Это Серена сообщила мне, что в ночные клубы с сумками больше не ходят. Я пошутила, что тогда у меня не будет вокруг чего танцевать, но встретила взгляд, полный такого ужаса, как будто я говорила серьезно.
Конечно, даже на заре моей клубной юности я никогда не напивалась настолько, чтобы танцевать вокруг своей сумки, и теперь меня больше всего беспокоило отсутствие косметички. «Сумка», которой снабдила меня Серена, словно явилась из нового фильма Рика Мораниса «Дорогая, я уменьшил сумку». Она сконструирована таким образом, чтобы умещаться в руке, если мне захочется пуститься в пляс. На самом деле это просто кошелек, выдающий себя за сумку. Тут есть место для наличных, для помады, туши для ресниц и — еще одна идея слишком оптимистичной Серены презерватива, но засунуть сюда мой обычный арсенал из лака для волос, губной помады, румян, запасной прокладки, расчески, духов и т. д. нет; никакой возможности. Мне даже пришлось снять ключ от входной двери с огромной связки, которую я всегда таскаю с собой. И еще я оставила дома мобильный телефон. Мамочки!
Рен и Эмма стояли на краю танцпола и глядели, как я пробираюсь к ним, позвякивая тремя бутылками «Бада».
Всепроникающий ритм музыки заставлял мои ноги, колени, бедра и задницу содрогаться, словно я — коктейль в шейкере.
— Если ты поставишь на танцпол хоть одну ногу, пока в руках у тебя эти бутылки, охранники мигом вышвырнут тебя за дверь, — предупредила Серена.
— Что ж, это тоже способ привлечь к себе внимание.
— Даже не думай. Охранники абсолютно не интересуются этим. Станешь всего лишь очередной зарубкой на стене, а ты сегодня должна пополнить свой список, только так и никак иначе.
Я быстро прикончила седьмую за вечер бутылку и последовала за подругами на переполненный танцпол, где тела извивались в такт музыке. Пот блестел в свете зеркальных шаров, лазеры перечеркивали лица, вспыхивали стробоскопы.
Я так давно не бывала в ночном клубе, что позабыла, как танцевать. Я слишком сосредоточилась на ногах, для того чтобы еще оставить место для «импровизации», как выразилась Серена. Довольно быстро мне удалось подстроиться под ритм. Единственное, что сбивало меня с толку, это когда бешеный ритм, достигнув апогея, внезапно замедлялся. Толпа бесноватых танцующих — включая меня — останавливалась в растерянности. Видимо, у музыкантов довольно жестокое чувство юмора. Момент «перестань танцевать и стой как придурок», судя по всему, был обязательным элементом всех лучших записей.
Я начала думать, что наша миссия действительно невыполнима. Все бары были переполнены людьми, хорошо проводящими время, представители противоположных полов разглядывали друг друга, как товары на воскресной ярмарке, народ разбивался на пары, словно животные в брачный период. Но все дело в том, что, внимательнейшим образом изучив публику, в графе «приглянувшиеся мне парни» я мысленно поставила большой, жирный ноль. Я давно не выходила на рынок и забыла, как торговаться. Довольно странно идти куда-то, чтобы быстренько выбрать себе подходящего парня. Действительно, напоминает поход по магазинам. Когда денег нет полки ломятся от замечательных, абсолютно необходимых вещей. Когда деньги появляются, магазины пустеют.
Тем не менее Серена, приманка для тестостерона, возбудитель гормонов, вполне преуспевала. С ней уже дважды пытались познакомиться. Смотря на то что разглядеть лица сквозь дым тысячи сигарет и холодные испарении сухого льда было крайне сложно, за то недолгое время, что мы здесь пробыли, она уже успела приглядеть парня, которому была не прочь залезть в штаны.
— О-о-о, смотрите. По-моему, вон там стоит Ники Тейлор. Видите того парня в голубой рубашке от Ральфа Лорена? — Он указала на блондина с четко очерченными скулами и растрепанной стрижкой. — Разве он не великолепен? Номе один, я иду! А вы что встали, девчонки? — И она ринулась вперед, как бладхаунд, вынюхивающий добычу. Ее фигурка по-прежнему ритмично двигалась в такт музыке, протискиваясь сквозь толпу.
— А это честно — соблазнять знакомых? Это дает ей преимущество на старте!
Я следила, как она с убийственной целеустремленностью движется вперед.
— Ну, в правилах это не оговорено, — пожала плечами Эмма.
— Но правила еще открыты для доработки!
— Как ноги Серены, — Эмма показала на Серену, которая, определив цель и установив контакт, уже шла на сближение с очаровательным Ники.
— А ты еще не приглядела чего-нибудь подходящего?
— Боже, из твоих уст это звучит так, словно мы кекс в магазине покупаем!
— Так оно и есть, — усмехнулась Эмма.
— Ну что ж, я видела пару симпатичных гориллоподобных кексов, похожих на высохшие датские булки, которые никто не хочет брать.
— Эй, Лекс, ты ведь не ищешь партнера для совместной жизни. Тебе не придется просыпаться рядом с ним каждое утро, стирать ему носки или знакомить его с родителями.
— Нет, — уступила я, — полагаю, что не придется.
— Ну а в таком случае…
— Это ничего не меняет. Почему я должна понижать стандарты?
— Потому что под твои стандарты и Джонни Депп не подходит.
— Нет, думаю, он бы прошел… но и только…
— Не знаю как тебе, а мне просто необходимо выпить чего-нибудь со льдом. — Она утерла пот со лба и направилась прочь с танцпола.
Мы вновь пробились к бару.
— Эгей, да это Эмз!
Из толпы появилась рука и схватила Эмму за плечо. За рукой последовало то, что при ближайшем рассмотрении я определила как мужчину. Но сказать наверняка было сложно. Нечто и Эмма обнялись, как старые друзья.
— Не видел тебя вечность, киска, — растягивая слова, проквакало это, — как ты?
— Прекрасно. Жизнь ключом бьет…
Эмма представила меня.
— Алекс, познакомься, это Скидмарк.
Нечто протянуло мне руку, и я с опаской взяла ее. Должно быть, он был масоном или членом другого тайного общества, потому что вместо обычного рукопожатия он несколько раз надавил большим пальцем мне на ладонь, в то время как его мизинец пробежался по костяшкам моих пальцев.
— Рада познакомиться…э-э-э-э…
— Зови меня Скид, киска, — попросил он, оставив наконец в покое мою руку.
— Скид — друг Тео, — пояснила Эмма.
Я могла бы догадаться. У Тео нет нормальных знакомых. Скид напоминал персонажа «Маппет-шоу». У него были волнистые волосы до плеч, выкрашенные в синий, белый и алый, сквозь которые блестели ярко-голубые, абсолютно обдолбанные глаза, как будто зверь зыркает из логова. Кажется, на нем был наряд из бледно-голубого упаковочного полиэтилена, ну знаете, такая штука с ячейками, которые лопаются с громким звуком, если на них надавить. Когда он повернулся к бару, я потрясенно разглядела сзади на воротнике имя известного дизайнера. Еще больше я удивилась, когда он достал из кармана скатанные банкноты, размером с рулон туалетной бумаги, и заплатил за нашу выпивку.
