поплыли полосы, затем появилось изображение какой-то местности, сфотографированной со спутника. Кусочек горящего леса. Выжженное поле. Руины маленькой фермы. Одинокие зубцы частокола. Полусгнивший труп собаки у разрушенного крыльца. – Это окрестности Хайфы. – Изображение мигнуло и сменилось фотографией, сделанной с высоты птичьего полета. Нагромождение разломанного бетона и камня. Изогнутые колья толстой арматуры. Оплавленный асфальт, покрытый копотью. Громадные трещины в земле, в одной из них плещется оранжевое пламя. – А это Хайфа… Здесь произошел разлом земной коры…
Кто-то из зрителей застонал.
– Я понимаю, – помолчав несколько секунд, продолжил Управляющий. – Мне тоже больно, и эту боль не передать словами. Все мои родственники остались там… – короткое движение пальцем вверх. – Их не успели спасти… Но сам я выжил. И пришел вместе с вами сюда, чтобы пережить этот ужас. Чтобы, когда все успокоится, мы вышли на поверхность и создали новое человечество. И сделали все, чтобы наши дети не наделали тех же ошибок, что и мы в начале этого тысячелетия. Держитесь, братья и сестры!..
«Заученные фразы. Ничего не значащая болтовня. Да он сам не верит в то, что говорит! Вроде и лицо поднял, и смотрит прямо. Чем же он мне не нравится? Мерзкий старикашка, пытающийся говорить о том, чего почувствовать не в силах».
Мари казалось, что в этот самый момент в других секторах со сцены вещает вот такой же представительный мужчина. Пронзительный взгляд, почтенная седина на висках, волевой подбородок. Человек, которому нельзя не поверить. Но она не верила. Не могла осознать, что все кончено.
«Агей не умер! – кричала она, не слыша, о чем говорит Управляющий. – Это все неправда!»
– Что случилось? – через силу спросила Мари, не чувствуя, что повторяется. – Почему это произошло? Как такое случилось?
Управляющий поднял руки и сомкнул кончики растопыренных пальцев перед солнечным сплетением. За очками блеснули полные боли глаза. Или показалось? Быть может, он просто прищурился?
– Я не ученый – всего лишь администратор, – скромно начал он. – Однако постараюсь ответить на ваш вопрос. Видите ли, человечество совершенно не следило за экологией. Политики и бизнесмены больше заботились о месте под солнцем, чем о сохранности окружающей среды. В прошлом году, согласно правительственным сводкам, стремительное развитие глобального потепления стало необратимым. Уровень кислорода в атмосфере упал до критической отметки в девятнадцать процентов; еще немного, и на открытом воздухе не смогла бы загореться свеча. Химические выбросы, ранее опускавшиеся в почву, начали подниматься в верхние слои атмосферы. Возросла концентрация парниковых газов. Дыры в озоновом слое уже не успевали затягиваться – поблагодарим за это также и наших китайских товарищей, которые, начиная с лета 2011-го, каждый месяц отправляли в космос по десятку ракет. Четыре нефтяных пятна – результат терактов против North American Patrol – погибло более половины всего планктона в океанах…
При этих словах в зале хмыкнул Давид – тот самый парень, с которым Мари разговаривала, путешествуя на каталке. Он сидел чуть левее, на три ряда ближе к сцене. Повернул голову, глянул на Мари. Вопросительно поднял брови.
«Что я говорил?!» – спрашивали его темно-карие глаза. В них светился детский восторг. Словно Давид не думал о том, что мир погиб. Он радовался тому, что оказался прав.
– …и другие неблагоприятные факторы прибавились к росту солнечной активности, который наблюдался с начала этого столетия, – продолжал Управляющей. – Солнце расплавило лед в полярных областях. Северные Европа, Азия и Америка частично оказались под водой. Начиная с две тысячи одиннадцатого, мировая общественность наблюдала наводнения и бури разрушительной силы. Только в Израиле за два последних года произошло более четырех десятков катаклизмов…
Мягкий голос оратора убаюкивал. Сознание отключалось, не в силах осознать правдивость слов Управляющего. Хотелось свернуться калачиком в этом мягком кресле. Уснуть, и чтобы сильные руки бережно накрыли тебя шерстяным пледом. А потом проснуться и узнать, что все приснилось. Глаза закрывались. «Спать. Тебе надо поспать. И все будет хорошо. Хорошо!..»
