Котов сразу заинтересовался трофеями, той информацией, которую получили сирийцы. Видимо, командир подразделения спецназа получил четкие указания относительно русских. Он попросил Котова встретить небольшой конвой, который он отправил назад в Дамаск. Там был пленный, образцы американского оружия, найденного в тайниках, документы пропагандистского и религиозного характера, подготовленные для идеологической борьбы с действующим режимом в столице. Котов поблагодарил и велел Савичеву поднажать.
Машину трясло неимоверно, когда озеро осталось позади, и она полезла по каменистой дороге вверх. Котов схватился обеими руками за панель и ручку двери. Зимин и Ларкин в кузове прыгали как мячики, но командир велел не сбавлять скорости.
– Орел, я – Гром, – вызывал Зимин офицера, сопровождавшего машины с грузом.
– Гром, я – Орел! Вижу вас, – отозвался сириец, – и жду. У меня поломка, нужна ваша помощь.
Пикап объехал головную машину и остановился. Вторая машина сирийцев стояла метрах в двадцати дальше, поднятая на домкрате, и около нее суетились несколько человек. Котов выбрался под палящее солнце и посмотрел на головную машину. В ней сидели солдаты и человек со скованными наручниками руками. Его Котов узнал сразу. Это был тот самый парень, за которым он гнался после взрыва машины с адмиралом Назими.
– Лимон, приведи пленного, – приказал капитан и махнул рукой Зимину, чтобы тот подошел к нему. – Сходи к старшему, узнай, что у них там случилось и чем мы можем помочь. А я пока побеседую со старым знакомым.
– Этот тот? – кивнул переводчик на сирийца. – Бывает же везение в нашем деле. Сколько из-за него всего произошло, и он сам попал нам в руки.
– Ладно раньше времени о везении говорить. Если он рядовой исполнитель, то может вообще ничего не знать. Я удивляюсь, почему его свои же не прикончили.
Савичев взял автомат и отошел за машину, глядя на северные склоны, вдоль которых вилась дорога. За спиной по другую сторону дороги были камни, порой даже валуны и понижение к руслу пересохшей реки.
– Ты что? – спросил Котов спецназовца.
– Место какое-то, – отозвался Савичев, – неприятное. Для засады очень удобное.
– Да уж, – буркнул Котов, глядя на Ларкина, подводившего к нему пленного. – Сейчас Зимин узнает, что у них там за заминка, и будем убираться отсюда.
Пленный боевик не понимал по-английски или делал вид, что не понимает. Котов не торопился с допросам. Это можно сделать и потом. Он просто хотел, чтобы такой ценный источник информации был рядом, под собственной охраной.
– Вон и лейтенант наш возвращается, – кивнул на дорогу Савичев. – Ну что? По коням?
– Лимон, бойца к себе в кузов, и глаз с него не… – Договорить капитан не успел, потому что его перебил возглас Савичева:
– Движение справа-вверх… два… три, четыре…
– Я – Барс! Всем к бою! – рявкнул Котов в коммуникатор, еще не увидев ничего опасного. Но опыта у его бойцов было достаточно, и место действительно очень удобное для нападения.
Если Сова сказал, значит, есть основания. Это был уже рефлекс сработанности в группе. Котов почувствовал, как внутри у него слегка похолодело. Ситуация абсолютно идиотская, они как на ладони, и ничего с этим не поделать. Если сейчас их атакует большая группа опытных бойцов, все, кто есть на дороге, полягут под пулями за пару минут.
– К машине! Занять оборону! – как можно спокойнее скомандовал он, сдергивая автомат с сиденья.
Боковым зрением командир уловил, что Ларкин пригнул пленника к земле и положил ствол автомата на кузов пикапа. Форменная кепи у него, по обыкновению, была засунута под ремень брюк. Не любил Макс Ларкин, если во время боя что-то мешало. Савичев присел у заднего колеса и смотрел куда-то вправо, где должен был бежать к своим Зимин.
Котов не успел повернуть голову и взглянуть в ту сторону, где стояла вторая машина. Слишком много движения на хребте склона. Никто не вставал в полный рост, но движение точно было. А стрелять не в кого!
И тут начался чистый ад. С верхней части склона ударили гранатометы, стегнули по камням и металлу автоматные очереди. Вся дорога вдруг покрылась прыгающими фонтанчиками поднятой пулями земли. Две пули прошили крышу пикапа, лопнуло и повисло сетчатым лоскутом лобовое стекло. Котов ругнулся и присел за капотом. А пули хлестали и хлестали по камням вокруг, не давая занять позицию.
– Всем, я – Барс! Огонь! – крикнул капитан, пригибая голову и в то же время пытаясь бросить хоть короткий взгляд вверх по склону.
За его спиной открыли огонь Ларкин и Савичев. Котов опустился на землю, прижимаясь спиной к раскаленной двери машины. Молодцы, парни! Они успели укрыться за камнями и теперь могли вести более или менее эффективный огонь. Вдруг справа, ударив в уши, раздался грохот. Он повернул голову и увидел, как головная машина подпрыгнула, разорванная огнем. С шипением осела на пробитые колеса передняя машина, за которой сидел капитан. Его ударило подножкой по локтю, и он зашипел от боли.
Котов лихорадочно искал решение. Слева, где стоял второй внедорожник, полыхал огонь, страшно чадило что-то, заволакивая дорогу черным смоляным дымом. Вокруг машины валялись выбитые из дороги камни и лежали тела сирийских солдат. Когда же это там рвануло, он не слышал взрыва? Олега Зимина не было видно. Ясно, что колонна попала в засаду, пусть плохо организованную или еле-еле успевшую на место к ее подходу. Скорее всего, второе. Они очень спешили и атаковали в спешке, иначе бы все бойцы были бы уже мертвы.
Теперь, по крайней мере, все стало ясно, и расчет сил тоже ясен. Сирийцы все погибли или выведены из строя. Машин нет, Зимин исчез, их всего трое на дороге, и сверху молотят боевики, пытаясь их убить. Савичев и Ларкин утащили пленного с собой за камни, значит, есть за что воевать, а то можно было бы отойти. Но с пленником не уйти, он как мешок с картошкой будет висеть на плечах. Котов понимал, что сверху его самого не видят, о нем не знают, знают только о двух бойцах в камнях. Он прижался затылком к крылу машины, глубоко вдохнул и ощутил, что его начинает заполнять знакомое чувство хищного и теперь очень опасного зверя, зверя, загнанного в угол. Пора командовать, пора брать инициативу в свои руки.
– Лимон, Сова, прекратить огонь! – приказал командир через коммуникатор. – Зима, ответь! Зима, ты где?
Бойцы перестали стрелять и лежали теперь на своих позициях смирно.
Котов выждал и снова позвал:
– Зима! Кто видит Зиму?
– Отсюда не видно, Барс, – ответил Савичев, – там сплошной дым.
– Парни, замрите! Колонну раздолбали, но у нас ценный кадр и документы… Документы и оружие, правда, сгорели в головной машине, берегите хотя бы «болтуна». Как он там?
– Лежит как мышка! – хихикнул Ларкин. – Я его низко положил.
Сверху стали стрелять меньше, только отдельными очередями в дым. Котов покрутил головой. Машина на самом виду, рация в кузове, подняться, схватить ее и все… убежать уже не успею, думал капитан. Смысла нет, пока все дымом не заволокло, пока они тут втроем как на ладони. Эх, Олег, Олег! Как мне Сидорин велел тебя беречь…
– Барс, что делаем? – раздался через коммуникатор голос Савичева.
– Ждем пока. Вы как?
– Целы. По семь магазинов.
– Хорошо, не рыпайтесь. Склон хорошо видите?
– Как в тире, – хмыкнул Ларкин. – Шевелятся там наверху, то ли позиции меняют, то ли новые бойцы подтягиваются. Не начали бы атаку, а то мы слишком близко друг к другу лежим, одной гранатой можно накрыть.
– Если попасть, – резонно возразил Савичев.
– Слушать меня! – сказал Котов в микрофон. – Нас постепенно затягивает дымом. Ждете моей команды. Учтите, что у нас будет две-три минуты. Вы держите фронт и правый фланг. Прикиньте варианты смены позиции и маневра. Видите за мной нишу под склоном? Над ней скальный козырек. Сверху меня не достанут. Я прикроюсь дымом и займу позицию там. Буду держать левый фланг и страховать вас перекрестным огнем. Сейчас дотянусь до ящика с патронами и попробую аккуратно подтащить к борту. Когда накроет дымом, Лис, мухой хватаешь его и назад. Действуем по моей команде.
– Поняли, Барс!
– Все, приготовились!
Котов понимал, что, собственно, с тактической точки зрения никакой трагедии и не было. Парни хорошо укрыты крупными валунами, достать их пулей и гранатометом сложно. Если хватит хладнокровия, то прицельная стрельба короткими очередями позволит им продержаться с наличным боезапасом часа два-три. Главное, чаще менять позиции и не подпускать нападавших, если последует атака, ближе сорока-шестидесяти метров – расстояние, позволяющее бросить ручную гранату. Сам Котов успеет схватить рацию и укрыться под козырьком. Потом свяжется с командиром сирийского батальона и станет ждать. В принципе, все просто, как рыба об асфальт.