Но страшная реальность никуда не уходила. Слова Управляющего прорывались сквозь полудрему. Каждый новый звук врезался в подкорку головного мозга. Тупым ножом кромсал сознание. «Ураган «Идальго» прошел через Гибралтар. Теперь на территориях от Кадиса до Рабата образовалось новое море. Города Алжир, Тунис и греческие острова под водой… – Хочу уснуть. Хочу уйти отсюда хотя бы во сне! – …и обрушился на северные побережья Африки и Аравийского полуострова… – Спать. Уйти отсюда в грезах. И никогда не просыпаться! Пусть все будет хорошо!.. – Высотой около сорока метров… на десятки километров прошел в глубь страны… Все, кто обитал в прибережной зоне Израиля, погибли… – Ну дайте же мне уснуть! Заберите меня. Лучше сдохнуть, чем пережить этот ужас! – …после землетрясения. Между городами Ашдод и Бейт-Шемеш образовалась гигантская трещина… – Хочу уйти. Заберите меня! – …прошла к заливу Акаба через окрестности Беэр-Шева…»
– Скажите? – Мари очнулась от бархатного голоса Давида. – На месте Хадеры также хозяйничает океан?
Управляющий заворошил бумагами, которые сжимал в руках. Нашел необходимую страницу, уперся в нее взглядом.
– К сожалению, – вздохнул он. – Хадера под водой.
– Спасибо, – кивнул Давид без каких-либо эмоций. – Теперь я знаю…
Управляющий продолжил рассказывать. Он ни разу не переступил с ноги на ногу, ни разу не кашлянул. Даже старался смотреть в одну точку. Словно боялся нарушить обреченное спокойствие зрителей.
«Только бы народ не вспугнуть? – думала Мари. – А ведь мужик боится! Вдруг люди опомнятся и ударятся в панику? Дрожит от одной мысли о том, что «зэки» с воплями бросятся вон из Убежища – в попытке вернуться на поверхность и разыскать погибших родственников. Интересно, каким образом военным удалось так спокойно доставить сюда столько народа? Если верить фильмам, люди частенько устраивают сцены и гибнут в давке, спасаясь от катаклизма. А наши тихо позволили уволочь себя под землю и даже шума не поднимали…»
На стенах мерцали, то наливаясь силой, то угасая, горизонтальные полосы фосфорных светильников. Зал периодически погружался во тьму и вновь озарялся, высвечивая высокую фигуру на сцене.
«Пророк недоделанный, – зло подумала Мари. – Лучше бы сказал, как дальше жить. Не могу я больше слушать эти кровавые цифры. Там погибло столько, тут – еще больше… Зачем мне это?»
– …никто не успел спастись. Восемь миллионов жителей всего за несколько минут, пока расширялся разлом, пропали без вести. Нам удалось спасти единицы. Но вы, друзья, – сильные личности. Нам с вами удастся выйти из Убежища и построить новое государство. Настоящую Землю Обетованную, заветный рай на земле, обещанный Моисеем. И даю вам слово, спасенные, мы преодолеем все трудности. А пока отдохнем. Расслабимся. Пусть сон восстанавливает силы. И теплота…
Сон заливал сознание, поглаживал волосы, утяжелял ресницы. Несмотря на гнетущую атмосферу, спать под землей хотелось постоянно. Лежать, прижавшись к мягкой подушке. И пусть себе время летит, уносит все беды в глубокое прошлое.
– И что нам теперь делать? – спросила Мари, борясь с сонливостью и едва сдерживая зевоту. Очень странно: тело дрожит от нервного истощения, душу терзают муки, а сознание сворачивается клубочком. «Неужели я такая бессердечная? Или просто устала? И почему рядом со мной все дремлют?» – Какова теперь программа партии? Будем долбить камень и строить подземные города? Начнем питаться землеройками и лизать кристаллики соли? А потом придумаем технологию переработки кала, и вперед – цикл вечного питания?
